Алекс Грарк - Качели любви. Проза

Михаил попросил Николая показать место для парковки машины метрах в ста от нужного дома. Они вышли из «шестёрки» и обошли дом с обратной стороны от парадного подъезда. Там нашёлся запертый на висячий замок технический вход. На двери была наклеена промокшая бумажка с корявой надписью синим маркёром:

«Посторонним вход запрещён. Телефон можно узнать у парадной двери на Доске объявлений».

– И что теперь? – с любопытством спросил Михаил.

– Не волнуйся, здесь всё схвачено! – ответил его дружок и достал из внутреннего кармана пиджака удлинённый с помощью сварки и почищенный от ржавчины ключ. Он вставил его в скважину замка, с огромным усилием провернул:

– Этот ключ мы нашли с Мустафой, когда в углу мусор перебирали. Мы его правили не меньше часа, но всё-таки подогнали! А изнутри можно на щеколду закрыться.

– Погоди, Колюха, у меня есть идея!

– А у тебя без идей не бывает! Давай обсудим…

– Ты открывал замок сейчас с большим трудом. Похоже, я не справился бы. Вспомни, так всегда было?

– Миша, ты меня знаешь, мне силы не занимать!

– Мне не нравятся вот эти зазубрины на дужке замка, – показал Михаил. – Мне кажется, что кто-то его уже пытался взломать!

Девятов внимательно осмотрел замок, потом ещё раз закрыл его своим ключом и открыл.

– Ну и голова у тебя, Мишаня! Была бы у меня такая… Чтобы я без тебя в Москве делал? Прав ты на сто процентов, про эти царапины на замке ничего не могу сказать, может были они и раньше, а может, не было их. А вот про то, что замок стал значительно туже открываться, это точно! И что будем делать?

– Подумай, где-нибудь поблизости мы с тобой поработать с «шестёркой» можем без свидетелей?

– Это можно. Сейчас выедем на проспект, и ты подрулишь к другой стройке. Она только начинается, её ещё полностью забором не обнесли.

– Отлично! Дверь пока запри, сейчас мы сюда вернёмся.

Заехав в глухой угол новостройки и скрывшись за строительными блоками, ребята вышли из машины.

– Сейчас, подожди немного! – сказал Говоров и забрался в багажник, порылся там и с ухмылкой вытащил на свет божий два немного желтоватых от ржавчины одинаковых номера, причём обозначение региона было Николаю незнакомо.

– Надо же, пригодились. У одного парня по случаю купил, у дальнобойщика. Сейчас заменим временно. Мало ли что у твоего бомжа внутри творится…

Через пятнадцать минут они уже выезжали с новой точки. Подъехали поближе к дому Мустафы, вышли и немного поболтали рядом с машиной.

– А почему ты его Мустафой зовешь? – спросил Говоров. – Нерусский человек, или сам ему такую кличку придумал?

– Старый он уже, я с ним случайно у нашей стройки столкнулся, и мы разговорились. Мешок он нёс с каким-то старьём, тяжёлый для старого человека, я и вызвался помочь. А он мне прямо заявил, что бы я его называл любым именем по своему желанию, потому что сам он никаких имён не помнит. Я, не особенно задумавшись, Мустафой его назвал, так к нему всегда и обращался.

Они зашли в помещение, Николай щёлкнул выключателем и прикрыл дверь. Щеколда была под стать навесному замку – огромная. Они огляделись. Было похоже, что здесь временами работал ремонтный персонал на восстановлении трубопроводов водяной и отопительной систем. Везде были разбросаны обрезки труб разного диаметра, на длинном верстаке были закреплены трое тисков большого размера. В одном углу помещения стояла двухсотлитровая бочка из-под масла, полностью забитая металлоломом. В другом углу лежали какие-то инструменты. В дальней стене осталась неприкрытой лёгкая деревянная дверь из свежей доски. На двери была неразборчивая надпись тёмной краской.

– Там у хозяина достаточно старой мебели, чтобы выспаться, – сообщил Девятов. – Сам он придёт, видно, попозже. У него есть подходящий объект, где он ближе к вечеру милостыню хорошую собирает, туда полиция совсем не заглядывает.

Николай повёл Михаила к «берлоге» Мустафы. У двери он с любопытством пальцем поцарапал по буквам, краска была ещё не совсем засохшая, тёмно-красная. Михаил присмотрелся и вслух прочитал надпись, идущую по двери наискосок сверху вниз:

«Первое и последнее предупреждение! Если ты, падла, не вернёшь чужую вещь, то будешь выглядеть, как твой друг-бомж!».

Лысой головой к двери внутри тёмного помещения лежал обросший седой бородой старик. На голове зиял довольно свежий широкий шрам, но кровь уже свернулась и не текла. Её много скопилось рядом, уже подсохшей. Девятов изменился в лице, включил свет внутри спальни, вновь посмотрел на дверную надпись и потер пальцами краску:

– Я сразу подумал, что это кровь! – обреченно сказал он, вынимая платок и вытирая руку. – И зачем они это сделали?

– Так! – тихо пробормотал Михаил. – Один «жмурик» уже объявился! Быстро всё осматриваем и выметаемся. Руками ни за что не хватайся! Нас, кажется, никто не вёл? Ты не обратил внимание?

– Зачем они это сделали? – опять простонал Николай. – Знал бы, запустил эти часы в ресторан в тот же вечер!

– Ты меня слышишь? Даём дёру!

– Сейчас, только плащ возьму, больше моего ничего у Мустафы не оставалось, – Девятов проскочил мимо усопшего, что-то там уронил тяжёлое на пол и сразу выскочил с пластиковой сумкой в левой руке.

Друзья выключили свет и постарались тихо вскрыть щеколду. Её, как нарочно, заклинило и пришлось сбоку постучать рядом валявшимся молотком. На выходе никого не встретилось, только поодаль в песочнице играла девочка.

– Замок с ключом положи в сумку, выбросим где-нибудь в другом районе, – скомандовал Михаил.

– Отпечатки пальцев?

– Чем чёрт не шутит, лучше не рисковать. Что у тебя ещё в этой сумке, кроме плаща?

Николай шёл к машине молча, уже забравшись в кабину сказал:

– Деньги я его забрал. Он их не скрывал никогда, в столе лежали. Нам пригодятся, ему-то зачем теперь?

– И много там?

– Не считал, обычно Мустафа держал у себя не больше сотни тысяч. Всё лишнее отдавал в ближайшие церкви…

Говоров выехал на ближайший проспект.

– Звони бандерше!

Николай набрал номер и стал ждать ответа.

– Сделай внешний звук, чтобы я разговор слышал! – сказал Михаил.

С первого раза телефон Сандра не взяла. Позвонила сама через пять минут:

– Друг мой сердечный? Один? Откуда появился? Звонишь из Москвы?

– Отъехать нужно было на несколько дней в Питер, – видно было, что Девятов врать был не мастак, – друг там у меня представился!

– А не подруга, случайно, появилась? – ревниво переспросила Сандра.

– Перестань, Евдокия! Ты же знаешь, что я женат, какие могут быть подруги… У тебя какие дела? Всё нормально?

– Нормально, только круглую дату мне без тебя пришлось справить! Сбежал в такой день! Совести нет у тебя, дорогой!