Ксения Серова - В ритме танца. Роман

Лика смотрела в глаза классного руководителя, не переставая улыбаться. Пожала плечами.

– Вот еще! Не собираюсь я перед этой курицей извиняться!

Николай Васильевич тяжело вздохнул:

– Что ж, если ты по-хорошему не хочешь, придется мне вызвать твоих родителей в школу.

– Да, пожалуйста!

Я видел, как подруга вот-вот заплачет. Сердце застучало в груди, и я не выдержал напряжения: мне было обидно за нее, потому что легко понимал те чувства, которые она старалась скрыть за улыбкой.

Варя… – увидев ее лицо, я невольно начал улыбаться. Почему-то всегда при виде ее миленького личика мне хотелось ободряюще улыбнуться. Именно она вызывала в моем сердце радостные и веселые чувства, с которыми я хотел поделиться с другими. Именно она готова выслушать и подсказать, если просто кому-то нужна банальная поддержка. Несмотря на то, что, Варя, вместо доброты и взаимопонимания получает от сверстников противоположное, то есть негатив, злобу, обидные слова и даже, бывает, побои от одноклассников.

Другая девчонка на ее месте озлобилась бы, закрылась в своём маленьком мирке от всех людей, перестала бы их замечать и общаться. Но не Варя. Несмотря на неутешительный факт, что она терпит издевательства и насмешки сверстников, все равно верит в лучшее.

Она страдает из-за того, что вызывает у детей приступы агрессии и непонимания, но всегда отвечает непринужденной легкой улыбкой. Она находит силы не заплакать при обидчиках, а пытается скрыть разрывающую на части душевную боль. Просто ищет укромный ото всех уголок, в котором можно спокойно выплакаться.

Увидев слезы подруги, понял, что должен вмешаться, пока Варина одноклассница не наломала дров. Из груди невольно вырвался тягостный вздох.

– Гена, извини, но я провожу Варю. Поиграем в следующий раз.

Гена расстроено ответил:

– Ладно.

Сорвавшись с места, я подбежал к однокласснице Вари, и, схватив ее за руку, не сдержался:

– Что ты делаешь?! Она тебе ничего плохого не сделала, чтобы так подло с ней поступать. Зачем ты так? Ты же о ней совершенно ничего не знаешь! – кричал в бешенстве я, не обращая внимания на стоящего напротив директора. Я смотрел в наглые глаза Анжелики и продолжал: – Ты хоть знаешь, что в Вариной семье проблемы с финансами? Это тебе хорошо: поставила пятнышко на блузке – тебе мамочка новую купит.

– Илья, Илья, успокойся, пожалуйста.… Все нормально… – тихо проговорила Варя, пытаясь успокоить меня, дергая за рукав рубашки, но я уже разошелся не на шутку.

Людмила Петровна собралась вмешаться в наш разговор, но Николай Васильевич остановил завуча.

– Николай Васильевич, но ведь это не педагогично! Мы должны вмешаться! – возмущенно произнесла женщина.

– Вмешаемся, но позже. Себастьянов защищает свою подругу. Скажите, Людмила Петровна, разве вас в школе мальчики не защищали?

Людмила Петровна промолчала.

– Слушай, ты! Если узнаю, что ты и твоя компашка достаете мою подругу – будем говорить в другом месте, поняла? – грозно произнес я, тут же обращаясь к Варе: – Пойдем, тебе нужно умыться и привести свою одежду в порядок. – Я оглянулся на ошалевшую Лику и презрительно произнес сквозь зубы: – Жаль, что ты девчонка, а то накостылял бы тебе по первое число, мало бы не показалось! Завтра выплатишь ей за форму, либо новую купишь, поняла?

***

Лика машинально кивнула, но когда закрылась дверь столовой, она села за стол, и компания рассмеялась:

– Вы слышали его?! С каким серьезным видом он все это говорил! Умора! Так я и выплатила этой клуше за форму! Размечтался!

– Вот-вот, – поддакнула, отсмеявшись и вытирая выступившие от смеха слезы, рыжая зеленоглазая девчонка.

– Ну, что, пошли?

– Да, сейчас уже урок начнется. – Произнесла Лика, вставая из-за стола.

Девочки вышли из столовой. По пути в класс они пересеклись с завучем.

– О, девочки, я как раз вас ищу. Анжелика тебя ждет директор, а вы, девочки, идите на урок.

Подруги пошли на урок, а Лика – в кабинет директора.

«Снова нравоучения! Как это раздражает!»

***

Я стоял у женского туалета. Сжав зубы, корил себя за то, что не взял влажные салфетки. Хотя в душе понимал, что они вряд ли смогут чем-то помочь в сложившейся неприятной ситуации. Тяжело вздохнул и со всей силы ударил по стене. От сильного удара на костяшках пальцев появились ссадины.

Варя вышла из туалета и тут же обратила внимание на мою руку.

– Илья, что случилось? – испуганно спросила она. В ее голубых глазах читался ужас.

Я попытался отшутиться:

– Не бери в голову. Пройдет.

Мне сразу бросилось в глаза ее покрасневшее от слез лицо, мокрая голова и большие бурые пятна на блузке, оставшиеся от борща.

– Что, неважно выгляжу? – невесело рассмеялась девочка, поправляя мокрые волосы.

Я решил промолчать. Подруга вновь рассмеялась, но смех получился невеселым и вымученным.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Неловкое молчание затянулось. Я не находил слов, а Варя все больше смущалась, теребя пуговицу на блузке.

– Спасибо, что заступился за меня, – наконец, произнесла Варя. – Я лучше домой пойду, не хочу на уроки идти… – Она развернулась, но я сделал шаг навстречу, и, схватив девочку за руку, проговорил:

– Стой! Не хочу отпускать тебя одну. Я провожу тебя, подожди меня, ладно?

– Хорошо. «Надеюсь, мама не узнает, что я прогуляла уроки»

Я нашел друга, который уже шел на следующий урок, подбежал к нему и быстро ввел его в курс дела. Попросил, чтобы он принес мне тетради после окончания уроков, а также заглянул в Варин класс и предупредил Николая Васильевича о том, что, Варя ушла домой.

– Не вопрос! – понимающе ответил Генка, посмотрев на Варю. – Иди, провожай, а я на Окружающий Мир пошел!

Генка махнул рукой и ушел на урок.

Мы с Варей оделись, и вышли на улицу, где, несмотря на март, бушевала метель.

«Уф, наконец-то обед. Как же хочется есть!», – я подождала, когда в столовую забегут Лика с подругами, и не спеша вошла, прихрамывая на правую ногу.

Меня толкали первоклашки, пытаясь пробраться вперёд и подгоняя меня. Я встала позади Лики, ждущей свой борщ, который наливала повариха. Слышала за спиной тихие голоса девчонок.

Лика поставила блюда на поднос и приготовилась идти за столик, где ее дожидались подруги, но увидев меня, сорвалась на крик. Она обозвала меня очкастой козой и требовательным голосом велела уйти с дороги. Я вздрогнула от резкого голоса и отшатнулась, словно от пощечины.

Сделала шаг, чтобы пропустить вперед одноклассницу, тихо произнеся: «Проходи». Да, зря это сказала.… Одно слово сильно вывело Лику из себя. Она еще больше начала кричать на меня, оскорбляя.

Анжелика фыркнула и на всю столовую громко сказала: