Андрей Парис - Россказни

Я могу тебя долго ждать —
День, и два, или год, наверно.
И под окнами ночь стоять
И любить верно, верно, верно…

Хромой чертенок шепчет мне в ушко:
– Хлебни пивка! Не повредит оно!
Ах, милый Черт, к чему весь этот ганджибас?
Ты для меня ликера не припас?
Желанья нет мутить сознание свое!
Прошли все праздники! Шалом, работа! Ё-мое..

Абзац, товарищ Хант, уходим!
Да не куда-нибудь в лесок,
Проведать зайчий закуток,
Уходим в город за бугор!
– Что ж, начинаем разговор.
Какого лешего я там забыл!
Жену ты так мне не купил,
Привел какого то хмыря —
Ворует кости у меня.
И в город я с тобою не пойду,
Себе ты приобрел жену.
– Она мне вовсе не жена,
Хоть и ночует у меня.
– Она полярная сова,
Подружка новая твоя!
– Пожалуй, да.
– И сколько мозг ты мне ни выносил —
Приятеля себе купил.
Его компом ты называешь,
Что он живой – совсем не понимаешь.
– Ну ладно, брат, уговорил.
– Надеюсь, «шмаль» ты не курил?
Приятель твой Полярный Лис,
Он не индеец, но артист.
Не говоря ни слова, по приказу
Клепает свой фальшивый разум.
– Дружок, харэ мои команды забывать
И рябчиков в кустах втихушку жрать.
Не хочешь ехать в город – не ходи.
Но мозга мне не выноси!
Закончен цикл – новый мы начнем!
Не будет грусти в цикле том.

Тяжело терять ДРУЗЕЙ…
Еще сложнее осознать,
Что другом для тебя он не был.
Был лишь сюжет, подаренный судьбой.

Судьба. Загадочная штука:
Не знаешь, где найдешь ты Друга,
И фатализм здесь ни при чем,
Рассказ мой будет вот о чем:
Какой дорогой не броди,
Друг Друга встретит по Пути…

Они брели тропой окольной,
Сошлись в престольной.
Майор о звездах даже не мечтал —
Погон ВВ, считай, и не снимал.

Он всматривался в небосвод,
Наук оккультных хоровод,
И, сняв кирзухи-сапоги,
Хотел с лампасами штаны.
Читал стихи, романы, сказки
И не передавал мечту огласке.

Майор учил инструкции, приказы
И в шоке был от русских «сказок»,
Брал на заметку иль на «карандаш»,
Зубрил ПРИКАЗ, молитву православную читал,
Законов, почитай, не нарушал,
«Крест» свой таскал.
Он брел по жизни на приколе,
Считай, девчачье горе.
…………………………
Путь свел их на Калиновом Мосту…

Калинов Мост – кто ноне верит,
Что Явь и Навь реально существует,
И грань реальности он делит?
Помрешь – проверишь.

Они вдвоем стояли средь Пути,
И, пригубив из фляги коньяку,
Курили всяк махорочку свою.
Майора колотил озноб,
«Парламент» с общака першил во рту,
И горькая не горячила кровь.
Гримаса исказила бровь.
Второй майору улыбался,
Балагурил и поддержать старался,
Но все же ухмылялся.
Друзья они.

И сколько в церковь не ходи,
Маршрут привел в чертоги Сатаны,
И хода заднего уж нет,
В один конец купили им один билет.
– Андрюха! Как же так?
Я каялся, на исповедь ходил, —
Майор грустил, —
Билет в один конец зачем купил?
– Я оплатил.
– Брехун! – Майор, допил коньяк,
Швырнул пустой бутыль за борт —
Ну, что? Веди себе в приход!

Тот усмехнулся, промолчал
И ничего не отвечал,
И не сказал:
«Тебе, дружок, я не пи@дел,
Делился тем, что сам имел».
………………………………………………

Чертоги Дьявола – прискорбны и милы,
Считай, что «райские сады».
Нагие нимфы там гуляют,
Блудят и грешников «снимают»,
С фонтанов пенный пунш течет,
Игра идет.
Иной и сам не понимает,
Что душу Сатане вверяет.

«Друзей» встречают.
Резные двери отворяют,
Пажи поклоны бьют челом,
Лишь Рыцарь Фиолетовый молчит-грустит,
Кивок учтивости и речь короткая:
– Вас ждут.
Прошу к столу, в каминный зал,
Поклон ли бить – самим решать.
Мессир умеет всех прощать.
Майор, в хмелю, придурковато улыбнулся.
Андрей очнулся:
«Каминный зал – окончена игра,
Дамасской стали латы на Фаготе,
Пехотой замок окружен,
Так, значит, быть охоте…»
Стена из каменной плиты
померкла, растворилась…
Вкруг обстановка изменилась.
Бухой Майор шагнул за грань:
– Эй, черт, шампусику мене.
Не прячь свой хвост. Андрюхе наливай
И блядь какую-нибудь дай!»
Уселся в кресло, в головах стола.
Н-да, ночка славная была. Андрей молчал.
Мессир дрова в камине поправлял —
Молчал.
Майору подали фужер.
Он выпил и, считай, что захрапел.
……………………………………………………
Дрова в камине вспыхнули огнем.
И двое, грея ноги в пламени костра,
Куря табак, вели беседу,
Безмолствуя, то бишь, не разевая рта,
В огонь смотрели,
Дрова седели,
В пепел исходя.
– Что ж, будет пухом нам земля.
Мессир, к чему весь этот разговор,
Котлы кипят, и черти масло кипятят,
Хотя я не был фаталистом,
Дорога вышла. Мы у финишной черты.
Во Власти Вашей мы.
Лукавый криво усмехнулся:
– Майор как будто бы привстал,
Помилуй бог, хотя б не нарыгал.
Ты так же, все еще, его считаешь другом?
Сивая подпруга.
Он наблюдал. Докладывал.
– За мной? —
Возникла фраза изумленья…
– Позднее прозренье.
Майор под стол блевал и повторял:
– Да, наблюдал!
Завидовал тебе,
Твоей Красавице жене
И умнице-подружке!
Властитель тьмы рубил с плеча:
– Как любишь Ты —
Любить он не умел.
Наследник-сын его предел.
– Желание продолжить род!.. —
Андрюха молча улыбнулся
И будто в прорубь окунулся.
– Твой «друг» типичнейший урод.
Ты помнишь, как тебя привел он к колдуну?
Воланд открывал глаза
На жизнь прожитую Агнцу Отца,
В беседу мерно и Судьба втекла.
– «Инициировал» мою судьбу… —
Мечтатель вспомнил колдуна Володю, —
Дядей звал его Майор, —
Ндык, это был чистейший «вор»!
Андрей в открытую смеялся.
Майор в штанишки обдристался.

Судьба – разлучница, и сводница она,
Игриво локоны крутила,
Но в разговор, не думая, вступила
И молвила, губой прикусывая розу:
– Улыбкой я ответила ему, —
Усмешкой криво усмехнулась,
И отвернулась. —
Он к Богу все тебя толкает.
Но сам пути того не знает.
Когда свершится Высший Суд,
Ему заслуги воздадут!

Не может быть, но может статься,
Захочется мне Вам признаться
Или в сторонку отойти,
Чтоб не мешаться на пути…

Доброй ночи, милый друг!
Пусть тебе приснится пляж
И космический мираж,
Звездолёт, Земля под боком,
И в созвездьи одиноком
Отблеск солнца золотого
И обратная дорога.
А на пляже ждёт шезлонг.
Ты одна,
И тишина,
И вечерняя звезда,
и луна…