Валдемар Люфт - Билет в мусоре. Сборник рассказов

С неба жгучими лучами слепило солнце, и Якоб спрятался в тени одиноко стоявшего засохшего дерева. Женщин видно не было. Войдя в открытую рядом дверь, он оказался в здании бывшего монастыря. Осмотрев старинные кельи и развалины взорванного хранилища, он вошёл в сувенирную лавку и там встретил женщин, которые покупали сувениры на память. Было уже больше четырех, когда они вышли из монастыря. Люба опять стала настаивать на поездке к раскопкам, которые, по её мнению, находились недалеко, всего в нескольких километрах от монастыря Аркади. На выезде из монастыря стоял щит, который указывал направление к раскопкам. Они проехали несколько километров и оказались в горном селении. В небольшом магазине Якоб спросил у продавца, как проехать к раскопкам. Тот долго не мог понять, чего от него хотят, но когда понял, вышел на крыльцо и показал направление. Они опять ехали несколько километров, пока окончательно не убедились, что уехали не туда, и решили вернуться в город. Тем более, время перевалило за пять часов, и они не знали, как далеко теперь они были от города Рефимно. В отель они вернулись в семь часов вечера уставшие, но всё же довольные поездкой.

Утром в среду жене от солнечных ожогов стало хуже, и она решила остаться в отеле. Подруги из солидарности остались с нею у бассейна, а Якоб, прихватив купальные принадлежности, пошёл на берег моря. Весь вчерашний вечер и всё утро он не переставал думать о женщине, увиденной им в таверне в горах. Она с годами изменилась, но, как ему показалось издалека, по-прежнему оставалась красивой. Когда-то в школе он любил её. Кажется, это была его первая юношеская любовь. Идя по тропинке к морю, Якоб вспомнил, с каким волнением ждал звонка на перемену, чтобы снова увидеть её. В свои шестнадцать лет она превратилась в красивую молодую женщину, и почти все начинающие взрослеть мальчики, солидные выпускники и даже молодые учителя подолгу провожали её глазами, когда она проходила мимо. Ходили слухи, что она встречается со взрослыми мужчинами, и это подогревало ещё больший интерес неопытных мальчиков к этой кокетливой девушке. Якоб слухам верить не хотел. В его глазах девушка выглядела невинной и прекрасной. Вот только подойти к ней и признаться в своей любви он никак не решался. И чем дольше он не решался заговорить с девушкой о своих чувствах, тем тяжелее было пойти на этот шаг.

По пути к берегу моря Якоб купил газету и на пляже, окунувшись в тёплую воду, не стал брать зонт и лежанку, а расположился в тени хилого куста и стал читать. Известная бульварная немецкая газета коротко и квалифицированно рассказывала об актуальных проблемах. Немного политики, немного сплетен, шокирующие факты банковских афер, таблица доходов тех людей, которые ввергли мир в кризис. Больше всего в газете его интересовали спортивные страницы. Приближался чемпионат мира по футболу, и большинство материалов были посвящены этому событию. Якоб с интересом прочитал последние футбольные новости, пару раз поплавал в море и, когда пришло время обеда, собрал вещи и пошел к променаду, где располагались многочисленные кафе, рестораны и закусочные.

На променаде, как обычно, было многолюдно. Особенно в обеденные часы туристы либо спешили в свои отели, либо искали подходящий ресторан или кафе, либо закупались в небольших магазинах, где на прилавках лежали свежие овощи, фрукты, хлеб и различные продукты. Якоб шёл к маленькому и уютному ресторану, где они с Альвиной уже однажды обедали. Переходя дорогу, обратил внимание на щит с объявлением. Автосалон предлагал дёшево машину в аренду. Якоб зашёл в салон. За стойкой стояла молодая женщина. Он спросил её, сколько бы стоила ему аренда машины на полдня. Женщина его не поняла. Она громко крикнула на греческом языке в открытую за нею дверь, и оттуда тотчас же вышел пожилой мужчина. Он говорил по-немецки с большим акцентом, и Якоб повторил свой вопрос. Мужчина назвал цену, они немного поторговались и сошлись на том, что Якоб возьмет машину только до 18 часов и заплатит за это тридцать евро. Мужчина за десять минут оформил документы на аренду, они удостоверились, что топливный бак небольшого «Опеля» заполнен полностью, проверили работу мотора, и Якоб получил ключи от машины.

