Юлия Савагарина - Фёдор

Алёна была если не равнодушна, то скорее снисходительна к Вадиму. Он был совершенно не в ее вкусе, несмотря на его приторную внешность, которая как раз и цепляла ее ровесниц, однако ей льстила его симпатия. Они поддерживали неплохие отношения, которые никогда не выходили за рамки, поставленные Алёной.

В то время, когда подруги подошли к берегу и с Алёной все сердечно здоровались, Вадим стоял на трубе, то есть, на«Газухе», и готовился к прыжку. Заметив Алёну, он расправил плечи, вздернул подбородок, добавляя своему виду еще больше напыщенности. Затем он сделал, в чем он был уверен, безупречный прыжок.

– Сейчас к тебе подойдет, вот точно, – шепнула ей Таня и, хихикая, сняла шорты.

Алёна взволновалась. Это было нормально, ведь они так давно не виделись, и она знала о его чувствах. И о намерениях догадывалась тоже.

Он и в самом деле, выйдя из воды, подошел к ней. Солнечные блики играли на его мокрой коже цвета спелого персика. Он был прекрасен для всех девчонок, но по-прежнему недостаточно хорош для Алёны.

Сам он никогда не понимал, что в нем не так. Ведь он красив! И спортом занимался. Что же ей еще нужно?

Об уме, душе и тонкостях вкуса он никогда не думал.

А это как раз то, что и было важно для Алёны. И это как раз то, что напрочь отсутствовало в нем самом.

– Привет, – улыбаясь черными глазами, сказал он.

Алёна изобразила любезную улыбку, хотя ей вообще хотелось смеяться. «Ах, он считает себя аполлоном! Ну, и пусть! Для меня он бездушный Кент, не более!».

– Привет, Вадим.

– Ты только сегодня приехала?

– Да.

Он уже не знал, как поддержать беседу.

– Прыгнешь с тарзанки? Это намного веселее, чем просто так плавать.

Алёна пожала плечами, глядя на невысокий холм с ивой, на прочной ветке которой и сделали тарзанку.

– А «газуха»?

– С ума сошел? – Шепотом спросила Алёна, ища глазами Таню: только та уже прыгала с этой самой трубы.

– Вон, Танька зря время не теряет!

Алёна вздохнула. Ей хотелось хорошо провести время, но, если он продолжит навязываться, ничего не выйдет.

– Жду в воде, – он подмигнул, направляясь к берегу.

Она проводила его глазами, чувствуя, как руки начинают трястись от раздражения. Где Таня?!

Подруга как раз подбежала к ней, весело смеясь.

– Вода – парное молоко! Бежим!

– Я еще не сняла платье даже, – проворчала Алёна, прячась за дерево, чтобы раздеться.

– Чего ты там стесняешься?! Вон, глянь-ка на Ангелинку: она-то своего бампера вместо задницы не стесняется!

– Таня!

После того, как Алёна была готова, Таня спросила:

– Нырять будешь? Может, я тебе косу заплету?

Волосы, цвета пшеницы, у девушки были прямые, не слишком густые, но очень длинные – ниже поясницы.

– Да нет, я у Валентины Ивановны в бане голову помою.

– Ну, бежим!

В воде они провели добрые полтора часа. Когда ты счастлив, время пролетает резвой птицей, и ты не замечаешь, как солнце уже не такое испепеляющее, как меняются формами облака и как воздух уже не спирает грудь своим жаром.

Устав купаться, Таня и Алёна забрались на холм, где была тарзанка, и, сев на краю обрыва, стали болтать и наблюдать за остальными. Многие уже ушли, и на пруду осталось совсем немного ребят. Вадим, конечно, был по-прежнему в воде и совсем, казалось, не уставал.

– Как же ты ему нравишься, – с нескрываемой завистью в голосе прошептала Таня и, буравя глазами плавающего Вадима, прикусила губу.

Алёна фыркнула.

