Виктор Репкин - Пограничник. Рокировка-1

Именно из-за нехватки женской ласки к Циклопу и спешили почти все солдаты на Заставе. Алкоголь все же проносили на ее территорию, несмотря на все усилия начальства, хоть и стоил он недешево, но вот женщин сюда ни пускали ни под каким предлогом. В прошлом были неприятные инциденты, в которых офицеры, не поделив в пьяном угаре женщин, устраивали дуэли, и несколько раз они доходили до смерти одного из спорщиков. Поэтому Комендант издал указ, что любая половозрелая женщина (за исключением дворянок и женщин магов), пойманная на Заставе, получит три дюжины плетей по своей пятой точке, причем лично от его руки, а рука у него ох какая крепкая. Он до сих пор на спор мог разогнуть железную подкову голыми руками, при этом не сильно-то и напрягаясь.

– Вот владей с честью Никс, это теперь твой персональный тренажер. – С этими словами Семмир бросил мне эту ржавую железку. Я даже обрезал руку, поймав меч за его обнаженный клинок.

– Вот тебе и первый урок: никогда не хватай меч за его острие. Второй урок: клинок всегда должен быть чистым и блестеть на солнце. Из чего следует, ты будешь его чистить и полировать, и следить за его состоянием лучше, чем за своим собственным. Это научит тебя главному: клинок это часть твоего тела, а тело слабнет, если болеет, хоть одна из его частей. Запомнил? Вот и отлично, а теперь пошли, немного попрактикуемся.

Да, все же деревянным мечом махать намного проще. Проклятая железка, каким-то неописуемым образом так и норовила меня поранить. Если бы меч до этого тщательно не проверил Астер, и не подтвердил, что он чист и не осквернен, я бы подумал, что у меча есть свой явно садистский разумом, в придачу к скверному характеру. Руки после нескольких спаррингов с Стаксом и Семмиром стали ватными и нещадно гудели, отдавая сильной болью в мышцах при каждом взмахе.

– Ничего обвыкнешь, зато потом нас будешь благодарить. А раз руки у тебя устали, то бегом марш, и будешь бегать, пока руки не отдохнут. Да и закрепи за спиной меч, так быстрее к нему привыкнешь, а мы пока отойдем со Стаксом, нужно и братьев тренировками нагрузить. – Это немного грело душу, после выздоровления Варка и Серея, тоже стали припахать к тренировкам. Только, на мой взгляд, они не делали и половину той нагрузки, что была у меня. Бегать с мечом за спиной было крайне неудобно. Ржавая железка то и дело наносила мне плашмя хлесткий удар своим клинком, причем прямо по голой спине.

Когда меня это окончательно взбесило, я вернулся на место, где ранее рубил дрова, и стал использовать меч вместо топора. Через какое-то время гнев внутри меня стал не иначе как перетекать сначала в правую руку, а затем и в сам клинок. От последней вспышки гнева меч обволокло черной аурой, и он с размаху рассек пополам не только сучковатое полено, но и железный постамент под ним, на котором оно собственно и крепилось. От неожиданности я выпустил клинок из рук, и он остался торчать из постамента. Когда я немного пришел в себя, то воровато оглянулся вокруг, нет ли кого поблизости. Но все были заняты своими делами, и пока все было относительно спокойно. Мне же нужно было по-тихому уходить с места преступленья, а перед этим освободить меч из заточенья. Вот с этим обнаружились большие проблемы. Клятая железка, словно сплавилась с металлом постамента, и торчала из него подобно Экскалибуру из скалы. Я напрягал все физические силы, но не смог даже сдвинуть меч с места. Промучившись так около пяти минут, я решил вызвать с помощью гнева первоначальное состояние, вследствие которого и появилась черная аура окутавшая меч облаком, многократно усилившее его боевые характеристики.

Гнева я уже сумел накопить вдоволь, пытаясь вытащить зажатый клинок, так что пришло время эксперимента. Мне долго не удавалось поймать то состояние, при котором гнев начинает течь в правую руку. Я уже почти отчалился, и мысленно послав все на три веселых буквы, попробовал в последний раз. Похоже, небеса решили сжалиться надо мной в кои-то веки, и у меня получилось. Клинок со звоном был извлечен из своего узилища, только я не сумел погасить всю инерцию, и как следствия не удержал равновесия, и, подняв меч высоко над головой, упал спиной прямо на землю. Она приняла меня в свои объятья со всей своей любовью, и твердостью камня. От неожиданного падения и приступа боли у меня даже перехватило дыхание, а в глазах засияли яркие звезды. Я пролежал так несколько минут, прежде чем сумел вернуть дыханье в норму, а затем со стоном стал вставать на ноги.

Я поднял меч к глазам и хотел уже кинуть его куда подальше, что бы больше никогда не видеть эту проклятую железку. Только остановился пораженный тем, что меч сбросил с себя все ржавчину и серый налет, и выглядел, словно был только что выкован и тщательно отполирован. Я проверил его на остроту на нокте, и чуть было не лишился части большого пальца, он был остр как бритва. Теперь возник другой вопрос: а как собственно объяснить такие разительные перемены в его внешнем виде? Вряд ли Семмир не заметит подобного изменения.

Вот помянешь его, и он уже тут как тут, еще и с остальными членами нашей звезды. Братья ели тащили за собой ноги, зато сержанты были в приподнятом настроении. Я, ценой не малых усилий и перенесенных травм, уже успел научиться различать, когда у них хорошее настроение, а когда плохое. Убрав меч подальше от чужих взглядов, и, положив на постамент еще одно полено, я стал показательно рубить его топором.

– Молодец! Смотрю, время зря не теряешь, но отложил топор в сторону и приведи себя в порядок. Нашу звезду отправляют, почти на целую неделю, патрулировать Пустошь. Да меч свой не забудь, воин! А мы пока пойдем, получим снаряжение и провизию у Крысы. Поторопись и подтягивайся к нам, тебе будет полезно получить опыт общения с подобными «субъектами». – На последних словах Семмир смачно плюнул в сторону склада.

Когда я догнал их, полностью приведя себя в порядок, то застал в самом разгаре спор с Крысой. Тот то и дело хватался за сердце, и клялся всеми богами на свете, что провизии почти не осталось, а дополнительная амуниция новобранцам вообще не положена, что скоро к нам приедет делегация из столицы, и у него и так забот выше крыши. Он то и дело перечислял: что у него дома малые дети с голода пухнут, жена вот-вот опять родит (и, похоже, опять не от него). Теща жилы из него тянет по живому, и никак не хочет уходить в иной мир вслед за своим мужем. Даром, что без зубов, но жрет при этом за троих, еще и родной брат вещи из дома постоянно выносит и не просыхает месяцами.

– Да мне хоть орда демонов и тварей Хаоса у тебя под боком столуются, ты главное положенное нам выдай, а после я так и быть погрущу вместе с тобой за компанию. У нас, знаешь ли, тоже есть свои семьи, и не тебе мне говорить, как порой тяжело живиться простому человеку. А если опять чего порченного подсунешь, то я тебе это обратно верно только уже через твой же задний проход. Ты меня понял, не слышу ответа?