Валерий Ахатов - Л.К.П. Автобиографический роман

Елисей еле встал. Он сел на стул, включил свет, хотя солнце уже в полноте заглядывало ему в окно. Взял сигарету и закурил, хотя курение ему никогда не нравилось. Руки дрожали, словно он вышел из шахтерского лифта после смены, во время которой не выпускал из рук отбойный молоток. Крепко задумался и снова закурил. На ум ничего не приходило, одни вопросы: что это было и что это значит?

Через тринадцать месяцев – 13 июля 1996 года – при нырянии он получил тяжелейшую травму спинного мозга, шейного отдела позвоночника, практически несовместимую с жизнью.

Лучший друг и однокашник Елисея Максим Воронков заехал за ним в одну из коммерческих палаток и предложил поехать домой в деревню – тот согласился.

Ночь практически не спал, и отличная была идея поехать в отчий дом отоспаться. Приехав домой, Елисей прямым ходом пошел к газовой плите. Открыв утятницу, он увидел тушеные свиные ребрышки, приготовленные его мамой Виталиной.

Только он приготовился откушать излюбленное лакомство, как пришел друг Виталины, шабашник с Украины Михаил.

Слово за слово, они пошли в местное сельпо, взяли бутылочку беленькой и шматок колбаски. Михаил предложил пойти домой, но Елисей настаивал пойти на пруд, который был совсем рядом. Михаил несколько раз еще предложил пойти домой, но слово Елисея пересилило, словно какая-то рука тащила его к роковому событию, после которого его жизнь на долгие годы в превратилась в ад!

После 13 июля 1996 года его жизнь уже потечет в другом русле навсегда.

Елисей не был пьян, как судачили потом люди, ибо в тот день на берегу было немало народа, практически одни подростки, которые пришли покупаться. Бутылочку беленькой пришлось испить на пять или шесть человек, так что для молодого организма это как капля в море.

Елисей увидел на берегу парня крепкого телосложения, небольшого росточка Мишеньку и предложил ему померяться силами. Он еще подшучивал над Мишенькой, который был на три года младше Елисея, самому Елисею было двадцать три:

– Мишаня, ну-ка, давай-ка посоревнуемся, кто кого, кто быстрее пруд перенырнет? А то смотрю, растешь, как на дрожжах, того и гляди будешь меня одолевать!

Так как Мишенька был моложе, Елисей дал ему фору – предложил ему нырять с того места, где и все ныряют, а сам отошел на пару метров в сторону. И на счет три, два, один – они прыгнули: Мишенька – удачно, а Елисей хотел оттолкнуться от самого края обрыва… и у него соскользнула нога, вместо прыжка рыбкой он пошел штопором вниз недалеко от берега, где глубина была чуть больше полуметра, а дно было из прессованной глины.

Словно удар электрического тока пронзил все его тело – он ударился головой о дно и лег на спину, но сознания не потерял. Открыв глаза в воде, Елисей пытался вынырнуть, но тело его не слушалось. Сквозь небольшую толщу воды пробивались солнечные лучи, они были такими близкими, но при этом очень далекими для Елисея. Казалось, подними руку – и тебя заметят с берега, но тело отказывалось слушаться – оно было неподвижно.

Елисей потихоньку начал выпускать воздух, а вместо него легкие стали заполняться водой – он потерял сознание…

Очнулся он на берегу в неподвижном состоянии, вокруг него скопилось много народа. Откуда-то появилась медицинская сестричка в белом халате – он ее не знал. Да собственно, до него не доходило, что вообще с ним происходит. Кто-то сказал о машине скорой помощи. «Значит, что-то произошло», – подумал Елисей. Он пытался пошутить с медицинской сестричкой со скорой. Скорее всего, это была фельдшер неотложной экстренной помощи, ибо медицинские сестры на вызовы не выезжают. Якобы они еще станцуют вместе – она улыбалась. Тело не слушалось и ничего не чувствовало. Вдруг Елисей вспомнил, как нырял на спор и что сильно ударился о дно пруда, разряд электричества, резкую боль. Он видел сквозь небольшую толщу воды солнце – оно очень было близкое и в то же время очень далекое, ибо он не мог его достать, а только смотреть и медленно угасать. Он также вспомнил, что когда начал выпускать воздух и пить прудовую воду, мимо него, как в ускоренной перемотке кинопленки, пронеслась, начиная с раннего детства, вся его жизнь, которой на тот роковой момент было всего двадцать три с половиной года.

Только после московского Института имени Бурденко ему рассказали, что после того как он нырнул, через небольшой промежуток времени какой-то ребенок сказал, что видел пузырьки на воде там, где Елисей прыгнул, ибо Мишенька уже переплыл пруд и ждал его, хотя все должно было быть наоборот – Елисей должен был первым переплыть и ждать Мишеньку.

Елисей без шуток и приколов не мог, потому вначале все подумали, что он под куст какой-то заплыл и ждет, чтобы его начали искать. Но так как его уже долго не было, старшие парни и мужики кинулись в пруд на то место, где один из мальчишек, находившийся на берегу, видел пузырьки, как раз там они и нашли его. Никто не знал, что с ним, потому тащили, как могли, и хватали за все части тела, в том числе и за голову, которая не держалась практически ни на чем, ибо шейный отдел позвоночника был очень сильно поврежден тяжелейшей травмой спинного мозга. Говорили, что на берегу его клали на колено головой вниз, чтобы вода вытекла. Думали, что он просто воды нахлебался – голова болталась, Елисей стонал в бессознательном состоянии. Скорее всего, и когда доставали из пруда, и когда пытались на колено положить, чтобы вода из него вышла, травму еще больше усугубили, но они ведь не знали, что с ним.

Перед тем как потерять сознание и очнуться уже на следующий день в реанимации под аппаратом искусственного дыхания, он попросил того же Мишеньку зажигалкой прижечь ему пальцы ног.

Он еще раз полушепотом сказал ему:

– Прижги мне пальцы ног!

Мишенька ответил:

– Я прижигаю.

Елисей понял, что что-то случилось серьезное, потому что он не чувствовал пальцев ног, как бы ему их там ни прижигали – и потерял сознание.

Очнулся на следующий день от грохота какой-то машины, одна из трубок которой была во рту, да еще какой-то мужик в белых шортах и в очках с золотой оправой громко орал благим матом:

– Эх, Елисейка, что же ты с собой сделал!

Уже позже, по прошествии какого-то времени, ему сказали, что этот импозантный мужчина в шортах и в очках с золотой оправой был нейрохирург из областного центра, которого в спешном порядке привезли друзья Елисея.

Через трубку во рту Елисей проговорил, что он инструктор по плаванию, хотя никогда таковым не был.

По сей день Елисей не знает, почему именно это сказал.

Он снова потерял сознание.

Очнулся через пару дней снова под аппаратом искусственного дыхания с каким-то бандажом на шее. Перед ним в реанимации стояла Мария Ивановна – его бабушка, мама его матери. Елисей ее сразу узнал – на глазах у нее были скупые слезы. Она была вся в черном, по крайней мере ему на тот момент так показалось. Елисей вспомнил, как эта властная женщина заставляла его в трехлитровой банке сбивать масло из молока, несколько часов болтать практически без остановки, и как ему это не нравилось. Он вспомнил ее холодец и деревенский квас, жареную картошку, а также свежеиспеченный хлеб в ее печи, обладавший невероятным запахом и вкусом.