Виктор Пискунович - Последняя лестница

Не успев нажать на курок, Даббиэль получил мощнейший удар ногой в мениск. Потеряв равновесие, он полетел вниз между этажами, его человеческое тело через секунду напоминало плевок, который летит сверху с огромной скоростью. При ударе об пол внутри он раскрылся как парашют, а затем рассыпался, как ледяная сосулька от удара о мрамор.

Сильвио поднялся и, отряхнув штанину, почувствовал боль в груди. Он сунул руку во внутренний карман футболки и заметил, что там лежит простреленный Новый Завет в твердой обложке, который раздавали вчера на входе в отель Гедеоновы братья. Он пах порохом и был в твердой обложке, правда, все страницы были изорваны пулей. Сильвио поблагодарил про себя Всевышнего и подумал, как выбраться из здания незамеченным.

В «Жемчужине» была прекрасная акустика. Внизу слышался гул полицейских сирен и приближающиеся шаги бегущих вверх по ступенькам людей с собаками. Доктор продвигался вверх – коридор за коридором, лестница за лестницей, этаж за этажом.

«Чувствую себя героем фильма Джона Ву, – словил себя на мысли Сильвио, – но задерживаться я здесь больше не планирую. Они обвинят меня в убийстве таксиста». Когда этажом выше открылся лифт и оттуда выбежали полицейские – дорога для доктора была перекрыта. Он рванул по коридору в общественный туалет. Став на унитаз и выбив рукой пенопласт, он подтянулся в отверстие в потолке, после чего аккуратно положил пенопластовую плиту обратно. Лаянье собак осталось где-то внизу. Он лез между разноцветными проводами, как запутавшийся карп, ищущий выход из рыбацкой сети.

Прямо под ним на высоте 250 метров над землей слышались десятки голосов на разных языках мира, это туристы смотрели вниз через стеклянный пол на людей, кольцевую дорогу, машины как на снующих муравьев. Тут Сильвио провалил треснувший гипсокартон и свалился в уборную для обслуживающего персонала. Здесь, слава богу, не было камер, и он решил переодеться в рабочего, который выносит мусор. Надев синюю спецодежду с изображением телебашни, он в бейсболке и очках вышел из уборной, открыв дверь запасными ключами, которые он на ощупь нашел в нижней полке шкафа. На его лице была марлевая повязка. Он взял в руку швабру и ведро и пошел в сторону лифта. Навстречу ему двигалась женщина, которая спросила:

– Что с тобой, Чен? Ты заболел?

Он пробормотал:

– Угу.

«Странный какой-то этот Чен сегодня», – подумала уборщица.

В холле первого этажа открылся лифт. «Уборщик Чен» вышел с ведром и шваброй и неспешно продвигался к лифту. Когда навстречу ему двигалось трое полицейских, он сделал вид, как будто заметил пятно от обуви на бежевом мраморном полу, и принялся драить шваброй с тряпкой это виртуальное пятно, так, как делала это санитарка Доминика в его госпитале, когда он приходил утром на работу. Полицейские что-то прокричали ему.

«Наверное, мне не стоит сейчас мыть пол», – подумал доктор и, оставив орудия труда у стенки, быстренько вышел за красные ленточки, преграждающие путь в здание для новых посетителей. У здания были толпы зевак, журналисты, весь район был оцеплен полицией. Он пошел на запад от телебашни вдоль набережной. Вдруг он увидел журналистку, очень напоминающую ему Айминь, с которой он познакомился и расстался в течение одной ночи. Он спросил, подойдя к ней ближе:

– Мисс, вы хотите получить сенсационный материал от первого лица? – спросил Сильвио, не снимая очков и марлевой повязки.

– Да, конечно, – ответила молодая журналистка с короткой стрижкой и большим микрофоном с надписью ССTV, что расшифровывалось как «Центральное китайское телевидение».

– Тогда отвезите меня в аэропорт, – усталым голосом произнес Сильвио.

В машине он позвонил Марчелло, сказал ему срочно собрать вещи, паспорта, выйти из отеля по пожарной лестнице и ехать как можно быстрее в аэропорт Хунцяо на метро, ни в коем случае не вызывать такси.

По дороге он рассказал все журналистке о пересчете ангелов, произошедшем в телебашне и о неминуемой кончине Китая, если они не поменяют свою политику внутри страны и в каждой семье.

– Только прошу вас об одном, – попросил Сильвио, – опубликуйте этот сюжет завтра во второй половине дня, когда я буду уже за границей. Не обижайтесь, я не показываю вам своего лица в целях моей и вашей безопасности. Вам не должно быть важно, как меня зовут, откуда я родом. Важно, что произойдет с вашей страной.

Журналистка светилась от счастья, но ее больше волновало не будущее Китая, а то, что она получит повышение по карьерной лестнице за этот сюжет, а может, даже и прибавку к жалованию.

21 декабря, в день зимнего солнцестояния на Земле, где-то высоко, куда может поднять только скрытая от глаз людей золотая лестница, шла оживленная беседа.

– Ангел-хранитель Китая самовольно покинула свой пост и спустилась на землю, поэтому Поднебесную больше никто не охраняет и никто не сдерживает. Эти люди вольны делать что им заблагорассудится, например, воевать с соседями, – сказал огромный ангел, светящийся перламутрово-розовым светом.

– Да, они совершат эту ошибку, потому что у них есть свободная воля и они грешны. Все это приведет к тому, что написано в Книге Книг, – сказал старший ангел, тень которого закрывала голубые воды чистейшего озера в Небесном Саду.

– Вынесли труп батюшки нашего Владимира Великого, точно война сейчас начнется, – причитала, заламывая руки, матушка Агапия, бегая по деревянной старообрядческой избе в Сибири.

СМИ вещали, что в России произошел государственный переворот, в результате которого действующий 77-летний президент, являвшийся представителем силовых структур, умер при неизвестных обстоятельствах. Его место занял молодой оппозиционер, проамериканский политик Михаил Баринов. На следующее утро китайский флот, в десятки превосходящий российский, зашел в порт Сахалин. По железной и укрепленным автомобильным дорогам шли вагоны с танками во Владивосток, Хабаровск и Благовещенск.

– Наша страна нежизнеспособна в существующих границах, – говорил генерал Си, молодой руководитель северной группировки войск своим коллегам. – У нас недостаточно земли и природных ископаемых прокормить перенаселенное государство. А населения у нас немного, просто наши соседи забрали наши земли, и сейчас самое время вернуть исторический баланс карте мира. Казахстан и территории за горами Урал – исконно китайские. Как говорил величайший из всех полководцев Сунь Цзы: «Вступать в войну нужно, когда ваш враг ослаблен и еще не окреп».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.