Светлана Дунькина - Обратитесь к небесам…

На улице было тихо. Морозный воздух подхватывал запоздалых пешеходов у самых дверей подъездов и парадных. Алёна вышла на шоссе. Уже первая же машина остановилась около тротуара. Девушка назвала адрес и, после согласия шофера, села в машину. Нескончаемый поток информации последних дней пытался в очередной раз взорвать ее мозг. Она даже не заметила, когда такси подъехало к подъезду ее дома. Очнувшись оттого, что машина не движется, Алёна быстро расплатилась и вышла на улицу. Перед тем как войти в дом, девушка посмотрела на окна квартиры. Девушка прекрасно понимала, что в собственной квартире ее ждут темнота и одиночество, холод и равнодушие вещей. Хотя последние, конечно, не могут испытывать эмоций, ей хотелось, чтобы хоть что-то поприветствовало ее возвращение. Встречаться с кем-либо живым и отзывчивым в ближайшее время ей не хотелось, но существовала потребность почувствовать молчаливое сопереживание неодушевленных предметов. Поднявшись на второй этаж, она медленно достала ключи и открыла дверь: раздался бой напольных часов.

–

А вот и первый страж, который встречает меня набатом. Все-таки вы соскучились по мне, – обрадовано произнесла девушка, включая свет в прихожей, и, проходя в зал, на ходу снимая шубу. – Уже двенадцать часов. Можно сказать, что бал для Золушки окончился, правда, слишком печально.

В квартире было холодно и пусто. Сразу чувствовалось, что здесь продолжительное время никто не жил. Но родные стены, настольная лампа, часы и многие вещи ждали возвращения хозяйки. Опустившись на диван, девушка медленно расстегнула молнии на сапогах и стянула их прямо в зале.

–

С температурой легко справиться, – подбадривая себя, произнесла Алёна и включила обогреватель, – И все у нас будет нормально, а с пустотой в душе мы справимся. Наташа бы мне никогда не позволила долго печалиться. Это не было в ее характере. Ладно, надо что-нибудь перекусить, а потом лечь спать. И спать, дорогие мои часы, до тех пор, пока не захочется проснуться от голода и выползти из-под одеяла. И можете сколько угодно отсчитывать свои минуты и часы. Завтра я проснусь не по вашей указке. Завтра наступит только тогда, когда мне этого захочется.

Не раздеваясь, Алёна прошла на кухню и открыла дверцу холодильника: пакет молока, колбаса, сыр и какие-то овощи. Готовить что-либо не было ни сил, ни желания. Сделав себе три бутерброда, она выложила их на тарелку, налила в стакан молока и поставила всё на поднос. Немного подумав, она направилась в ванную комнату: после легкого ужина даже на душ можно не найти сил. Водные процедуры придется провести еще до того, как желудок получит долгожданное питание.

Уже войдя в ванную комнату, Алёна почувствовала острое желание понежиться в горячей воде, но страх уснуть прямо в ванне, заставил ее включить душ. В настоящее время телу будет достаточно и легкого водопада.

До постели Алёна добралась уже в час ночи. Спальня постепенно нагревалась от электрического камина, и его жар расслаблял все мышцы не хуже горячей воды. Перед тем как окончательно лечь под теплое одеяло и утонуть в облаке любимой подушки, девушка села в кресло около журнального столика и съела скудный поздний ужин. Оставив грязную посуду прямо в спальне, Алёна легла на кровать, и, как только голова девушки коснулась шелка постельного белья, разум перестал существовать.

« – Привет, Аленка! Какая ты уставшая! Что-нибудь случилось?

–

Да. Ты навсегда нас покинула. Мне сейчас больно и одиноко. Нам всем сейчас больно и одиноко. Особенно Федор страдает. Ему очень трудно принять, что тебя больше никогда не будет рядом. Ты же понимаешь…

–

Прости. Я это очень хорошо чувствую, но, если честно, тут мне очень спокойно и легко стало. Я не хотела причинять вам боль, но другого выхода не было. И у меня такое чувство, будто я по-прежнему рядом с вами. Только теперь мне не надо лежать в палате и терпеть болезненные бесконечные процедуры.

–

А нам здесь холодно и одиноко… Ты прости, конечно, я прекрасно понимаю или догадываюсь, что ты все чувствуешь и переживаешь. И я очень рада, что ты освободилась от боли. И Фёдор это тоже стал понимать. Вот только страдает. Прошло слишком мало времени. А я теперь не знаю, кто же теперь будет рассказывать мне новости и сплетни, собранные со всего города? Кто укажет теперь на мои эмоциональные заносы? Кто подскажет мне о новых тенденциях в моде?

–

Но мы будем с тобой общаться. Как только ты подумаешь обо мне, я буду рядом. Это же тоже не плохо, правда? Теперь я даже ближе тебе стану. Меня теперь на всех хватит.

–

Кстати, объясни мне, как ты за все время замужества умудрялась скрывать, что читаешь глянцевые журналы. Федор даже не знал, что именно тебе купить… Да и я никогда не видела у тебя ни одного номера женского чтива…

–

А я никогда их не покупала. Я всегда читала электронные версии. Еще не хватало тратить по 500 рублей в неделю из семейного бюджета на то, что можно прочитать бесплатно или относительно бесплатно.

–

Значит, было что-то такое, о чем я не знала… Я, видимо, даже не задумывалась о том, откуда ты брала информацию о разных новинках моды, современных витаминных диетах, которыми потом пичкала и меня, и Федора, и наших родителей.

–

И, слава Богу, что ты не задумывалась об этом! Да у

тебя временно

на этого не было. Ты же предпочла спрятаться от личной жизни в бизнес, в работу.

–

Вот только не надо сейчас говорить о моей личной жизни. Давай лучше просто поболтаем… Поболтаем о том, что знали обе…

–

А помнишь, как мы бегали на танцы и всем говорили, что являемся родными сестрами?

–

Да. А как мы экзамены сдавали? Поменялись билетами, убедили преподавателя в его ошибке и все сдали, помнишь? И ведь так удачно все выходило. Весело было. Детство было очень счастливой и легкой порой.

–

А поход? Мы тогда с тобой ушли на семь километров влево! Маршрут принципиально не хотел состыковываться с нашим направлением. А потом твой отец устроил нам лекцию по поводу ориентировки на местности. Даже описал все способы ориентировки в пустыне. Хотя в нашей местности пустынь вроде бы не водилось никогда. Долго мы тогда его выслушивали. Я до сих пор помню, как мне хотелось спать после изнурительного неудачного похода, а твой отец считал своим долгом предостеречь нас на будущее.

–

Да, тяжко нам тогда пришлось. Папа не давал нам уснуть до двух часов ночи. Жуть. А как папа сейчас?

–

Я хочу свозить его к своим родителям на праздники: там народ общительный. Соседи, друзья… Не надо ему быть одному. Главное, найти способ его уговорить. Упрямство у него можно просить в долг, ты же знаешь.