Валя Шопорова - С тобой

– Ситуация сложная, потому что происшествие произошло на улице и попало в камеры дорожного наблюдения. Но насчёт этой записи я уже договорился, её изъяли. А если новость о том, что Леон попал в аварию и будет обнародована, без доказательств её можно будет выдать за «утку». Этим займусь я. А от вас же требуется не светить здесь своими машинами и лицами. Приезжайте на такси и заходите через чёрный ход. Я сейчас останусь и переговорю с докторами, чтобы вас пропускали.

Дориан отстранённо слушал продюсера, смотря в пол. В голове скользили мысли о том, было ли всё так же тогда, когда он оказался в больнице после избиения, так же ли всем приходилось беспокоиться о том, чтобы скрыть этот факт от общественности. И что чувствовал Леон, столкнувшись со всем этим, узнав, что он, Дориан, в реанимации? К сожалению, теперь Дориан мог почувствовать на себе то, что чувствовал в то страшное время близнец, а он бы без колебаний отдал что угодно за то, чтобы никогда этого узнать.

Но кому предложить душу или полжизни в обмен на то, чтобы время повернулось вспять, и появилась возможность поступить иначе? Дьявола на горизонте видно не было, а Бог подобные сделки не проводит.

– Дориан?

Только с пятой попытки достучаться до него младший Ихтирам поднял глаза к Фишеру.

– Давай ключи, – произнёс тот, – я свою машину загоню, а потом за твоей вернусь.

– Мне всё равно, где она будет стоять, – безразлично ответил Дориан и отвернулся к окну.

Рональд тяжело вздохнул. Казалось, Дориан попросту не слушает их, а если и слушает, то через секунды забывает обо всём, что они сказали.

– Твоя машина здесь привлекает слишком много внимания, – напомнил Рональд и протянул ладонь. – Отдай ключи.

Дориан поискал по карманам и, ничего в них не найдя, ответил:

– Они, наверное, в машине остались.

– Хорошо, я заберу, – кивнул Фишер. – А вы езжайте, нечего вам здесь больше делать.

Он захлопнул дверцу, и когда машина двинулась с места, Дориан обернулся, кидая тоскливый взгляд на здание больницы, в котором осталось его «отражение». Сердце сжало болью с новой силой, по нему будто полоснули бритвой. Он не хотел уезжать отсюда и снова бросать Леона. Не хотел до такой степени, что появилось непреодолимое желание на ходу выпрыгнуть из машины и побежать обратно. Он даже неосознанно потянулся к дверной ручке, не сводя взгляда со стремительного удаляющегося здания больницы, всё больше выворачивая шею, чтобы иметь возможность видеть его как можно дольше.

И вдруг сердце вновь споткнулось, пропустило удар, заставив вздрогнуть и схватиться за грудь. Меж рёбер разлилась ноющая боль – сердце словно не могло больше биться, пусть и пыталось. Не его сердце.

Обезумив от ужаса, от этого уже знакомого ощущения, которое было страшнее всего на свете, Дориан ринулся к дверце. Леонард едва успел среагировать и заблокировать все двери за долю секунды до трагедии.

– Дориан, что ты делаешь?! – прикрикнул Норват, испугавшись странного поведения друга.

– Останови машину! Леонард, открой дверь, немедленно!

В крике Дориана было столько боли и отчаяния, что у Норвата мороз пошёл по коже. От греха подальше он свернул к обочине и остановил машину, но дверцы не разблокировал и обернулся к товарищу, который продолжал кидаться на дверь.

– Дориан, что с тобой, ты можешь объяснить? Тебе плохо?

Дориан чувствовал, как уходят драгоценные секунды, в которые ещё можно остановить смерть, и это ощущение доводило до аффекта. Его колотило так, будто это у него была агония, по щекам текли слёзы, которых он не чувствовал.

– Мне нужно обратно! К Леону! Леонард, умоляю тебя, открой дверь!

Выругавшись себе под нос, Норват круто развернул автомобиль, нарушив сразу несколько правил дорожного движения, и поехал назад к больнице.

Притормозив около крыльца, Леонард обернулся к Дориану и максимально чётко произнёс:

– Дориан, успокойся. Иначе я не открою двери. Ты меня слышишь?

Дориан спешно покивал, соглашаясь на всё, и когда Леонард разблокировал дверцы, выскочил из машины, в мгновения ока скрываясь за дверями больницы. Леонард вновь чертыхнулся и быстро пошёл за ним.

Вбежав в отделение реанимации, Дориан бегло огляделся и кинулся к мужчине в белом халате.

– Где Леон Ихтирам-Катель? Что с ним?!

– А вы кем ему приходитесь?

– А так не видно?! Я его брат! Близнец!

– Дориан, что ты здесь делаешь? – напряжённо спросил Фишер, вышедший из ординаторской, где разговаривал с докторами.

В коридор вышла и доктор Иннганаморте, услышав уже знакомый крик.

– Покиньте больницу, – директивно произнесла она.

– Что с Леоном?!

– Повторяю, покиньте больницу. Вы нарушаете покой пациентов, вам нельзя находиться здесь в таком состоянии.

– Плевать я хотел на ваши правила! – в сердцах крикнул Дориан. – Пока мой брат здесь, я никуда отсюда не уйду! А если я не могу находиться здесь просто так, я сейчас из окна прыгну, и буду лежать здесь на правах пациента!

Он уже не думал, что говорит, не думал, что орёт, как ненормальный, до боли в горле. Из-за своей надрывной тирады Дориан не услышал, как доктор Иннганаморте кого-то позвала. Фишер опустил взгляд, ему всё это не нравилось, но он тоже понимал, что иначе подопечного не успокоить.

Быстро отреагировав на приказ, в коридоре появились двое крепких санитаров и скрутили нарушителя порядка.

– Что вы делаете?! Отпустите меня немедленно! – кричал Дориан, дёргаясь в руках медработников, пытаясь их лягнуть.

Не обращая внимания на его слова, один из санитаров поднял ему рукав футболки, бегло протёр кожу антисептиком, и плечо кольнуло лёгкой болью.

– Извините, но вы сами вынудили меня пойти на крайние меры, – проговорила доктор Иннганаморте, когда Дориан удивлённо распахнул глаза и перевёл на неё взгляд.

– Что это было?

– Успокоительное. Сейчас вы заснёте, а наутро, я надеюсь, мы сможем поговорить спокойно, – выдержанно ответила врач и обратилась уже к подчиненным: – Проведите мистера Ихтирам-Катель в свободную палату.

Препарат был мощным и начинал действовать практически мгновенно; ноги и голова стремительно становились ватными.

– Что с Леоном? Пожалуйста, ответьте мне… – уже тихо и невнятно просил Дориан, пока его укладывали в постель.

Но как только его голова коснулась подушки, глаза застелила темнота. Успокоительное не подвело.

Дориан проспал до темноты, столь продолжительный сон сейчас ему был просто необходим. Открыв глаза, он огляделся, толком не понимая спросонья, где он и как он здесь оказался. Взгляд его остановился на Эване, сидящем около его постели.

– Ну что, доброе утро, – проговорил Прежан. – Хотя сейчас совсем не утро.