Эльвира Абдулова - Возвращение домой

Красивой Нару назвать быть сложно: длинные густые кудрявые волосы, собранные в высокий конский хвост, широкие ноздри и смуглая кожа делали ее похожей на африканскую девушку (и музыка ей нравилась такая – та что исполняла Шаде, певица с похожей внешностью). Но стильная и смелая одежда, естественность и какая-то странная внутренняя свобода помогли Наргиз стать одной из самых заметных и привлекательных девушек на факультете. Она не делала ничего предосудительного, и вместе с тем была смела и свободна. Вот здесь можно было бы остановиться и спросить Фатю: чем именно ей была интересна Нара? Но бедная Фатьма таких вопросов себе не задавала, просто мечтала о том, чтобы и ее когда-нибудь пригласили на девичник, на пятничные девичьи посиделки к Наре домой. Прилагая все возможные усилия, Фатя пока так и не смогла заполучить это заветное приглашение. Она просила книги, занимала Наре лучшие места в аудитории, угощала фруктами, которые ей присылали из дома, рассказывала о сестрах, удачно вышедших замуж и живущих в Москве – все было тщетно.

Однажды в кинотеатре «Вэтэн», расположенном в центре города, девчонки смотрели нашумевший фильм «Чучело», снятый Роланом Быковым. Фатя не могла понять, почему бы не сходить на красивый французский фильм – про индийский она умалчивала, понимала, что девочки их не одобряли. Но Арзу, признанный киновед в их группе, советовала посмотреть именно этот и даже пошла за компанию в кинотеатр еще раз. После фильма все вышли потрясенные – жестокостью школьников и смелостью Лены Бессольцевой. Все, кроме Фати. Она шла рядом и думала о Ленином дедушке: «Каким же надо быть дураком, чтобы просто так отдать целую коллекцию картин городу?!? Подарить, а не продать!» О своем мнении она скромно умолчала, слушала и запоминала то, что говорили девчонки, для того, чтобы потом рассказать Азеру и Евгении Петровне и выдать за свое.

На Торговой улице они купили вафельные стаканчики сливочного мороженого и посидели немного в скверике, где памятник 26 Бакинским комиссарам, а потом, спохватившись, заспешили домой. Жители столицы, обрадовавшись вечерней прохладе и опускающимся на город сумеркам, высыпали на улицу. Молодые мамы и бабушки оживленно переговаривались, сидя на скамейках, и приглядывали за шумными детьми. Кто-то возвращался после работы домой или спешил в театр Русской Драмы. Вечерняя жизнь, неведомая и опасная для молодых девушек, началась. Они были одни, без мужского сопровождения, и наступающее время, таинственное и небезопасное, их пугало. Станция метро располагалась неподалеку, и девочки направились туда, но на эскалаторе их осталось только двое: Фатя и Нара. Остальные разбежались по автобусным и троллейбусным остановкам. Такого шанса девушка упустить не могла.

Нара как-то сразу замолчала и потеряла интерес к собеседнице, лениво отвечая на вопросы о завтрашних лекциях. Поезд на их глазах исчез в темном тоннеле, показал свой светящийся хвост, и девушки присели на освободившуюся скамью. Фатя любила этот запах, свежесть и прохладу метрополитена, то, что можно разглядывать пассажиров, придумывая им какую-то жизнь. Но сейчас ее занимала только Наргиз.

– Нарочка, дашь мне почитать книгу, о которой вы говорили сегодня? – Фатя решила поговорить на любимую девушкой тему.

– Какую?… – удивленно вскинув брови спросила Нара.

– Ту… про какого-то мастера…

– А! – рассмеялась Наргиз. – «Мастер и Маргарита?»… Я конечно, тебе дам, но вряд ли ты там что-то поймешь. Мои родители говорят, что это особая литература, неразвлекательная.

– Я хочу прочитать… – неуверенно пробормотала девушка, уже жалея, что завела об этом разговор. Ну уж если родители Наргиз так считают, то стоит ли мучиться и чувствовать себя полной дуррой?

– Ты же читала «Три товарища?» И как тебе?

– Интересно… Жаль, что Пат умерла.

– А у Булгакова все не так просто… я сама три раза начинала, и не могу себя заставить дочитать. Мама говорит, что такие книги читают несколько раз, и в разном возрасте воспринимаются по-новому… Мне мешает эта библейская история… пока не пойму, как она может связаться с московским сюжетом…

Фатьма представляла, что ее могут спросить о прочитанном… А если она что-то не поймет? Она станет смешной в их глазах? И зачем она только завела этот разговор, если книга оказалась такой трудной и непонятной?!?

Нара выпрыгнула через пару остановок, напоследок бросив невзначай фразу, о которой бедная Фатя мечтала несколько месяцев подряд:

– Приходи завтра вместе с девчонками к нам после лекций – заберешь книгу. Ну, все, пока! – она даже не заметила, какой счастливой сделала этим Фатю…

Та неслась домой, не чувствуя земли под ногами. Боясь наступающей темноты, она сошла на станции Нариманова и побежала в сторону дома. У метро ждал ее брат. Он стоял уже больше часа, и, по его подсчетам, фильм давно должен был кончиться. Беспокоясь за сестру, он не позволял себе думать о плохом и едва не упустил ее, бежавшую мимо. Какая она все же глупенькая, эта Фатя! Ошалела от большого города. Не надо было отпускать ее в кино, ведь если случится что – виноват будет он, отец спросит с него. Азер не хотел неприятностей: ему осталось совсем немного, через пару месяцев он получит диплом, а потом… новая интересная самостоятельная жизнь!

Сестренка перешла на родной язык и делилась впечатлениями от сегодняшнего вечера. Потом, за накрытым к ужину столом, она повторяла чужие слова, восхищаясь фильмом, и главное – просилась завтра в гости к лучшей девушке факультета. Очень просилась.

Фатя думала, что в груди у нее зияет пустота и какое-то знакомое саднящее чувство – совсем такое, которое она испытывала когда она с высоты своего тутовника видела, как соседские мальчишки и девчонки собирались в летний лагерь, в другую часть республики, где зеленые леса, высокие горы и шумные реки. Совсем такое, когда друзья уезжали по пыльной дороге к морю, которое она видела так редко. Но ничто: ни детский лагерь, ни море, ни чужие красивые игрушки – не могли сравниться с тем, что она чувствовала, сидя за красиво накрытым столом вместе с другими однокурсницами в гостях у Наргиз. Она все-таки добилась своего, эта Фатя!

Она смеялась и хвалила угощения, приготовленные мамой и сестрой ее новой подружки, но в душе у нее была только одна мысль: я никогда не стану такой! У меня никогда не будет таких доверительных отношений с современными родителями, такой квартиры, большой и богато обставленной, такого сияющего паркета и деревянной мебели! У меня никогда этого не будут!.. Они были совсем другими – свободными и уверенными в завтрашнем дне! Она чувствовала запах денег во всем: в том, как они говорили, что ели, какие планы строили на ближайшие выходные, с какой легкостью бросали одежду в своей комнате и переодевались во что-то другое. «Разве можно это носить дома?» – думала бережливая Фатя.