Лоя Ксеанелис - Тайное вплетение

По пути девушка заскочила к приятельнице за забытой кофтой, парень прошёл вперёд. В оставленную незапертой комнату занесло гостей. Ревностью полоснуло по глазам присутствие кучерявого Андрея, развалившегося за столом вместе с Николаичем и незнакомым парнем. Те радушно поманили зашедшего на огонёк выпить за компанию.

Впорхнула Эльга. Разочарование, удивление, гнев, ярость вспышками молний отражались в бездонных глазах. Мгновенно домашняя кошечка превратилась в дикую царственную тигрицу, голос стал холодней металла, черты лица оледенели. Эля редко приказывала, когда прибегала к этому – ей подчинялись. За секунду мужики оказались за дверями. Серёгин в восхищении глядел на эту метаморфозу. Парни бросили нечто скабрёзное, на что пара не обратила внимания.

Девушка заглянула в глаза Олега, маска холода сползла, оставив лишь трогательную беззащитность. Они целовалась долго, самозабвенно, Эля подставляла лицо под обольстительные губы, отвечала сладостными поцелуями. Дрожь пробивала тело, он плотно притискивал гибкий стан к груди, пытаясь успокоить, срастаясь с ней. Им было необычайно хорошо. Зелёные глаза очаровательницы пылали ярким огнём.

Серёгин неожиданно для себя задал мучивший сознание вопрос, на который жаждал получить подтверждение:

– Любишь?

В ожидании приговора застыл, от простых слов зависела, казалось, вся жизнь, звуки замерли. Она затихла, даже не дышала. Парень не сомневался в положительном ответе, чувствовал встречное влечение, но Эльга, запинаясь, проронила:

– Нет! Не люблю. Нравишься! Очень нравишься. А Вета тебя любит?

Перехватило дыхание, будто холодной водой окатило. Всего лишь нравится! При чём же тут Вета? Мужчине захотелось причинить боль, как только что сделала девчонка; принялся петь дифирамбы достоинствам Веталины, остановила неприкрытая горечь, появившаяся в омуте дорогих глаз. Эля стояла, с усилием продолжая улыбаться, гордо держа голову.

– Да, любит! – соглашаясь, прошептал парень и добавил, наклоняясь вплотную к уху девушки: – Только тянет меня не к ней. Неодолимо влечёт сюда, к тебе!

Он почти признался в любви, ждал ответного хода, подтверждения её нежных чувств. Птаха упорно молчала. Не выдержав усиливающегося напряжения, Серёгин бросился целовать бледное лицо упрямицы жёстко, болезненно, будто мстя. Это не уняло острую неудовлетворённость происходящим.

– Верёвку принести? – предложил язвительно, потом не удержался, зарылся носом в ароматное облако рассыпчатых волос.

– Зачем?

Недоумение в голосе подстегнуло к дальнейшей глупости:

– Вешаться будешь. Мне скоро уезжать, через четыре месяца отчалю.

Остановился, почувствовав под тонким слоем ткани дрожь в худеньких плечах, словно от удара хлыстом. Строптивица справилась, не сдалась, ответила соразмерно:

– Не повешусь. Такое не по мне! Уедешь – забуду!

Сказанные в запале слова пронзили Олега раскалённой иглой. Жаждал вырвать признание, причиняя боль, пытался раскрыть хитрую игру девицы, попался на свою же наживку. Возник соблазн исчезнуть, наказать, хлопнуть дверью, но слишком долго стремился к ней, не мог испортить всё одномоментно, не мог оторваться от податливого женского тела.

Как оказались в кровати, когда неосознанно истязали друг друга словами, терзали губами, осталось загадкой. Их несло на крыльях бредовой страсти. Вдруг тёмная стена встала между любовниками, такого с парнем никогда не случалось. В самый ответственный, самый желанный момент Олега подвело собственное тело, они не слились в одно целое, он не сделал москвичку своей. Серёгину ни одну женщину не хотелось так сокрушительно, никогда он не жаждал так мучительно испить страсть взаимного удовлетворения, вознестись на высоту превосходства над бывшими любовниками партнёрши, доставив той неземное блаженство. Сорвалось, не смог воплотить мечту в жизнь, всё исчезло в самый последний миг. Олег опозорился, унизился в глазах возлюбленной, ставшей центром его вселенной. Жалостливое разочарование в глазах Эли оскорбило, ощутимо ударило по самолюбию. Раз за разом упорно он возобновлял любовную игру, вновь и вновь та обрывалась на вершине взлёта заколдованным образом.

Уже под утро, реабилитируясь, отыгрываясь за своё фиаско, крепко прижимая обнажённое тело девушки к себе, нагородил нечто несуразное о былых похождениях, страстных возлюбленных, пытаясь задеть, оскорбить беззащитную Эльгу. Остановиться не мог, желал довести до слёз, чтоб солёными фонтанами брызнули из её глаз.

– Если бы та Галя позвала, ушёл бы к ней тут же, прям из твоей постели, – летели в молодую женщину страшные слова, красными отметинами оставаясь на побелевших щеках.

– Не бери в голову! Ещё встретишь настоящую любовь, свою единственную, от которой не захочется убегать, лёжа с ней в койке, которая будет значить больше, чем все мы, остальные. Пусть будет взаимным то чувство! – неожиданной насмешкой парировала Эля.

Стрела попала в цель, сказанное сводило с ума. Какую любовь? Только она с некоторых пор владела сердцем молодого человека, это она отвечала молчанием на его страсть, теперь вот досадный провал всё испортил!

Он процедил жестоко, безжалостно, уравнивая счёт:

– Что валяешься со мной? Знаешь же – между нами ничего быть не может!

– Знаю. – Мужчина удивился спокойствию любимого голоса. – Действительно, что можно ожидать от наших отношений? Всё, уходи! Утро уже, поспать необходимо.

Легко спрыгнула с кровати, накинула халатик, почти вытолкала его, еле успевшего одеться, из комнаты.

– Иди уже к Вете! С ней всё может статься! – издевательски бросила на прощание.

Серёгин шёл по коридору, яростно вполголоса ругаясь. Хорошо начиналось – паршиво закончилось. Стыдно! Нет, к ней он больше ни ногой. Выход один – забыть! Вёл себя как настоящий идиот, да и она хороша! Дура занозистая! Да, сглупил, набрехал чушь, пытаясь сохранить лицо, остатки гордости, а строптивица взвилась, выгнала. Его выгнала! От мысли, что больше не прикоснётся к любимому лицу, заныло сердце.

Ночью его крутило, не мог заснуть от боли. Злость за случившееся брала верх, всё же Олег понимал, что Птаху сильно обидел, она же в отместку взяла в полон его сердце.

«Ну вот и вся любовь, – обречённо размышляла Эля, лёжа в постели с закрытыми глазами. – А так славно начиналось! Всё пошло прахом! Хорошо хоть от Косты прикрылась. Поласкались, наговорили гадостей, разобиделись да разбежались. Как такое могло произойти?»

Веки разомкнулись, зрачки вглядывались в темноту. Девушка минуту за минутой прокручивала события ночи в голове, каждый миг, каждое слово. Она отказалась идти с приятельницей в соседний номер на какую-то попойку – не заинтересовало, Олег там не ожидался. Занималась маникюром, когда дверь распахнулась. Постучали приметно, вошедшего определила безошибочно, выглядывать из-за спинки кресла не потребовалось. Сердце сделало в груди сальто.