Валя Шопорова - С тобой

Леон слегка усмехнулся.

– У меня просто не было другого выбора, – ответил он.

– Теперь есть. Я не буду тебя заставлять ходить в этом ужасе, ещё бы мне из него вылезти… – Дориан вывернул шею, пытаясь взглянуть на адские застёжки.

– Помочь? – предложил Леон, наблюдая за тем, как близнец пытается справиться с корсетом, который теперь не желал расстегиваться.

Дориан обернулся к нему. Логичным было бы отказаться, потому что если уж он не мог расстегнуть треклятую удушающую тряпку двумя здоровыми руками, то у Леона вообще не было шансов сделать это. Но Дориан предпочёл поступить иначе.

– Помоги, – кивнул он и снова повернулся к брату спиной, придвинулся поближе, чтобы было удобнее.

Дориан терпеливо ждал больше десяти минут, пока Леон сражался с застёжками, не обращал внимания на то, что старший его дёргал, отчего корсет впивался под рёбра.

Когда прошли пятнадцать минут, стало понятно, что дело труба. Обернувшись к Леону и улыбнувшись ему, Дориан сказал:

– Кажется, это моя карма – влезть куда-то и не суметь самостоятельно выбраться.

– Можно разрезать… – задумчиво ответил Леон. – Всё равно он мне больше не нужен.

– Хорошая идея!

Принеся с кухни ножницы, младший вручил их в руку близнецу и снова сел к нему спиной. Кое-как поддев пальцами загипсованной руки край корсета, Леон сомкнул на нём ножницы. Плотный материал поддавался нехотя, упорствовал, а пальцы очень быстро начали болеть от плёвой нагрузки, которая теперь оказалась чрезмерной. Но Леон не сдавался, терпел боль и упорно кромсал корсет.

А Дориан сидел и глупо улыбался, потому что близнец делал что-то для него, потому что он сам это предложил и не сдавался, пусть ему и было сложно. Но он не сумел сдержать вскрика, когда Леон резко дёрнул ножницами, и лезвие полоснуло по позвоночнику, распарывая и ткань футболки, и кожу под ней.

– Прости! – испуганно воскликнул старший и развернул Дориана к себе, волнительно вглядываясь в глаза. – Больно?

– Нет, всё в порядке, – Дориан выдавил из себя улыбку. – Я просто от неожиданности крикнул.

Он коснулся кончиками пальцев пореза, на коже остались кровавые следы.

– Я сейчас принесу аптечку, сиди, – безапелляционно заявил Леон.

И за это Дориан простил бы близнецу даже то, если бы он его не просто порезал, а воткнул бы ножницы в позвоночник, обрёкши на жизнь в инвалидном кресле. Потому что Леон проявил заботу о нём, пусть в итоге и вышло не очень, потому что волновался.

Антисептик неловко пролился на кровать и никак не желал попадать на ватку.

– Позволь мне? – предложил Дориан и, пропитав вату дезинфицирующим раствором, вернул её брату.

– Извини, – повторил Леон, аккуратно обрабатывая порез. – Не нужно мне ни за что браться, раз у меня ничего не получается.

– Не говори так, – серьёзно ответил младший, обернувшись к брату. – Всё у тебя получается и получится. А то, что ты меня оцарапал – сущая мелочь. Она не имеет значения. Мне даже не больно.

В подтверждение своих слов Дориан широко улыбнулся. Губы Леона тоже тронула улыбка, но глаза его остались грустными и он опустил взгляд.

– Мы всегда заботимся друг о друге, и это главное, даже если что-то делаем неправильно, – без темы произнёс младший.

Леон ничего не сказал в ответ, но Дориан чувствовал, что он всё понимает. Он верил в это.

Братья сидели в спальне старшего. Устроившись на кровати, они смотрели по ноутбуку записи концертов, клипы, выпуски шоу и прочее – всё, что мог предложить интернет по запросу «Ноты Римана» и их именам.

– Поражает воображение, правда? – улыбнувшись, спросил Дориан, указав на экран, где показывалась многотысячная толпа. – Столько людей – и все собрались только ради нас. Когда-то мы даже мечтать о таком не могли. Хотя нет, мы, конечно, мечтали, но не думали, что в самом деле сумеем добиться такого успеха.

– Да, действительно… У нас, как видно, очень много поклонников.

– Ты даже не представляешь, насколько, – вновь улыбнулся младший. – Хотя это на самом деле непросто осознать. Но тебе и не надо ничего осознавать, ты ведь знаешь, что так и есть?

И снова нелепая попытка заставить близнеца сказать: «Да, я помню. Я всё понимаю»; Леон прикусил губу, не отводя взгляда от экрана.

– Наверное, мне это только предстоит осознать. Но если я вдруг всё вспомню, то меня ожидает самый настоящий шок, – с некоторым опозданием ответил он.

– Не если, а – когда, – без тени сомнений поправил его младший. – Даже я всё вспомнил, а у меня голова пострадала пуще твоей.

Леон скривил губы и мимолётно передёрнул плечами, по возможности скрестил руки на груди.

– Лео, я что-то не то сказал? – вмиг оставив шутливый тон, серьёзно спросил Дориан, пытаясь заглянуть брату в глаза, тот упрямо противился этому, а может, просто не замечал участливо-тревожного взгляда близнеца.

– Нет. Просто мне неприятно думать о том, что с тобой тоже приключалась беда.

– Так это всё уже в далёком прошлом, – младший махнул рукой, как бы показывая, в какой дали находятся все те ужасы. – А сейчас со мной всё в полном порядке, я даже по ночам не боюсь в одиночестве гулять.

Он улыбнулся, но Леон не поддержал его позитивного настроя.

– Я бы на твоём месте не делал этого.

Дориан как-то стушевался от слов близнеца, опустил взгляд. Ну да, конечно же, он врал. На улице в ночь ему бывало страшно до дрожи в коленях, пусть он продолжал безрассудно на неё выходить. А когда тебя тыкают в правду носом, всегда становится как-то не по себе.

– Дориан, я не это имел в виду, – произнёс старший, заметив реакцию близнеца на свои слова, коснулся его плеча. – Я не хотел сказать, что то, что когда-то тебе на пути попались не те люди, ставит на тебе какое-то клеймо.

– Да ладно, забыли, – Дориан вздохнул и смахнул со лба пряди отросшей чёлки, снова повернул голову к брату. – Мне действительно уже не больно от того, что со мной случилось. Я же даже смог рассказать об этом со сцены перед полумиллионной публикой, разве можно в таком случае говорить о том, что для меня этот опыт ещё не прожит?

И снова он врал, об этом говорили глаза. Да, Дориан сумел забыть все те ужасы, но потом они вновь ворвались в его жизнь и начали подчинять её себе. А сейчас эти страх и боль просто спали, потому что были вещи поважнее – нужно было помогать Леону прийти в себя.

– И вообще, почему мы всё обо мне, да обо мне? – добавил младший. – Давай лучше о тебе говорить, я и так всё помню.

Леон согласно кивнул, и они вернулись к просмотру. Дориан постоянно комментировал происходящее на экране: уточнял, спрашивал и просто высказывал свои мысли по поводу увиденного.

– Непривычно видеть тебя таким, – произнёс через какое-то время Леон.