Алексей Мефокиров - Репка. Сказка постапокалиптической эротики

Сергей Федорович никогда не винил жену в том, что произошло, и старался сделать всё, чтобы Маша не теряла контакт с мамой. Хотя после каждого русско-итальянского сеанса связи по скайпу он, нахохлившись, пил на кухне горький чай, уставившись в пустоту. Он сам не знал почему, но внутри разливалась какая-то всеохватывающая слабость, от которой он сам становился себе противен. Он вспоминал жену, ночи, проведенные с ней, пока они были молоды и потом его разум сразу же переносился к реалиям той жизни, которой он теперь жил.

Самое смешное, что он был профессором ботаники… Подумать только, словно в анекдоте…

Увидев Колю, Сергей Федорович замер и спросил неестественно тихим голосом.

– Уезжаешь?

– Да, – ответил Коля сухо.

– С Машей?

– Если получится….

Подавив комок, подкравшийся к горлу, Сергей Федорович почувствовал, как глаза стали предательски мокрыми. И что было ему противнее всего, сейчас ему больше всего стало жалко самого себя. В голове возникли навязчивые картинки пустой квартиры…

Маша, смотря из окна на происходящее, накинув куртку, выбежала из дому. На ее ногах были домашние шлепанцы, которые зачавкали от попавшей уличной влаги. Увидев Колю, которого она не видела уже больше двух недель, она приблизилась к нему и всматривалась в лицо, будто не узнавая. Потом обхватила его обеими руками за шею и расплакалась, тыкаясь носом в его лицо.

Сергей Федорович весь ссутулился и поник, словно одинокий подсолнух после заморозков.

– Ну что же, поезжайте, поезжайте…. Что поделать… Я пойду на службу, а вы пока собирайтесь. И лучше не ждите меня. Не надо… – он сглотнул слюну. – Долгие проводы – лишние слезы.

Маша растерянно смотрела на Колю. Она знала, что выбраться из района можно было только с помощью проводников, а цена их услуг постоянно росла. И вообще, она не представляла, как это она куда-то уедет.

Сергей Федорович, не оглядываясь, решительно пошел вперёд. Коля и Маша остались наедине.

– Ты ведь никогда даже не говорил о том, чтобы уехать. – заглядывая в глаза Коле, спросила девушка.

– Отец арестован, – сухо ответил Коля. – И, наверное, особо выхода и нет.

– Пойдем пока в дом… У нас есть время?

– Да, но чем быстрее я выйду на дядю Федора, тем больше шансов выбраться живым из этой передряги. Впрочем, если вообще это возможно.

Они прошли в квартиру. Он поставил у входа свой чемодан и снял грязное пальто. Маша прошла на кухню и поставила на плиту чайник. Заварки не было, и они разлили по чашкам кипяток.

– Будешь травяной? – спросила Маша.

– Нет. Лучше просто кипяток.

– Что-то перекусим?

– Я думаю, нам стоит поберечь припасы. Впрочем, если у тебя что-то есть подходящее, то сильно против я не буду. Но на твоем месте я бы еще подумал и о твоем папе. Всё – таки ему еще оставаться здесь, а значит, нужно будет что-то есть. Сейчас еда – это главная ценность… – Коля устало присел на стул. Его даже немного раздражала та рассудительность, с которой он говорил всё это.

– Знаешь, – сказала она, повернувшись – я, наверное, сумасшедшая. Но мне хочется сейчас попрощаться с этой квартирой, и сделать это очень необычно. Просто, вспомнить кое-что очень уютное и приятное.

– Что именно?

– Давай разденемся и заберемся вместе под одеялко. И полежим вместе, прижавшись друг к другу, как это было… Всего полчаса…

– Тебе хочется секса? Прямо сейчас? У нас не так много времени. И, откровенно, совсем не до этого… Звучит не по-мужски? – Коля грустно посмотрел Маше в лицо.

