Ярослав Зарин - Шут, Маг, Цирк и его душа

Сам же владелец и парка, и особняка – именитый фокусник и иллюзионист – в этот майский вечер был совершенно один. Впрочем, одиночество никогда не тяготило его, напротив, Александр всегда сторонился близких контактов, всех держал далеко от себя. Не было у него ни друзей, ни приятелей. Мало кто удостаивался приглашения в этот замечательный дом посреди парка. Люди прощали такую причуду. И в самом деле, фокуснику необходимо особое место, что будет хранить тайны его мастерства.

Сегодня Колесников сидел в кабинете за широким дубовым столом, по углам которого мягко горели свечи в вычурных подсвечниках.

Комната, обставленная нарочито роскошно, отделанная в красно-чёрных тонах вмещала тысячи любопытных вещиц. В мощных книжных шкафах с толстыми ножками поблёскивали позолотой переплётов толстые фолианты, на полках толпились стеклянные флаконы и фиалы, у двери замерло поджарое чучело серого волка. За спиной Александра висел кинжал в богато украшенных ножнах. Вся эта роскошь заставляла вспомнить давно ушедшие времена, но, как бы это ни было странно, в этот мирок запросто вписывался современный телевизор, расположившийся напротив стола на массивной тумбе, и раскрытый ноутбук, стоящий на краю.

Хозяин, одетый в тёмно-алый халат, тасовал колоду карт Таро. Эти карты он сделал сам. Чёрную рубашку колоды рассекала серебристая молния, мерцающая в живом сиянии свечей, а все арканы были прорисованы столь тщательно, что иногда казалось – там живые лица. Да и сам Александр казался персонажем из старших арканов. Тёмные глаза, острые скулы, чёрные волосы – если кто себе и представлял мага, то именно таким. Изящные пальцы, перебирающие карты, украшали перстни с яркими самоцветами, а на шее поблёскивал в свете свечей крупный медальон с пентаграммой.

Но вот Александр сдвинул колоду и на некоторое время задержал карты в руках. Вопрос, который он хотел сейчас задать, был для него чрезвычайно важен, потому и стояла в кабинете глубокая тишина, потому и горели четыре свечи.

– Что ж, – Колесников выложил на стол первую карту и усмехнулся.

Эта улыбка выглядела странно, как будто лицо Александра не знало искреннего смеха, а лишь только силилось повторить подсмотренное у кого-то выражение. На дубовой поверхности стола лежал Шут.

– Здравствуй, брат мой, – почти нежно сказал Александр, глядя в лицо нарисованному лицедею. Он выложил рядом ещё одну карту, на этот раз Мага. – А вот и я сам, – прокомментировал он, и действительно лицо у нарисованного колдуна было таким же холодным, как и у него. – Таро правы, эту историю мы начали вместе. И между нами, – он положил ещё одну карту, – тройка мечей, точнее и не скажешь. Удар в самое сердце.

Некоторое время Александр смотрел на карты, будто вспоминая о чём-то, давно канувшем в прошлое. Но лицо брата так и не вынырнуло из глубин памяти, оно, как и у нарисованного на карте Шута, было плохо различимо. Яркими оставались только улыбка и пронзительно-синие глаза.

Сколько раз он уже пытался вспомнить эти черты? Но казалось, с каждым проведённым обрядом лицо брата всё глубже скрывается в тенях, и не было никакой возможности увидеть подробности. Правда, Александра это почти что не мучило, мало что в этом мире способно было вызвать у него какие-то чувства. Только холодный интерес, как у учёного, протыкающего бабочку иглой, чтобы собрать удивительную коллекцию.

Начало истории, когда-то помнившееся так ярко и ясно, теперь уже затёрлось, не тревожило ничем. Колесников словно являл собой доказательство пословицы «Время – лучший лекарь». Может быть, дело было и в чём-то другом, но в любом случае, Александр не был склонен к размышлениям о прошлом и попыткам проанализировать свой путь. Он всегда был уверен в собственных решениях, никогда не сомневался в сделанном выборе. Пусть чувства остаются кому-то другому, Колесников никогда не обращал на них внимания. Деньги и власть – вот, о чём следовало заботиться по его мнению.

Покоряя сердца людей удивительными фокусами, Александр вовсе не хотел позволить им увидеть мир иначе или подарить им немного волшебства. Нет, он желал, чтобы ему платили за выступления и аплодировали из зала. Да и на самом деле, гастролировал Колесников совсем не для того, чтобы показывать фокусы.

– Где же искать мне то, в чем я нуждаюсь? – задал наконец Александр следующий вопрос. На стол с тихим шелестом легли две карты – пятёрка жезлов и тройка пентаклей. Колесников поразмыслил немного, а затем пробормотал, – старый цирк, а программа будет новая… И это приведёт меня, – он выложил ещё одну карту поверх остальных – Верховную жрицу. – Да, это приведёт меня к тебе.

Жрица на карте не улыбалась, лицо её, печальное и прекрасное, сегодня напомнило Александру о женщине, что он не видел уже более десяти лет. Поднеся карту к глазам, Колесников задумчиво спросил:

– Как же звали её? И почему сегодня у тебя, милая моя, её лицо?

Карта, конечно же, хранила молчание. Опустив её обратно на стол, Александр помедлил, прежде чем вытащить очередную.

Верховная жрица в его раскладах всегда указывала на душу цирка, ту самую, что он столько лет пытался соединить, отыскивая кусочек за кусочком. Сколько было пройдено дорог во время этих поисков, сколько городов и стран исколесил Александр, сколько сменил имён… Он знал наверняка только одно – поиску его не будет конца, пока он не поймает все осколки в хрустальный шар. Что ж, сегодня карты говорили, что он близок к своей цели. И неважно, что на этот раз лицо жрицы кажется таким знакомым. В сущности, он видел уже немало лиц, у каждого осколка души было собственное.

Казалось бы, как могла его прагматичность сочетаться со сказками о душе цирка, но Колесников слишком хорошо знал – магические силы более чем реальны. И с каждым пойманным осколком души росли его возможности. Потому так целенаправленно разыскивал он всё новые, добивался их, одного за другим.

Александр мельком глянул на укрытый чёрной тканью хрустальный шар, что стоял на полке за стеклом. Цель была близка, но удастся ли её достигнуть? Не всегда задуманное сбывалось столь же гладко, как виделось на первый взгляд. Часто насмешливый Шут вмешивался в планы Мага и оставлял того ни с чем. Тогда приходилось начинать всё с начала, опять выискивать осколок, снова подбираться к нему ближе…

– Что же ждёт меня дальше? – спросил Колесников колоду, отбрасывая мысли о неудачах, и тут же достал ещё одну карту – туза пентаклей. – О, это хорошо.

По красивому, но такому холодному лицу Александра пробежала тень какого-то чувства. То ли это радости, то ли удовлетворения, трудно было прочесть со стороны. Туз пентаклей пророчил Магу достижение цели, пусть и придётся всерьёз всё обдумать, прежде чем получить желаемое. Колесников не боялся трудностей, слишком много лет он вёл эту охоту, чтобы теперь хоть чего-нибудь опасаться. Он уже научился и терпеливо ждать, и подстраивать козни, и подбирать удобный момент. Зная, что цель – совсем рядом, он был готов пустить в ход весь свой арсенал.