Елена Новикова - Каменная книга

Вадим пожал плечами.

– А остановится?

– Только по требованию.

– А откуда здесь взяться пассажирам? Где-то есть деревня?

– Деревня есть в паре километров, но последняя старуха умерла с полгода назад. Я похоронил. А так – несколько брошенных домов, сгнивают помаленьку. А до первых живых людей сотни две.

– Ого! А как же продукты, хлеб? Мыло? Соль, наконец?

– Ну, не Африка же! С машинистом всегда можно договориться. Под заказ привезет. На крайний случай – дрезина.

Я сидела на дрезине, покачивая промокшей ногой (роса?). Полчаса прошло, но дизеля не было.

– Не боись, здесь расписание относительное!

Но не было дизеля и через два часа. Сумерки – спускались. Почему-то так всегда говорят – спускались… А навстречу им поднимались с земли другие сумерки – душа болот, может, или еще чья-то темная подземная душа. Наши голоса отдавались гулко в пустом лесу, а обсуждали мы вот что. Ехать дальше на дрезине никак, просто не хватит бензина. Следующий дизель по расписанию через три дня, и Вадим предложил мне остаться.

– Отдохнете, погуляете… Бывают же у человека каникулы. Вернемся, выйдем на связь и узнаем, что произошло.

При слове связь я вспомнила про мобильник. Конечно же, он не работал, ведь до ближайшей вышки… Мне уже надоело считать все в километрах, делить на скорость. Одно слово – до дуры.

Катрин не удивилась нашему возвращению. Видимо, это стало нормой – полусонное существование с мыслями внутри себя. Мысли текли тихо, словно тени мыслей, плавно обтекая окружающих и возвращаясь к своим истокам.

Полулежа на кушетке, Катрин смотрела в окно, изо дня в день на один и тот же пейзаж – четыре сосны, рябина и какие-то кусты, с остатками продолговатых листьев. Рябина была на редкость хороша, и я подумала, что и зимой, в мертвом холоде леса этот пейзаж будет радовать глаз. Впрочем, пока птицы не склюют ягоды.

Вадим попытался связаться с железнодорожниками, но в трубке слышался лишь треск.

* * *

На следующее утро я отправилась за грибами. Вадим остался по хозяйству. Хозяйство было вполне настоящее, с огородом, колодцем, баней и даже ветряком – так называлось то, с помощью чего Вадим добывал электричество. Ведь до ближайшего столба было… А в прошлой жизни Вадим был инженером, но что-то у него с цивилизацией не сложилось…

Я бродила кругами, не отходя далеко от дома, боясь заблудиться. Где-то вдали пророчествовала кукушка. Странно было осознавать, что все тропинки в округе протоптаны одним человеком – Вадимом.

Грибы попадались царские – с десяток боровиков я нашла на одной полянке, один краше другого, богатыри. На горке золотыми огоньками рассыпались лисички. Два красных поджидали меня в овражке. За какой-то час я наполнила корзину и принесла ее домой.

И вдруг тишину леса разорвал гудок приближающегося поезда. Потом еще один. Вскоре послышался стук колес, и вот он на полной скорости летит по Богом забытому прогону в нашу сторону. За вагоном вагон проносятся мимо. Оказалось, товарняк, но вагоны разные – есть цистерны, есть прикрытые черным брезентом платформы, на таких возят какой-нибудь щебень. И просто железные вагоны без окон с надписями, состоящими из латинских букв и цифр. Все это прогрохотало и исчезло.

Вадим стоял, ошалело глядя вслед уходящему поезду и вытирая пот со лба черной от земли рукой.

– А ведь это Война… – наконец, произнес он.

* * *

За ужином (картошка с грибами и луком) мы обсуждали, что делать.

– Война наверняка ядерная. Самое безопасное место как раз здесь, вблизи Полигона. Не будут же Они заражать территорию, где живут сами. – рассуждал Вадим.

– Хочу домой! – безо всякой логики заявила я, чем вызвала кривой смешок Катрин. От близости опасности она оживилась, даже разрумянилась.

– А, может, и дома-то уже нет! Или груда обломков. Или дом-то стоит, а все остальные очень хорошо уже лежат, включая любимых собак и кошечек!

– Ты всегда была доброй девочкой, – огрызнулась я.

– Цыц, бабы! Вопрос стоит так – или мы выживем в этих условиях, или лучше сразу перейти на мухоморы.

– А что, некоторым мухоморы даже нравятся. Как кино! – это, конечно, Катрин.

– А что, с миром вообще никакой связи? Ну, радио-то хотя бы есть?

– Радио было. Но одна наша знакомая дама полгода назад пыталась проломить им череп вашему покорному слуге.

– Ну и дела! – и мне показалось, что все это снится в плохом сне, и персонажи, и избушка на краю света, разве что не на курьих ножках. – А может, и нет никакой войны? Прошел обычный товарный поезд?

– Если войны нет, то послезавтра с Большой Земли будет дизель. И увезет Вас домой. – отрезал Вадим. – Вот и проверим.

На том и порешили. Два дня мы делали вид, что ничего не произошло. Утром я сходила в лес, а потом жарила блины из блинной муки, делая их с припеком из лука с грибами. Вадиму с Катрин это понравилось, ведь обычно довольно по-спартански готовил Вадим.

Вечером мы играли в Эрудита. Это такая пластмассовая доска, на которую ставят буквы. На каждой букве очки, а клеточки на доске есть цветные. Цвет очки удваивает, а то и утраивает, а то и все слово умножай – смотря какой цвет. Время бежало быстро, в игре этой я новичок, но новичок азартный. А Катрин с Вадимом – асы. Иногда лезли в словарь, желая доказать, что слово существует.

На следующий день Вадим повел меня за клюквой. До болота было километров 5 в сторону Полигона. Под ногами чавкало, и пахло гоноболью. Такие леса я не люблю, но на самом клюквенном болоте было веселее – светит солнышко, ягоды, рассыпанные по кочкам, их телесность. Во рту уже кисло, а глаз жадный, и рука тянется еще.

Перебирала клюкву Катрин, для этого на колени ей поставили подносик, а по обе руки мисочки.

* * *

В день, когда должен прийти дизель, с утра лил дождь. Из дома выходить не хотелось, весь мир представлялся пустым и мокрым лесом. Но к обеду разъяснилось, подуло чем-то свежим, и колокольчик надежды зазвенел громче.

– Выезжаем раньше, бензин нужно экономить. – сказал Вадим.

И мы поехали. Вадим работал рычагом спокойно и уверенно, но тащились мы со скоростью велосипеда. Сердце мое стучало сильнее, чем колеса дрезины. Две большие серые птицы вспорхнули, испуганные нами. Набежала туча, но капнув двумя-тремя каплями, убежала дальше.

Но вот блеснули рельсы «большой дороги».

– Откуда должен придти дизель? – поинтересовалась я.

Вадим кивнул головой, и я села неподвижно, тупо уставившись в ту сторону.

Через два часа я поверила, что дизель не придет. Вадим меня не торопил, но торжество скрывал плохо.

– Чему Вы радуетесь?

– У меня есть две женщины, которые не могут уйти… – ухмыльнулся Вадим.

* * *

С утра считали запасы еды. Было довольно много картошки, растительного масла и лука. Мешок сахара. Мешок соли. Пара ящиков с крупой.