Вероника Ткачёва - Двойники. Серия «Лунный ветер»

Этот чемодан был точной копией того, с чердака.

– Я пойду, поставлю чай, – засуетилась старушка.

Девушка неотрывно смотрела на чемодан. Она одновременно узнавала и не узнавала его. Сердце забилось быстро-быстро, готовое выскочить из груди. Дыхание перехватило. Алёна медленно и неуверенно двинулась к чемодану. Славик вошёл в комнату вслед за ней и невозмутимо сел на диван. Алёна же, словно продираясь через вязкую среду, шла к чемодану. Каждый шаг ей давался с трудом. Как в кошмарном сне, когда нужно бежать, потому что враги вот-вот настигнут, но тело не слушается тебя… потом титаническими усилиями ты преодолеваешь оцепенение и еле-еле переставляешь свинцовые ноги, чтобы убежать… Вот так и она продвигалась к этому странному чемодану. Он манил и отталкивал девушку. В нём было что-то родное и чужое, она хотела и не хотела открывать его.

Алёна, как ей показалось, бесконечно долго преодолевала два метра, которые отделяли её от чемодана. Время изменило свои свойства, и секунда для девушки теперь казалась вечностью.

Вот Алёна наконец-то подходит к чемодану. Чувства обострены до невозможности. Она ощущает терпкий запах, который исходит от чемодана. Этот запах такой знакомый… так пахло в детстве. Предметы видятся отчетливо и ясно, как никогда. Чемодан окутан лёгким, размытым зеленовато-жёлтым свечением. В то же время девушка видит каждую чёрточку, извилинку, потёртость на обивке. Она медленно тянет к нему руку и касается его прохладных металлических, слегка погнутых замков. Дрожащей рукой девушка пытается их открыть. Левый замок заедает, и Алёне приходится с усилием нажимать на него. Верхние половинки замков откидываются и глухо бьют по твёрдому телу чемодана.

Чемодан распадается на две части, и из него карнавальной грудой вываливаются яркие маски. У девушки снова перехватывает дыхание. Алёна начинает перебирать маски, узнавая каждую. Вот белая маска, отделанная лебяжьим пухом, пахнущая молоком и сливочными помадками, от неё исходит ощущение надёжности, тепла и любви – это маска послушной дочери. Вот алая маска с острыми шпильками, иголками, яркой мишурой слов, пахнущая крепким кофе, сигаретами и почему-то пластмассой, она слегка покалывает пальцы, словно через неё проходят слабые разряды тока, – это маска будущего журналиста. Вот маска с нашитыми пёстрыми кусками ткани вперемешку с обрезками кружев, пайетками и стразами. Маска пахнет большим парфюмерным магазином и пончиками – это маска лучшей подруги. Вот маска, увитая гирляндами из тетрадей, ручек, учебников, пахнущая бумагой, чернилами и книжной пылью. Она даже издаёт лёгкий шелест бумаги, словно кто-то задумчиво листает страницы книги, – это маска успешного студента. Были там уже отслужившие своё маски, например, маска школьницы. Она как-то потрепалась и выцвела, казалась замызганной и серой. Маска школьницы ничем уже не пахла и не издавала никаких звуков. Она выглядела старой, ненужной, безжизненной.

В чемодане лежало ещё много масок. Они были разнообразны: от маски жителя Москвы до маски покупателя в магазине. Они лежали в обеих половинках чемодана, одни казались живыми и переливались ультрамариновым спектром, а другие превратились в серое старое потрескавшееся папье-маше.

Голос Славика заставил девушку вздрогнуть, она совершенно забыла о его существовании.

– А что это у тебя за пустой чемодан? – удивлённо спросил Славик. – И откуда он взялся?! Я вроде бы всё вчера проверил, мне кажется, что в комнате его не было.

Алёна медленно закрыла чемодан и посмотрела на Славика.

– Отвези меня домой, – тихо и устало попросила она.

– Мы пойдём, Клавдия Васильевна! – крикнул Славик.

– А как же?! А чай? – засуетилась прибежавшая из кухни старушка.

– Спасибо, Клавдия Васильевна, мы поедем, поздно уже, – ответил Славик.

– Ладно, в следующий раз. Счастливо! Звоните, если что, – сказала старушка, провожая молодых людей.

– Спасибо вам, счастливо, – попрощались они с ней.

Славик положил чемодан в багажник. И они поехали в новое Алёнино жилище.

В машине девушка устало закрыла глаза и провела всю дорогу в полудрёме. Около одиннадцати они были на месте. Славик помог донести чемодан до входной двери и засобирался домой. Алёна открыла дверь и повернулась к Славику. Она взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.

– Останься, – тихо прошептала она.

Утром Алёна проснулась сама, до звонка будильника. Солнце заливало комнату. День обещал быть морозным и ясным. Славик спал рядом. Алёнина душа трепетала от любви и нежности к нему. За эту ночь открылись какие-то шлюзы в её душе и выпустили из подсознания или откуда-то ещё все те чувства к Славику, которые она скрывала сама от себя. Такого она ещё ни к кому не испытывала. Чувство вчерашней лёгкости за эту чудесную ночь вернулось к девушке, но к лёгкости добавилась приятная тёплая вибрация где-то в области сердца. «Если бы чувства имели запах, то мои источали бы аромат ночных фиалок, перемешанный с лазоревостью незабудок и запахом солнца… что-то в этом роде…», – романтично-витиевато подумала Алёна.

Взгляд девушки заскользил по комнате. На полу в беспорядке валялась их одежда, по углам лежали кульки и свёртки… а посередине… посередине комнаты стоял он – чемодан. Алёна ещё минут десять полежала, наслаждаясь лёгкостью и чистотой внутри. Взглянула на часы. Через пятнадцать минут зазвонит будильник. Начнётся новый день. Она поедет на метро. Пойдёт в университет на лекции. Вечером, наверное, съездит к родителям. Жизнь должна войти в свою колею. Алёна вздохнула. Выскользнула из кровати, где безмятежно спал теперь такой родной Славик. И подошла к чемодану.

Помедлила, прощаясь с первозданностью внутри своего естества. Потом решительно открыла чемодан (левый замок опять заело) и стала надевать на себя мерцающие, словно живые, маски.

1

Бронированный BMW Павла Андреевича с трудом маневрировал, пробираясь сквозь узкие дворы, застроенные пятиэтажными хрущёвками. Дома таращились пустыми глазницами окон. Этот маленький московский микрорайончик был готов к сносу. Все жильцы давно разъехались по новым квартирам. И теперь пятиэтажки выглядели заброшенно и зловеще. Осенний слякотный дождь моросил и моросил.

Охрана недоумевала: зачем шеф приехал в это место? Что могло ему понадобиться здесь? Тут не было ни модных ресторанов, ни офисов – никаких объектов, входивших в обычный график Павла Андреевича.

– Останови здесь, Семён, – сказал он, указывая водителю на один из домов.

Бронированная машина тяжело затормозила.

Охранник Володя – новенький – лихо выпрыгнул в осеннюю московскую грязь и открыл шефу дверь автомобиля. Тяжёлая неуклюжая толстая дверь легко подалась под тренированной рукой.