Дмитрий Ридигер - Семь

– Далеко?

– Не очень. Минут десять лету.

Машина приподнялась, чуть опустила нос и, тихонько засвистев, устремилась к высокому холму вдалеке. Вслед за ней потянулась плотная стайка поднявшихся от подножия купола небольших зеленых шаров автоматов сопровождения.

Буря пока не вошла в силу, до начала настоящего разгула стихии было еще далеко, но крепчающий ветер уже начал поднимать вместе с пылью и песок. Холм порой скрывался за грязно-коричневой мглой, сквозь которую двигалась машина.

Петр молчал, погруженный в невеселые мысли. Молчали и остальные.

Через десять с небольшим минут машина остановилась в неглубоком распадке, в который задувало не так сильно. Большая прозрачная палатка укрывала белый обтекаемый корпус какого-то прибора, слегка закопавшегося в дно оврага. Войдя в палатку, чуть задержались у входа, только Тим сразу направился к прибору и погрузил в него правую руку. Спустя секунду, в воздухе повисла картинка из множества хаотично расположенных точек. Подойдя ближе к изображению, Дан молча ткнул пальцем в его середину. Присмотревшись, Петр увидел небольшую фигурку, лежащую на спине, а рядом с ней два одинаковых прямоугольника.

– Похоже, действительно я. – Невесело произнес Петр. – Вот номер на скафандре, а вот аварийные блоки. Пустые, но расстаться с ними я почему-то не смог. Только почему на Марсе?

– И физические параметры тела в скафандре один-в-один твои… Но давайте все же дождемся, пока техника извлечет все на поверхность. А так – что гадать? – произнес Тим, продолжая сосредоточенно копаться рукой внутри прибора.

– Ты, главное, не расстраивайся! – Дан попробовал разрядить повисшее молчание. – Если и извлечем, то только какую-то мумию. А мы знаем тебя, каким бы манером ты на свет не появился! И для нас ты человек, а не эти останки!

– Спасибо, утешил, – Петр усмехнулся углом рта. – В предыдущий раз утешение я услышал от ребят из Центра управления полетом – когда мне сообщили, что помощи ждать не придется, но они до конца будут со мной на связи.

– Ну, ты и сравнил! – возмутился Лео. – А ну-ка, хватит меланхолии предаваться! Тоже мне, рыцарь космический, печального образа!

– Ага, печального… Вы меня извлеките сначала, потом похороните – а я на ваши образы посмотрю при этом… Кстати, а на какой глубине я тут лежу?

Дан остро глянул – с ехидным пониманием двусмысленности вопроса – потом отвел взгляд и прищурился, глядя на картинку.

– Двести двадцать семь метров. Эк тебя, бедного, прикопало-то…

Петр аж задохнулся от возмущения и собрался ответить, но его неожиданно перебил Тим:

– Подождите!

Все повернулись к Тиму.

– Вон туда, туда смотрите! – Тим указал на стену палатки. – Смотрите, смотрите! Ничего не видите?

– Где?

– Точнее покажи!

– Ничего не видно! – загомонили все, перебивая друг друга.

– Извините, кажется, померещилось… – растерянно произнес Тим.

– Стоп-стоп-стоп! Что тебе померещилось? – напрягся Петр.

– Облако какое-то…

– Интересно! Мне, прежде чем к вам перебрался, тоже мерещилось… Стеночка такая… на Станции, в коридоре к бассейну…

– Ты хочешь сказать, что Об-бъект или что тут есть, с ним связанное, оп-пять действовать начинает?! – от волнения Тим даже начал чуть заикаться. – Прошу вас, никуда, никуда не уходите! И смотрите туда! Вон туда! Я сейчас б-быстренько к куполу сгоняю, приборы притащу!

– А самому-то зачем? Просто машину сгонять нельзя? – резонно спросил Дан.

– Так быстрее! Пока об-бъяснишь, что нужно… Я мигом! – Тим неуклюже развернулся к выходу и двумя широкими шагами, напоминая взволнованный циркуль, подлетел к поднявшемуся клапану и выскочил из палатки. Через несколько секунд раздался свист, и по палатке скользнула тень машины, рванувшейся в сторону базы.

– Ах бедный, разволновался-то как! Ускакал, даже ноги не вытер… – вроде как серьезно нахмурившись, покачал головой Дан. – Вот денек сегодня – просто праздник нервных срывов! Петр, Тим… Лео, теперь твоя очередь!

– Спасибо, доктор, уступаю…

– Нет уж! А кто вас, болезных, пользовать будет?! Нельзя мне! – Дан притворно вздохнул.

– Давайте-ка лучше выйдем наружу – так виднее будет, если опять что-то мерещиться начнет. – Предложил Лео и тоже направился к выходу.

Выйдя из палатки последним, Петр наконец-то огляделся. Неглубокий овраг между скал, дно засыпано песком. С одной стороны маячил холм, послуживший ориентиром, с другой – уходящие вдаль склоны, теряющиеся в пыльной дымке.

– Нас тут не сдует? – чуть озабоченно спросил Дан.

– Не волнуйся, буря наберет обороты только через пару часов… – рассеянно ответил Петр, продолжая рассматривать окрестности. – Странно, местность та же, где и должны были высадиться. Но я не вижу здесь ни одного грибочка, пойти по которые я и собирался по прилету. Внешне забавные такие, на задницы похожие. Еще американскими марсоходами найдены. Куда они делись?

– Знаешь, боюсь, что на поверхности тебе их больше не увидеть, только в закрытых заповедниках, – чуть подумав, произнес Дан. – Первые экспедиции, кроме приборов и чисто научного любопытства, понатащили с собой земных одноклеточных и вирусов. Которые благополучно мутировали и, пока люди не опомнились, успели погубить почти всю марсианскую флору и фауну. После чего и принято было решение о колонизации Марса и его, так сказать, «оземеливании» – стали подогревать несколько ледников и напустили туда цианобактерий для насыщения атмосферы кислородом. А в пески посеяли культуры других простейших, способных преобразовать кислую среду в нечто более похожее на земные почвы… В общем, лет примерно через пятьдесят, Красную планету будет не узнать!

– Постой-постой – ты хочешь сказать, что и я в этом поучаствовал?

Дан посмотрел Петру в глаза.

– Почти да. На скафандрах твоих коллег из второй экспедиции были земные вирусы. С наружной стороны, в щелях крепежа перчаток и шлема.

Лео и Дан напряженно замерли, продолжая всматриваться в сторону, указанную Тимом. Отойдя от них на пару шагов и присев у края оврага, Петр привалился спиной к скале и задумался.

Если отвернуться и не видеть палатки с двумя неподвижными фигурами рядом, то будто просто очнулся от сна. И лишь едва заметный прозрачный скафандр да стайка зеленых шаров-автоматов мешали до конца поверить в то, что это был не сон. Склон напротив, испещренный трещинками и неглубокими впадинами, живо напоминал тот, у которого он так недавно готовился высадиться.

Навалилась апатия. Вдруг перестало быть интересным все – возможное появление миража, который предварил и его путешествие за сотни парсеков и лет, и скорое появление Тима, и даже извлечение из песков его (или не его?) тела. Видимо, чудесное воскрешение и последующие за ним три недели подаренной Объектом жизни все-таки не прошли даром, несмотря на дружелюбность мира, в котором довелось оказаться.