– Эх, какие же вы, мужчины глупые. Что за мусор в твоей голове: по-мужски, не по-мужски. Мы люди, а не машины… Не думай ни о чем, просто будь со мной рядом… как можно ближе.

Она стянула с себя кофту, бросив её на пол. Тяжелые джинсы сползли, оголив белизну её нежной кожи. На ней оставалась лишь футболка и трусики персикового цвета, открывающие прелестные округлости ягодиц.

– Ну что же ты? Иди ко мне. Но только помни – у нас дресс-код. Оставляем лишь то, что дано нам от рождения, Матушкой-Природой. Снимай свои тяжелые доспехи, мой рыцарь! – рассмеялась она и поцеловала его.

Одежда и впрямь казалось ему невероятно тяжёлой, будто пропитанной свинцом. Свитер двойной вязки, под ним черная, из плотной ткани, футболка с длинным рукавом. Стягивая их, ему казалось, что он поднимает вверх штангу. Она повернулась к нему спиной и на секунду замерев. чуть приспустила свои трусики.

– О, я вижу, тебе нужна моя помощь? Ничего себе, как ты закутался… – её легкие ладошки скользнули вдоль ремня, задевая пальчиками обнаженную кожу на его животе.

– Ну, ты вроде тоже в полной мере не справилась…. – улыбнулся он, бросив взгляд на её персиковые трусики.

– Ну что ты, мой ненаглядный, у этих трусиков резинка под силу лишь твоим сильным рукам, ты же знаешь, – кокетливо прошептала она, расстегивая пряжку его ремня. – Помоги-ка снять футболку, только медленно….

Он поддел низ её футболки сзади и плавным, оглаживающим движением начал поднимать её вверх. От нежного прикосновения его пальцев и ладоней, чуть щекочущих её кожу, она затаила дыхание. Эти прикосновения дразнили её, а ткань неспешно скользила по ареолу набухающих сосков.

Одновременно Коля, словно в интимном танце, прижимал её тело к своему, снизу вверх, и это мягкое прикосновение прокатилось от низа её живота к груди. Его губы коснулись её шеи, и пока она закрыла глаза, её футболка закрыла ей лицо. Она чувствовала через ткань его горячее, влажное дыхание и давление мягких, но сильных губ, которые очень медленно двигались ниже, от шеи к ложбинке между упругими грудями.

Так и оставив футболку, он нежно, почти едва ощутимо коснулся сначала одного, потом другого соска. Сначала рукой, потом губами. На мгновение он замер, и она почувствовала томное нетерпение. Оно заполнило её откуда-то из низа живота, волной пробежало от копчика до макушки по позвоночнику. Медленно, словно во сне, она избавилась от футболки, которая упала на пол, и полуприсела, стараясь ответить на поцелуи поцелуями.

Ощутив напряжение в его полурасстегнутых брюках, она улыбнулась. И слегка прикоснувшись кончиками пальцев к вершине бугорка, проступающего через ткань боксеров, наклонилась ниже.

– Ах, ты же мой бедненький, сладенький слонёнок. Ты в плену. И твой хозяин о тебе совсем не заботится. Ну не печалься, мне есть, чем тебя утешить.

Сбросив с себя одежды, они легли на кровать под одеяло, словно забавляющиеся дети. Обнимаясь, касаясь друг друга, они наслаждались каждым мимолетным, но упоительным мгновением. И в каждой ласке был важен не результат, не то, что следовало за этим – а сама ласка, само прикосновение, само дыхание.

Увы, многим дано лишь завидовать нашим героям. Мы заполонили свой мир понятием секса, утратив при этом гораздо нечто более многогранное и тонкое – близость. Если есть близость, то эта пара счастлива; если есть секс, но нет близости – такие отношения обречены, ибо взаимный и тонкий процесс превращается в несложную механику, которая не обогащает и не насыщает. Все же, что занимает время, но не насыщает – внутренне истощает человека, делая его куда слабее. Об этом, кстати, любил рассуждать Сергей Федорович, часто наедине с собой, в холодной квартире или в своей лаборатории.