Алекс Грарк - Качели любви. Проза

– Не мог я тот раз, не взыщи! У меня просьба к тебе сегодня появилась великая…

– Только через постель!

– Без проблем! Сил я теперь набрался…

– И какая просьба?

– Переночуем у тебя с моим приятелем сегодня. Быть может, и завтра. Разрешишь или другое место искать?

– Я тебе найду другое место! Когда приедете?

– Где-нибудь к десяти, дорога до тебя длинная слишком…

– С тобой всё ясно. А что за приятель? Ему девушка нужна?

Михаил резко покачал головой.

– Я спрашивал, он отказался.

– Брезгует, значит! Ладно, приедете, тогда поглядим, что к чему. Пока!

Какое-то время ехали молча, потом Говоров попросил Николая рассказать, каким образом судьба свела его с бандершей.

– Произошло наше знакомство чисто случайно. Ещё прошлой осенью мы с бугром Чесноковым по окончанию работы решили заглянуть в ближайшую забегаловку, где можно было бы распить бутылку «Путинки». Повод был не очень значительный, но примечательный: у Павла Ивановича накануне родился внук в Уфе. Он мне и до этого рассказывал, что его сыну очень повезло, женился он на девушке, которая приехала поступать в какой-то московский ВУЗ. В метро познакомились, и сразу он её привёз к матери с отцом. Очень красивая башкирка оказалась, по конкурсу в институт не прошла и собиралась домой возвращаться в свой Башкортостан. Девушка родителям парня приглянулась, они её оставили переночевать, потому что в общежитии ей места уже не было, а билет на поезд она достала только на следующий день. Ночью Чесноков встал по малой нужде, смотрит, а его сын Васька на кухне сидит за столом и, вроде, как книгу читает. «Папка! – говорит он отцу. – посиди со мной!». Павел Иванович сильно перепугался, потому, что такое первый раз произошло, чтобы Вася ночью на кухне дурака валял, прикрываясь книжкой. Сел он с Васей и спрашивает: «Что случилось? Говори!». У того глаза слёзами заполнились, угнулся и сознался: «Полюбил я, первый раз в жизни полюбил! Что мне делать? Она утром к себе в Уфу уедет, а я тут с ума сойду!». Ну, бугор мой и не такие трудные задачки решал на стройке, умный человек. Он сыну говорит: «Ты девушке в любви признался?». «Нет! Ты что?». «Боишься, что ли?». «Да!». «Ты, сынок, уже человек взрослый, армию отслужил, работать пошёл! Соображать должен лучше, а ты всё ведёшь себя, как ребёнок. Нужно не мне говорить о любви, а самой девушке! А вдруг ты ей тоже приглянулся?». И, понимаешь, входит к ним на кухню эта девушка в ночном халатике и говорит: «Я, Вася, без тебя в Уфу не поеду! Я в тебя с первого взгляда, как в книжках, влюбилась! И ты не думай, что раз ты не москвич, то я за тебя не выйду, мы поедем к моим родителям и там будем жить. У меня там есть квартира, мне отец давно её купил, заранее. Он меня и в Москву не отпускал». Вася с Чесноковым с удивлением слушают девушку и оба на неё любуются: очень она красивая, тем более в ночном халатике. А она продолжает: «Так как же, Василий, поедешь со мной в Уфу жить?». Конечно, у них всё срослось, а в этот день, как раз через девять месяцев после отъезда молодых из Москвы, мы собрались обмыть вновь появившегося на свет человечка. Интересная история, да?

– Колюнь! – посмотрел на друга сумасшедшими глазами Говоров. – А Сандра здесь причём? Она тоже с Уфы, что ли?

– Ах, Сандра! – вспомнил Девятов. – Так я и рассказываю тебе. Мы с Чесноковым идём по улице в направлении предполагаемой выпивки и видим, что на дороге в сумерках стоит большая белая иномарка и около неё – эта самая Сандра. Ну, тогда мы ещё не знали, что это Сандра, видим под светом фонарного столба красивую бабу в цивильной одежде. И останавливает она нас, вернее, Чеснокова, бугра моего:

– Пашь! Не поможешь с машиной? «Тойота» моя что-то на всём ходу остановилась, а мне ещё домой ехать нужно, под Можайск.

