Мария Бутырская - Избранное. Том 1

Ты для меня – самый – самый.
Ты для меня – очень – очень.
Память летит телеграммой,
Разум почти обесточен.

Ты для меня – слово в слово,
С буквы большой, заглавной.
Имя ложится основой
В речи задумчивой, плавной.

Ты для меня – остров света
Необитаемый, яркий.
Губы твои вкуса лета
И поцелуй помню жаркий.

Ты для меня – часть Вселенной,
Первоисточник, причина.
Умный, крутой, обалденный —
Ты в этом весь, мой мужчина!

О тебе никто не знает —
Никому не говорю.
Имя свет твоё ласкает,
В сердце я его храню.

Чтоб не сглазили подруги
И не спорила родня.
Чтобы роль – твоей супруги
Стала главной для меня.

Чтобы прелести земные
Повторялись каждый день.
Чтобы сны твои цветные
Не скоблила чья – то тень.

В проявлении начала
(Насладившись им сполна),
Чтобы нас теплом встречала
Наша первая весна!

Зачем мне солнце без тебя,
Когда оно не светит?
Свеча «ссутулилась», скорбя.
Война за то в ответе.

«Зачем свобода без тебя?» —
Сказать я не успела.
Скребутся мысли, теребят,
В моё вгрызаясь тело.

Зачем глаза мне без тебя,
Когда твои закрыты?
По венам кровь моим, любя,
Кипит… Твои – разбиты.

Зачем мне руки без тебя,
Когда обнять не могут?
Отдай мне вздох (я для себя),
Возьму его в дорогу…

Свеча «ссутулилась», скорбя.
Никто… Нигде… Ни с кем…
Зачем весь мир мне без тебя?
Зачем?
Зачем?
Зачем?

Помнишь, ты рассказывала, мама,
О судьбе, о женской непростой.
Я тогда не верила, упрямо
Возмущалась: «Это бред пустой!»

А отца, ты помнишь, хоронили:
Гроб, гвоздики, много лиц, венков.
Тяжело… И выбор: или – или.
Вот он – самый первый из «звонков».

Года три. Замужество и дети.
Слёзы счастья – как смахнуть рукой.
И в сердцах кричала всем на свете,
Возмущаясь: «Нет, он не такой!»

Но потом предательство, утрата.
По наклонной вниз. Тонула. Дно.
Значит всё же в чём – то виновата.
Плюс и минус – то не есть равно!

А недавно сон приснился, мама,
Не за здравие – за упокой:
Горизонт. Босая. Тени. Яма.
И огни мерцают за рекой.

Раздвигаю небо. Вой утробный.
Звук неясный – скрип ли то полов?
На плите могилы, на надгробной —
«Поэтесса». Всё. Без лишних слов.

Что не есть правдиво – вероятно.
Тьма в душе не ярче слепоты.
Возмутилось небо: «Стоп! Обратно!»,
Выплюнув меня из пустоты.

А на утро весть дурная, мама.
Тот, кого люблю, погиб в бою.
Что ни всплеск – то есть сплошная драма.
Что ни шанс – то нож в судьбу мою.

Раскололась, бита память горем.
Поздно начинать уже с нуля.
Жизнь на карте расплескалась морем
И в душе потрескалась земля.

Ни ухода я боюсь – нет, мама.
Мне успеть бы пазлы все сложить.
Жизнь не купишь, не измеришь в граммах.
Я боюсь, что не успею «жить»!

В погоне за несбыточной мечтой,
в плену у страсти,
мы слепнем и
порой не замечаем,
что где – то рядом
дышит наше счастье…
В чужом краю
не свой рассвет встречаем.

А стоит только руку протянуть
и ухватиться.
Пусть оно проснется.
Глаза в глаза,
да так, чтоб не спугнуть —
потерянное
дважды не вернётся.

И строить замок там, на небесах,
и отпустить
то лихо,
что глумилось…
Вдруг перевесит чаша на весах,
в которой не обида, гнев,
а милость.

И вспоминать о прошлом, о былом.
Умыться не слезами,
а ненастьем.
Прозреть однажды,
убеждаясь в том,
что гнались за мечтой,
а не за счастьем…

Наше главное бремя – время,
Что никак не даёт уснуть,
На боку – неудобное стремя,
И неведома утра суть.

Путь-дорога опять клубится
Между стрелок и вешних снов,
Не даёт на метели сбиться
От февральских ночных пиров.