– И что? Это должно делать меня особенной? Или счастливой?

– А почему нет? Любая другая все бы отдала за то, чтобы оказаться на твоем месте.

– Да пожалуйста, – она махнула рукой, как бы бросая свой титул в воду.

– Дурочка ты, – с добродушной улыбкой сказала Таня. – Смотри, какой он классный. А ты его уже второй год динамишь.

– Да не нравится он мне. Не в моем вкусе.

– Да как это может быть?!

Алёна, посмотрев на подругу, искренне изумилась. Понять она ее никогда не сможет. Что остается? Рассмеяться!

– И смеется еще, – Таня цокнула языком, доставая из рюкзака яблоки. – Будешь?

– Разве уже яблоки поспели? – Принимая, спросила Алёна.

– Да нет, это магазинные. Ого, смотри-ка!

Таня обратила внимание подруги на двух молодых людей, забравшихся на трубу. Один из них был рыжий и бледный, другой – брюнет и смуглый. Они были высокие, с широкими бугристыми плечами и подтянутыми торсами.

– Погоди, это ж Коля Теклеев! – Показала она на рыжего.

– А рядом кто?

– Наверное, друг какой-то из города приехал. Какой горячий! – И она кокетливо захихикала, подталкивая подругу.

Но Алёна уже не замечала присутствие Тани. Глаза ее были прикованы к брюнету, готовящемуся к прыжку. Он был взрослым мужчиной, и его движения были свободными, настоящими, лишенными всяких вычурностей и напыщенности. Алёне он напоминал величественного Атланта. Она не смогла скрыть улыбку, когда тот красиво прыгнул в воду и проплыл под ней несколько метров к ожидающему его другу.

– Ой, смотри-ка, Вадим сейчас прыгать будет! Какой он, все-таки, классный.

Но Алёна и не шелохнулась. Как завороженная, она следила за этим загадочным брюнетом, так ловко плавающем в пруду. Нет, думала Алёна, ему нужно покорять моря, океаны, ставить рекорды!

Впервые она ощущала что-то подобное, просто наблюдая за мужчиной. Он не был высокомерным юнцом вроде Вадима. Не прилагая никаких усилий, он выделялся на фоне всех остальных, кто окружал сейчас Алёну.

Но очень скоро два друга скрылись из поля зрения Алёны, решив, видимо, достичь конца пруда. А когда они вернулись, то сразу же вышли на сушу. Тогда Алёна бездумно поддалась импульсу, вскочила и побежала к «Газухе», поразив Таню так, что у нее отвисла челюсть. Намереваясь привлечь внимание этого черноволосого инопланетянина, она встала на середину трубы, чем вызвала овации всех купающихся (среди которых по-прежнему был, конечно, Вадим). Поглядывая на двух мужчин, которых пруд больше не занимал, она все ждала, когда брюнет обернется.

– Ну, давай, чего боишься! – Кричали в воде и свистели. – Алёнка трусиха!

И тогда он обернулся, взглянув прямо на девушку. Та, растерявшись, поскользнулась и, не так грациозно и красиво, как ей хотелось бы, упала в воду.

Когда она вынырнула, то, первым делом, закашлялась. Разомкнув глаза, она увидела, что мужчины уже уходили.

Ее охватил такой стыд, что единственная мысль, пришедшая ей в голову, была: «Зачем я вообще вынырнула?».

Людей, смеющихся вокруг, она не замечала. Она лишь видела перед собой пронзительный взгляд брюнета и свое неуклюжее падение со стороны.

Как же далека реальность от ожиданий!

И в этом ее прелесть.

В общей сложности на пруду Алёна пробыла два часа. После своей неудачной попытки показаться незнакомцу эффектной, ей больше не хотелось даже у берега стоять. Угрюмая, обозленная на себя и скользкую трубу, она просидела двадцать минут под ивой, дабы обсохнуть, но не обгореть на солнце, а потом собраться и уйти.