Валя Шопорова - С тобой

Они сейчас смотрели видео из того времени, когда Дориан носил каштаново-рыжие кудри. Видео с пресс-конференции по поводу окончания тура, после которого началась вся та канитель, что растянулась на годы.

– Да, я уже и сам забыл, что когда-то ходил с такой причёской, – ответил младший, зажав ладони между ног. – Хотя с учётом того, сколько образов я сменил за жизнь, нет ничего удивительного, что я не могу упомнить всех.

– И что это были за образы?

– Ну… Чаще всего мои перемены заключались в смене цвета волос и причёски. Я красил волосы во все цвета радуги, не меньше! А однажды решил перекраситься в радугу в прямом смысле этого слова, но у меня не получилось, – Дориан посмеялся. – В итоге я остался с разноцветными размазанными пятнами по всей голове, в школе все были «в восторге», когда я явился в таком виде.

Он улыбнулся и повернул голову к близнецу, ожидая его ответа, который продолжит тему и разовьёт её. Всякий раз Дориан надеялся на это.

В глазах Леона отражались сложные раздумья, но он всё-таки ответил, спросил:

– А почему ты не хочешь ходить с натуральным цветом волос?

Младший пожал плечами.

– Не знаю. Я просто люблю меняться, хотя, конечно, раньше я это делал намного чаще, а теперь могу несколько лет ходить в одном образе.

Дориан замолчал ненадолго, думая, затем продолжил:

– Может быть, когда-нибудь я и приду к тому, чтобы вернуться к естественному цвету, – он коротко посмеялся, снова взглянул на Леона. – Но в таком случае мне придётся долго доказывать общественности, что я – это я, потому что в первозданном виде меня лет с десяти никто не видел.

– И нас снова начнут путать, – тоже улыбнувшись, ответил Леон.

– А вот ради такого можно и перестать красить волосы, и гардероб сменить! Смешно же, когда люди смотрят на нас с потерянным видом и думают: «И вот как понять, кого из них каким именем называть?»!

Улыбка не покидала лицо, потому что Леон отвечал и это создавало иллюзию того, что всё по-прежнему, что нет никакой амнезии и не было всего того ужасного, что им пришлось пережить. Но всё хорошее имеет свойство быстро кончаться, и этот диалог тоже наткнулся на преграду молчания, которую не сумел преодолеть; они вернулись к экрану.

«Как видно, вашим поклонникам нравится представлять вас в одной постели. И на ваших концертах всегда можно увидеть плакаты, изображающие ваши поцелуи или призывающие вас к подобным действиям. Что вы чувствуете, когда видите это?» – слова журналистки были тем немногим, что Дориан не стал комментировать.

Не дополнил он и свой развёрнутый ответ на заданный вопрос; Леон тоже молчал.

«Это просто фантастика какая-то! Фантазия у наших поклонников определённо работает на все сто пятьдесят процентов! Как-то я ради интереса почитал, что там про нас сочиняют, и был просто в шоке! Как же такое придумать можно?…».

Дориан вообще не знал, что ему говорить по данной теме. И он сгорал от стыда от одной мысли о том, что ему придётся рассказывать Леону о том, что они спали друг с другом, а ведь и соврать нельзя.

И Дориану вспомнилось то, как он злился на близнеца за то, что тот не объяснил ему всё касательно их неправильных отношений, не расставил все точки над i, а обрубил всё на корню, когда они зашли слишком далеко. Теперь он понял, что и сам на его месте не нашёл бы нужных слов, он не находил их прямо сейчас. И это притом, что Леон всего лишь ничего не помнил, он не был не в себе в отличие от самого Дориана, а значит, и говорить с ним было бы намного проще.

Видео завершилось, и погасший на мгновение экран заполнило всплывающее окно с тёмной картинкой, на которой с трудом что-то различалось, и кричащим заголовком: «ШОК! Леон Ихтирам-Катель разбился в автокатастрофе!».

Пусть Фишеру и удалось навесить на фотографии с места аварии, сделанные очевидцами, клеймо «фотошоп», но жаркие обсуждения вокруг них не утихали до сих пор. И тому были причины. На фотографиях можно было рассмотреть номера машины Леона, которые все поклонники группы знали наизусть. И после того момента группа резко ушла в тень, что указывало на то, что что-то не так и давало благодатную почву для всевозможных слухов.

Дориан гулко сглотнул, сверля взглядом размытую фотографию, а после напряжённо повернулся к Леону. Он ожидал вопросов, но их не последовало.

Леон вообще никак не интересовался тем, что с ним произошло. Ему было достаточно факта того, что он попал в автокатастрофу, никаких же подробностей этого происшествия он узнать не пытался. И Дориана с одной стороны радовало это, потому что рассказ полной версии произошедшего требовал озвучивания правды о наркотической зависимости Леона, а он боялся об этом говорить. Он самым нелепым образом боялся того, что если близнец узнает о своей напасти, то захочет к ней вернуться. А врать или утаивать что-то не хотелось.

Но, с другой стороны, Дориана озадачивало такое поведение Леона и заставляло путаться в догадках касательно его причин. Ему ведь не могло быть всё равно. И опять Дориан вспоминал себя и то, как выпытывал у старшего подробности своей трагедии, как упорно желал узнать правду. И ведь Леон должен был вести себя точно так же! Но почему-то не вёл.

Поняв, что Леон не собирается ни о чём спрашивать, Дориан убрал с глаз долой назойливую новость и запустил следующее видео.

– Вот только попробуй сказать, что мы не вовремя, – произнёс Эван, когда Дориан открыл им с Леонардом дверь. – Мы всё равно не уйдём. Сколько уже можно прятаться от нас? Можно подумать, мы вам чужие?

Можно было бы покобениться и поспорить, но для этого не было настроения. Дориан отошёл в сторону, пропуская друзей в квартиру.

– Надеюсь, Леон дома? – спросил Эван.

– А где он ещё может быть? – резонно подметил Леонард.

– Он в состоянии выйти из дома, – мгновенно ощетинившись от слов друга, напряжённо ответил Дориан.

– Я совсем не то имел в виду. Я хотел сказать, что уверен, что ты никуда не отпустил бы Леона в одиночестве.

Удовлетворившись объяснением друга, младший Ихтирам кивнул и наконец-то ответил на заданный ему вопрос:

– Леон у себя в спальне, сейчас схожу за ним, скажу, что вы пришли. Но если вдруг он не захочет с вами общаться, будьте добры, уйдите.

– И не подумаем, – фыркнул Прежан. – Что значит, не захочет? Я в таком случае к нему сам поднимусь, я не гордый.

– Попробуй только. Я тебя в таком случае шваброй погоню, а я с ней успел подружиться, – Дориан отвечал без злости, потому что понимал, что Эван просто шутит и на самом деле не станет навязываться, если Леон не пожелает их общества.