Виталий Скрябин - Предание о Тору

Государством Шеридан правил мудрый король Ардонис Аригасский, сын Данара. Серые глаза, седая борода, длинные прямые волосы платинового отлива. Правитель разменял шестой десяток лет, и за эти годы он многое пережил и повидал. Случалось, что на королевство совершали набеги кочевые племена и разбойничьи банды, но Ардонису со своей армией всегда удавалось отстоять свои владения.

Боевые подвиги оставили неизгладимый след и в душе, и на лице – в виде глубокого шрама на левой щеке. Он только подчеркивал и без того волевые черты характера и внешности, столь традиционные для представителей рода Аригассов по мужской линии.

Когда мужчины уходили на очередную войну, женщины и дети выходили на улицы проводить своих отцов и мужей. Выстраивались живым коридором и бросали воинам под ноги желтые цветы, а по возвращении – красные. Девушки повязывали возлюбленным на правое запястье красные шелковые ленточки. Воины, вернувшиеся из боев живыми, вознаграждались почетом и уважением.

Когда же отголоски войны стихали, все в Тиане возвращалось на круги своя. Шумные базары и улочки снова наполнялись суетливыми торговцами, придирчивыми покупателями, мастеровитыми ремесленниками, благовоспитанными дамами и их прислугой, случайными прохожими, беззаботно играющими детьми, сплетничающими кумушками в накрахмаленных белых чепчиках…

К концу эпохи правления короля Ардониса в Шеридане наконец-то воцарился долгожданный мир и покой. Казалось, еще долгие годы обитатели королевства могли ни о чем не беспокоиться. Но в один далеко не прекрасный день все изменилось…

Королевство охватила чума. Люди, эльфы, вуки заболевали один за другим и скоропостижно умирали. Хворь распространялась с неимоверной скоростью. Стоило здоровому человеку прикоснуться к больному, как зараза тут же перекидывалась на него. Король Ардонис призвал своих лучших лекарей, чтобы те спасли народ Шеридана. Но сколь бы ни старались врачеватели, какие бы зелья ни применяли, болезнь не отступала.

Вскоре мор добрался и до прославленного Тиана. Улочки, такие оживленные в любое время суток, опустели. Многие горожане решили бежать: уходили из города, переправлялись по опасным тропам через горный хребет в надежде переждать опасное время. Другие, полагая, что бежать им некуда, остались в городе, доверясь судьбе.

Наступила осень. Листья кленов, недавно зеленые и сочные, стали желтовато-пурпурными. Небо затянуло серой мглой, и непрекращающимся потоком полил дождь.

В один из таких ненастных дней на улицах Тиана появился незнакомец – скромно одетый старик. Плащ из грубой дерюжной ткани серого цвета с размашистыми рукавами, перехваченный широким оранжевым поясом, несколько раз обернутым вокруг талии, и старые истертые сандалии на ногах – вот и все, что укрывало его бренное тело от непогоды. На коренного жителя здешних мест старец не походил: восточные черты лица и смугловатая кожа, серебристо-седые волосы и узкая бородка-эспаньолка выдавали чужестранное происхождение. В его облике читалось что-то невероятно притягательное, от него веяло искренней добротой. Каждое движение отточено и выверено: ничего лишнего, никакой суетливости или нарочитости.

Неторопливым шагом, не обращая внимания на дождь, брел странник по улицам города. Он так невозмутимо выглядел, словно ничего страшного в королевстве и не происходило. А может, он просто ничего не знал про страшную болезнь? Одно казалось несомненным: здесь странник находился не случайно.

Сначала старец направился к главной площади Тиана, что перед замком. Выйдя на ее середину, он остановился и некоторое время стоял на месте, раскачиваясь в разные стороны, словно выбирая направление, куда податься дальше. Затем, сделав несколько неспешных кругов вокруг пустого каменного фонтана, странник повернулся на северо-запад и, перейдя площадь, побрел вглубь города. В руках у него оказались янтарные четки, которые время от времени вспыхивали пульсирующим светом. Кажется, именно они указывали ему путь.

Медленно и неторопливо старец шел по узким улочкам, пытливо глядя перед собой. Через какое-то время он остановился у неприметного домика – здесь явно жили бедняки. Четки в руках странника теперь горели не переставая.

Старец подошел к двери и слегка дернул ручку. Дверь оказалась не заперта и с легким скрипом отворилась. Он вошел внутрь.

В полумраке странник разглядел ужасную картину. Посреди комнаты, за деревянным столом, запрокинув голову в неестественной позе, сидел мертвый мужчина средних лет. Открытые остекленевшие глаза невидяще смотрели в потолок. Обмякшее тело чудом не сползло со стула, руки безвольно свисали по бокам. На столе перед трупом стояла глиняная тарелка с недоеденной кашей, а по правую руку лежал уже засохший кусок ржаного хлеба.

Подойдя к мертвецу вплотную, старец осторожно провел ладонью по его лицу, закрывая глаза. Затем прошелся по комнате, внимательно все осматривая.

Старый деревянный шкаф разделял и без того небольшую комнату пополам. В стороне было устроено нечто вроде крохотной кухни, с чугунным котелком на жаровне. Судя по давно остывшей сухой золе, ее уже давно никто не разжигал.

Вдруг старец услышал звук, донесшийся из-за шкафа. Там шло какое-то копошение.

Заглянув за шкаф, странник увидел мертвую женщину средних лет, лежащую на убогой кровати. В окоченевших руках она сжимала свернутое в кулечек лоскутное одеяло, и внутри него что-то шевелилось.

Крохотный комочек оказался беспомощным младенцем. Вот малыш высвободил свои ручки из-под одеяла и беспокойно ими задвигал. Удивительно, что он не плакал. Увидев старца, ребенок заинтересованно посмотрел на него и заулыбался, протягивая крохотные ручки.

Странник, не мешкая, подхватил малыша на руки и со словами: «Вот тебя-то я и искал!» – поспешно вышел из дома и стремительным шагом направился прочь.

В чем заключалась истинная причина его визита – остается только догадываться, но можно не сомневаться: ключ к разгадке этой тайны содержался в том, кого он держал сейчас на своих руках.

Старика звали Иолл. Он жил отшельником высоко в горах и никогда не появлялся без особой надобности в столице.

Среди людей, которые его знали, он прослыл мудрецом, обладающим редким даром предвидения. Многие называли его провидцем, а иные даже побаивались.

Хижина Иолла располагалась на вершине самой высокой из окрестных гор. При взгляде снизу казалось, что это скорее орлиное гнездо, нежели жилище человека. Туда вела всего одна петляющая змейкой тропинка, которая, то проявляясь, то вновь исчезая среди камней, опоясывала гору. Уже на середине пути до хижины гора погружалась в облака. На трудное восхождение до неприметного строения требовался целый день, а может, и ночь.