– Евдокия Михайловна! Это вы? – говорит бугор.

– Я, Паша, я. Так поможешь?

– Я, Евдокия Михайловна, только в железобетонных изделиях разбираюсь, но не в иномарках. Я тебя сейчас познакомлю с Николаем Девятовым, работает со мной на стройке. Вы здесь около машины погуляйте или внутри посидите, а я знающего человека вызову, он твою япошку наладит в два счёта!

Сказал Павел Иванович так и сразу исчез. Ну, нам пришлось залезть в машину – на улице уже становилось холодно – там познакомились, поговорили, пока Чесноков помощь искал. Парень, что с ним пришёл, что-то внутри машины повернул, она и заработала. Сандра, теперь я её уже по этому имени начал называть, загрузила нас всех, парня того домой подбросила, а потом нас в Можайск повезла за внука пить. Бугор немного наклюкался и домой попросился, тогда хозяйка его с охранником в Москву и отправила, а меня с собой спать положила. Так с этого и началось моё знакомство! Потом оказалось, что в доме, где снимает квартиру Чесноков, как раз в этом же подъезде, у Сандры имеются две квартиры, используемые её девицами для определённых встреч с нужными людьми. И она часто Павла Ивановича встречала, даже он помогал однажды заевший замок ремонтировать на входной двери одной из этих квартир.

Михаил переварил всё сказанное Николаем, потом сказал:

– Предупредишь перед Можайском, когда появится поворот…

Девятов сидел тихо, а потом задремал. Дорожные знаки указывали, что до цели ещё далеко, и Михаил не спешил разбудить Николая. Понятно, что насильственная смерть человека, с которым иногда коротал время, была неприятна и нужно было душой отойти от этой неприятности.

Машин в это время на трассе было немного, как всегда в середине недели. Даже посты ГАИ пустовали. Дорога подсохла, приклеенный на наружном стекле термометр показывал двадцать три градуса. Тучки почти разошлись и солнышко радовало глаз с правой стороны. Работавшие днём дорожные рабочие уже покинули участки ремонта, оставив разбросанными запасные пластиковые ограждения. Михаил заправил машину на очередной АЗС и поехал дальше. Николая на переднем сидении уже не было, с его ростом дремать впереди было неудобно и, пока Михаил ходил платить за бензин кассиру, Девятов перебрался назад и постарался расположиться там, причём получилось у него это неплохо, голову он устроил на своей сумке. Почти сразу, как тронулась «шестёрка», с заднего сидения послышался мощный храп.

«Интересно, какой страстью нужно проникнуться к человеку с таким храпом, чтобы выискивать его по всей Москве, – подумал Михаил. – Он же мёртвого ночью поднимет! Поглядим на эту женщину, интересно, что она собой представляет?»

С некоторого времени он заметил державшуюся сзади метрах в ста иномарку. На трассе так не бывает: либо ты обгоняешь и оставляешь попутные машины далеко сзади, либо тебя более мощные машины обходят и больше ты их практически не встречаешь в этот день – за редким исключением. Но хорошо заметная из-за опустевшей дороги преследовавшая Михаила черная иномарка вела себя иначе. Тогда Михаил решил проверить версию, что за ними ведётся слежка. Для этого ему пришлось резко снизить скорость. Преследователь сразу затормозил и остановился у обочины, движение он начал только после ускорения «шестёрки». Тогда Михаил максимально прибавил скорость, использовал все возможности своей десятилетней машины. Преследователь постепенно достиг прежнего расстояния и гнал на той же скорости, что и Говоров. Тогда Михаил был вынужден, протянув на мгновенье назад руку, разбудить своего дружка и сразу его предупредил, чтобы тот не приподнимался с сидения, пусть преследователь думает, что в «шестёрке» находится только водитель. Через зеркало заднего вида Девятов некоторое время приглядывался к преследовавшей их иномарке и признал в ней «Мерседес», который он встретил около ресторана в тот самый злополучный день.