Из города выехал быстро. Тогда, когда он увидел объявление о дешёвой аренде машины, и тогда, когда вошёл в автосалон, он ещё не задумывался о том, зачем нужна ему машина. Спрашивая о цене, торгуясь, отвечая на вопросы при заполнении документа на аренду и получая ключи, он отмахивался от вопроса, который то и дело возникал в голове: зачем ему машина? Теперь признался себе, что со вчерашнего дня, с момента, как увидел знакомую женщину, он только и думал о встрече с ней.

Когда он перешёл в десятый класс, почти все его друзья уже дружили с девушками. У некоторых это была поверхностная дружба, некоторые искали просто приключений, некоторые любили друг друга по-настоящему. А Якоб продолжал любить свою девушку тайно и никому не признавался в своей любви. Однажды, после долгих мучений, он решился написать ей записку. Якоб испортил несколько листов тетрадной бумаги, но всё, что было им написано, казалось ему примитивным и неубедительным. Наконец, он всё-таки написал такой текст, который, по его мнению, мог убедить девушку обратить на него внимание. Записка была написана наполовину его собственными стихами, они были неуклюжи и не всегда звучали в рифму, но были написаны от чистого сердца. Он был уверен, что такая прекрасная девушка должна понять его чувства. Несколько дней он носил записку в нагрудном кармане рубашки, пока окончательно не созрел и попросил знакомого пятиклассника отнести записку Вале Онищенко. Ответ получил на следующий день. Тот же пятиклассник принёс ему вчетверо сложенный листок, на котором было только несколько слов: «Приходи в 9 часов вечера в пятницу в клуб. Буду ждать сзади у пожарной лестницы». Два дня Якоб был вне себя. Он получил двойку за контрольную по математике и двойку за невыполненное домашнее задание по физике. На переменах он по-прежнему искал её глазами и долго наблюдал за нею, пытаясь поймать её взгляд и прочесть в нём хоть какую-то надежду. Но она, как и прежде, холодно отворачивалась, безразлично скользнув по его лицу большими серыми глазами, и только иногда в них вдруг загорался бешеный огонёк, и, вернувшись к разговору с девчатами, она загадочно улыбалась.

В субботу Якоб надел новые брюки, купленные к приближающимся ноябрьским праздникам, чистую тщательно проглаженную рубаху и новенький пуловер. Мать скептически посмотрела на него, обозвала «женихом» и сказала, чтобы поздно не приходил. Сердце бешено билось в груди. От волнения он не замечал прохожих, с которыми обычно здоровался. Вечер был тихий. Наступил ноябрь, но было не холодно. Кое-где в садах хозяева сжигали опавшие листья, и случайно прилетевший ветерок приносил запах дыма. Темнело быстро. Во дворах суетились ещё хозяева, управляясь со скотом, и иногда было слышно, как кто-то шлепком успокаивал расшалившуюся бурёнку, не дающую хозяйке устроиться возле неё для дойки. В клуб входили уже последние зрители. Сеанс начинался в девять часов. Якоба фильм не интересовал. Он обошел клуб и оказался у запасного выхода. Через дверь была слышна музыка начавшегося фильма. Запылённый фонарь освещал пожарную лестницу, которая тянулась к крыше. В метре от стены клуба буйно росли кустарники, и за ними начинался деревенский парк. Никого у двери не было. Якоб растерянно оглянулся и нерешительно позвал: «Валя!» Кто-то засмеялся, и из кустов вышла девушка. В тусклом освещении фонаря она выглядела прекрасно. Не отводя от неё взгляда, Якоб чуть слышно проговорил: «Здравствуй, Валя». Она засмеялась и, не отвечая на приветствие, спросила: