Виктор Пискунович - Последняя лестница

Сильвио заметил: «Да, подключатся арабские страны и Россия со стороны Китая, а на стороне США будут Франция, Великобритания, Израиль. Посмотрим… Какая же сейчас война может быть в XXI веке, в наше время, достаточно же сбросить одну ядерную бомбу, и вся страна может взорваться, не нужны армии, техника, одна ядерная бомба…» – думал Сильвио.

Он вспомнил о письме, отправленном ему от секретаря Шведской королевской академии наук. На дворе был золотой октябрь. В письме из высококачественной целлюлозы было написано: «Доктору Сильвио ди Анджело. Вы приглашаетесь на процедуру награждения Нобелевским фондом как потенциальный лауреат за внесение значительного вклада в развитие мировой медицины». Послание украшала гербовая печать Его Величества. «Если доживу, поеду в Стокгольм в декабре, – подумал Сильвио. – Слава меня не интересует, один миллион долларов тоже. Я хочу сделать жизнь людей безопасней, ведь короткую жизнь мы не получаем, а делаем ее такою, пользуясь ею расточительно. Для здорового человека жизнь, собственно говоря, лишь неосознанное бегство, в котором он сам себе не признается, – бегство от мысли, что рано или поздно придется умереть. Болезнь всегда напоминает человеку о смерти. Я хочу, как и каждый врач, отложить это напоминание на более поздний период жизни человека».

Айминь находилась в городе Маклин графства Фэрфакс, штат Вирджиния, ее «родственники» оказались агентами ЦРУ. Она жила в таунхаусе недалеко от места, где ей нужно было появляться раз в неделю для общения со следователем. К ней не применялась тактика, которая применяется к людям, обвиненным в терроризме, где их бьют, заставляют стоять на месте до 40 часов, лишают сна, оставляют раздетыми в холодных камерах, оглушают при помощи громкой музыки, имитируют утопление. Она была из другой категории – девушка обладала экстрасенсорными способностями и знала явно больше, чем говорила на допросах.

Пожилой сотрудник разведывательного управления Джек Уилшир не спеша пил зеленый чай и пристально смотрел в ярко-карие глаза Айминь.

– Почему вы не пользуетесь интернетом, – спросил он?

– Если тебя нет в интернете, тебя не существует? – провоцируя его, ответила китаянка. – Вам сложно найти информацию обо мне? – с поддельным удивлением спросила хрупкая девушка. От услышанного Уилшир поморщился.

– Я могу просматривать переписку кого угодно, просто сидя за своим столом. Будь то бухгалтер, судья или даже президент – мне достаточно знать его адрес электронной почты. А шпионить в сети не противозаконно. Это моя работа – я ведь «мстящий библиотекарь».

Айминь знала, что так называют сотрудников разведывательного центра, который собирает информацию по материалам из открытых источников во Всемирной паутине.

– Из-за таких, как ты, девочка, я обязан «фильтровать» до 5 миллионов твитов и лайков в месяц в социальных сетях на разных языках по всему миру – от арабского до суахили. Почему, ты думаешь, правительства Ближнего Востока и Азии отключают доступ к соцсетям во время революций? Правильно – чтобы мы, сидящие по ту сторону Атлантики, не получали информации о людях.

Айминь проредила пальцами свою тяжелую челку и ответила Уилширу:

– В XXI веке биты и байты могут быть такими же опасными, как пули и бомбы. Я знаю, почему ты называешь себя «мстящим библиотекарем». Когда тебе было 25 лет, ты только начал выплачивать кредит за обучение в университете Питсбурга. Ты работал здесь, в Вирджинии, в управлении местного шерифа. Но тебя несправедливо уволили, потому что тебе «понравился» политический противник твоего начальника, хотя ты всего лишь воспользовался своим правом на свободу слова и нажал «нравится» на странице избирательной кампании политика, который был конкурентом твоего шефа. Твой шеф проверял твой компьютер и посчитал, что этот лайк является политической агитацией и предательством против него. Свободу слова, гарантированную вам американской Конституцией, он назвал чушью для слабаков. Тебе было очень сложно снискать хлеб насущный, платить кредит и арендовать квартиру в тот период времени. Ты был готов на все. И тут старый друг пригласил тебя работать в ЦРУ. Но сейчас ты переживаешь не об этом. Ты потерял любовь, ты ищешь ее следы в книгах, ты вслушиваешься в тишину в своем кабинете, но не можешь найти ее. Ты сожалеешь, что добровольно согласился имплантировать микрочип под кожу? Ты убил чистую детскую мечту. Помнишь, ты хотел стать моряком и ходить под парусами к берегам Африки? Зачем тебе нужна была электронная версия истории болезни? Чтобы по страховке ЦРУ получать лечение в военном госпитале? Ты думаешь, если с тобой что-нибудь произойдет на улице, у доктора из 911 окажется карманный сканер, чтобы считать твою группу крови? Или после того, как ты потерял банковские карточки, ты решил, что так будет надежнее?

– Откуда ты все это знаешь, неужели ты и вправду умеешь читать мысли? – удивился Джек. – Понимаешь, мне осталось 2 года до пенсии, а тут массовая обязательная кодировка всех сотрудников нашего управления. Кроме того, мой «БМВ» теперь заводится и квартира открывается только на определённый код, заложенный в мой микрочип.

– Да, я знаю этот код, – огорченно произнесла Айминь, – это дата вашей свадьбы с Элисон, твоей супругой – 27.07.2027.

Уилшир обнял голову руками и съехал своим грузным телом в кресле. В кабинете зазвонил телефон. Старый агент снял трубку:

– Алло? Джек, не говори ерунды с этой девушкой, делай свою работу.

Айминь произнесла:

– Твои нервные окончания передали информацию на чип в правой руке. Поэтому твой коллега Рассел считал информацию с тебя, как ты считываешь с компьютера. У тебя такое чувство, как у водителя, который вдруг проснулся за рулем.

– Мой кабинет не прослушивается, странно, – нервно заметил Уилшир, его зрачки расширились. – Разговор окончен, – сказал он, – придете в среду на следующей неделе, мисс Чэнь.

– Не переживайте, мистер Уилшир, до среды ваш чип из лития перепрограммируют, просто увеличив у вас в теле выработку адреналина, это поможет вам быть бесстрашным, как солдату на войне.

Она вышла из здания, надев черный капюшон. Дул сильный ветер, и деревья как будто разговаривали между собой шумными кленовыми листьями.

Сильвио зашел в отельный номер, который они делили с Марчелло. «Хорошо, что у нас отдельные кинг-сайз кровати», – подумал доктор. Марчелло не было на месте, в номере было накурено, в пепельнице лежи погасшие бычки.

– Алло, мадам, – он позвонил в такси, – вы говорите по-английски?