Мария Бутырская - Избранное. Том 1

Возьми меня на борт, кораблик бумажный.
Не будет, как прежде, но это неважно.
Я в детстве своём так хочу очутиться
Ведь если поверишь, то чудо свершится!

Когда читаю я предвестие грозы,
в приметах ожидающей природы,
иль в трепете растительной лозы.
Из дома выхожу, спешу туда, где воды
низвергнуться грозят стеной дождя.
А тучки, словно мраморные своды,
затмили красотой ненастье дня.
Раскинув руки, словно в детстве вновь
танцую я под каплями дождя.
Ах как же закипела в жилах кровь,
Божественная тайна бытия.
Промокший, но счастливый, возвращаюсь,
я по асфальту мокрому домой.
Вот так я к тайнам Бога приобщаюсь,
и знаю путь его навеки мой.
Мне дар дает Творец все тайны видеть
возрадоваться смыслу бытия.
Любить и верить, злобу ненавидеть,
и видеть красоту в ненастье дня.

Невольно войдя в миллиарды зеркал…
Её окружали сто тысяч зеркал.
Так стоя на грубо обточенном склоне,
услышала яростный сердца вокал,
вбирала пространство морщинкой ладони.
Ключица, под нею кулончик ветров,
прокуренным голосом ангела стонет.
В кошачьих глазах, свет далеких костров,
В закате неистовом яблочком тонет.
Так нежность её сотрясала миры,
что схлопнулись створки волшебных галактик.
И зубы-зубцы проторенной дыры,
скрипели как сто мегатонный астматик.
А было то что? Просто косу плела,
Сидя на туманности сущность вселенной.
Но пела при этом, и все зеркала,
Захлопнулись, слыша накал мега-гневный.
Но нет, не сумела она перепеть,
девчушку земную плетущую волос.
Пристыжена, вмиг сорвалась и лететь,
В свою бесконечность, презрев этот голос.
Но тот как комета вдогонку летел,
Пронзая скопленья, туманности, вечность.
В пути обернувшись трильонами стрел,
На прах и осколки разбил эту млечность.
И вот сотрясая основы Богов,
забил родничок первозданного взрыва.
И надвое сущего вздыбленный ров,
Как памятник хаоса, тайны, надрыва.
Природа сама, поражаясь собой,
В сто тысяч зеркал свои лики вместила.
Так начался мир, света с хаосом бой,
о том песнь девчонки земной говорила.

Моя любовь – как верный пес
Бежит к хозяйскому колену.
Не доставай, не нужно звезд,
Ведь я – навек твой верный
пленный..

«Люблю» – слетает в темноту
С губ, изнуренных непогодой.
Два силуэта на мосту —
Ну, вот, и все нормально,
вроде..

Два сумасшествия в глазах:
Зелено-синие салюты..
«Люблю тебя», – хочу сказать.
А как?
Закрой глаза и
чувствуй.

Листает за окнами ветер
Январских снегов закрома…
В украшенной тройкой карете
Гуляет по миру зима.

Играя, резвится метелью,
Сугробов настроив больших,
Насыпав на сосны и ели,
Как будто мехов дорогих.

Морозит озёра и реки
Кристаллами синего льда.
Устанет морозить – в прорехе
Кой-где заструится вода…

Одна у шалуньи угроза:
Замешкалась чуть и, гляди,
Как оттепель, вместо мороза
И вместо снежинок – дожди.

Не спи, дорогая, не мешкай,
Открой сундучок расписной:
Узоров повсюду навешай,
И снегом пушистым укрой.

А помнишь, как мы бегали по радуге,
Ловя губами счастье, как сачком?
За пальчики держались и не падали,
И танцевали в небе, босиком?
Ты пел и брызгал вешними аккордами,
И волновал гитарною струной.
И мы с тобой над арочными сводами,
Гуляли вдоль по радуге, весной.
Трезвонили скворцы, сирень буянила,
Гнала из дома вон, а не цвела.
И мы с тобой, счастливые и пьяные,
Забыли про учёбу и дела.
Ах, этих первых радуг семицветие!..
И робкий неумелый поцелуй..
И радужное семнадцатилетие,
И драгоценность серебристых струй!..
Блины пеку на кухне внукам в фартуке.
Давно прошёл тот первый майский гром…
А помнишь, как мы бегали по радуге,
Ловя губами счастье, как сачком?..

Волшебная ночь, в звёздах выпавших ярких…
Закутался в снег хуторок близ Диканьки.
Рождественской сказке, как в детстве поверю.
И мазанки низкой откроются двери…

Пузатый Пацюк там с галушкой колдует,
Бултыхнув в сметану, жуёт, в ус не дует.
Солоха, сроднившись с нечистою силой,
За чаркой с чертякой флиртует игриво.

С благого пути всех сбивает ведьмака,
Но сынка -кузнец православный, однако.
Красавец Вакула, к тому же художник.
Попробуй на кисть не попасться, безбожник!..

В светёлке венки примеряет Оксанка:
Что взгляд бирюзовый, что грудь, что осанка!
Слегка своенравна, капризна к тому же.
Так можно красавице?.. можно и нужно!

В такую влюбиться не каждый рискует.
Но трепетно тянется сердце Вакулы…
«Хочу черевички! -прищурив ресницы,
Сказала: которые носит царица!»

Зада́ла задачу-сам чёрт сломит ногу!..
И чёрт-таки взялся Вакуле в подмогу.
Сто вёрст пролетел он за туфлями панне…
(ах, мне б оказаться на месте Оксаны!)

Волшебная ночь в звёздах выпавших ярких.
Закутался в снег хуторок близ Диканьки…
Рождественской сказке, как в детстве поверю.
И мазанки низкой откроются двери…

Я знал из книг: под Рождество
Гадать – обычай древний.
Все дамы верят в волшебство.
Я отдыхал в деревне

И видел эту чехарду.
Все женщины на нервах:
«Жди, вечерком к тебе зайду,
Я знаю способ верный».

– «А я на зеркале, одна,
Хотя и страшновато.»
– «А я с ботинком у окна.»
– «Я – со свечой, за хатой»…

Мечты летят под облака,
Понять же женщин можно:
Найти в деревне жениха
Почти что невозможно.

Я выпил с кумом и забыл
О суете о бабской,
А перед самым сном решил
Немного прогуляться.

Светила полная луна,
И шёл я по деревне,
Вдруг что-то прямо из окна
Ударило мне в темя.

Смотрю – валяется башмак,
Изящный, явно женский.
Тут как-то сразу я обмяк,
Удар был слишком резкий.

Открыла баба в хату дверь:
«Пожалуйте на ужин,
Таков обычай – вы теперь
Должны моим быть мужем».

Чтоб не упасть, за ставню я
Рукою ухватился…
Вот так Судьба нашла меня —
На ней я и женился.
Наталия Варская