Виктория Старкина - Талая вода

– Спасибо, что спас меня, Матюша, – произнесла вдруг Аня, ласково накрыла его руку своей, и у нее на глазах выступили слезы. – Я когда там стояла, думала, что у меня столько проблем, столько проблем! Вы даже не представляете, сколько… и за десять жизней не решить… А потом я прыгнула… И полетела. И вдруг – все проблемы исчезли. Как по волшебству! И я поняла, что у меня вообще-то на самом деле нет проблем, кроме одной: я уже лечу … Это так страшно было… Почему бог дает шанс таким как я… может я зачем-то нужна… я ж не разбилась… Если б там лед был, я бы разбилась… Меня спасла талая вода. Надо же, как странно…

Она с тоской посмотрела на Германа, который опустился на свободный стул рядом и обнял ее за плечи.

– Все уже хорошо, – он чмокнул Аню в щеку. – Мы сейчас отвезем тебя домой.

Они принялись шептаться о чем-то, Аня всхлипывала, прижавшись лбом к его шее, и, воспользовавшись ситуацией, Юля, перекинув через руку куртку и сумку, отвела Матвея в сторону.

– Мне, наверное, надо ехать? – она вопросительно взглянула на него. Он взъерошил волосы, растеряно и задумчиво глядя на нее, как если бы снова только что вспомнил о ее существовании.

– Да, конечно! Мы сейчас отвезем Аню, потом тебя, хорошо? – спросил он, а затем вдруг положил руки Юле на плечи. – Прости, что втянул тебя в эту безумную историю. Прости, что испортил твой вечер и заставил пережить этот кошмар! Но я никак не ожидал такого исхода, честное слово!

Юля опустила голову, да уж, у нее до сих пор подкашивались ноги и колотилось сердце!

– Я так боялась, что она разобьется или утонет! – тихо сказала она, – Зачем она так? И зачем она тебе? Эта совершенно ненормальная, неуравновешенная девица, зачем? Я не понимаю, что ты в ней нашел… Конечно, это не мое дело, но у нее проблемы с психикой… И что ты ей сделал? Чем так сильно огорчил или разозлил?

– Я?! Да ничего я ей не делал! Она всегда такая. Все двадцать лет, что я ее знаю. Прости, Юля, милая, еще раз прости за этот жуткий вечер, не ожидал, что все так обернется, – он улыбнулся, словно извиняясь, и ласково по-дружески обнял ее. – В отличие от тебя, мне очень не повезло с сестрой. Только и всего.

– Что, прости?! – вне себя от изумления она отступила на шаг назад, – Она… Аня… она твоя сестра? Родная сестра?

Юля не знала, кто именно научил ее этому «что, прости?», но она говорила так с самого детства и эта фраза пользовалась неизменным успехом, став своеобразной визитной карточкой вежливой и интеллигентной девушки, потому что именно такой образ тут же бессознательно формировался в голове каждого, кто слышал это нехитрое словосочетание, вне зависимости от обстоятельств произнесенное с глубоким уважением к собеседнику.

Матвей развел руками.

– И поверь, это не первая ее попытка самоубийства. Боюсь, однажды она это все-таки сделает. А мама не переживет.

– Кажется, ей нравится Герман…

– Нравится? Нравится?! Да это слишком слабо сказано! Она влюблена в него как сумасшедшая. Потому что он не обращает на нее никакого внимания, а обратил бы – вмиг стал бы не нужен. Аня – избалованный ребенок. Сама не знает, чего хочет! Но поедем. Надо доставить ее домой, она никак не согреется. А потом я попрошу Германа отвезти и тебя.

Юля кивнула, сияя от счастья. Конечно, ее все еще сковывал ужас того, что она стала свидетельницей отчаянной попытки самоубийства, но зато снова появился шанс! Аня сестра Матвея! Кто бы мог подумать, они совершенно не похожи ни в чем, ни малейшего сходства!

Через час они подъехали к подъезду большого нового дома, где жила семья Вишняковых. Все еще дрожащую Аню завели в лифт, Юля пыталась было остаться, она совершенно не претендовала на знакомство с матерью Матвея, преждевременное, как ей казалось, но в тоже время безумно хотела увидеть его квартиру, узнать, чем он живет. Связанное с ним казалось ей особенным, и она входила в эту квартиру, как входили бы воины Шао-Линя в нефритовый дворец небесного императора: все вокруг было священным и полным значения.

Мать Матвея, открывшая им дверь, оказалась молодой и статной женщиной, на ней было черное шелковое кимоно, и даже дома она не смывала макияж. У нее был такой же тонкий аристократический нос, как у Матвея, и такие же осветленные волосы, как у дочери. Увидев Аню, она мгновенно поняла, что произошло, заохала, побледнела, едва кивнула Юле и Герману и тут же занялась девушкой. Она заставила Аню принять горячий душ, потом уложила ее в кровать, Герман же куда-то исчез. Когда Матвей позвонил ему, выяснилось, что тот предпочел уйти по-английски, не простившись, возможно, он опасался, что его будут винить в случившемся. Так или иначе, стало совершенно ясно, что Юлю он домой не отвезет. И в глубине души Юля этому обрадовалась – она опасалась оставаться с ним наедине.

Матвей взглянул на часы.

– Уже два часа ночи, а я никогда не доверял таксистам, – заметил он. – Оставайся здесь, на работу тебе завтра пока не нужно. Квартира большая, можешь занять мою комнату, а я лягу на диване в гостиной.

– Как-то неудобно, – Юля растерялась. Она не собиралась ночевать в чужом доме. Тем более, в доме Вишняковых, под одной крышей с сестрой и матерью Матвея.

– Да прекрати! Сейчас я выдам тебе халат и полотенце. Мама и Аня уже легли. Я тоже скоро отправлюсь спать.

Не выслушав ее возражений, он скрылся в комнате, а через минуту вернулся с белым махровым полотенцем и таким же халатом.

– Да, – совершенно спокойно ответил он на немой вопрос, застывший в Юлиных глазах, – Мы украли его из отеля в Турции. Аня украла.

Юля не выдержала и рассмеялась, как же он ее понимает, совершенно без слов! А потом направилась в душ. Войдя в ванную, девушка изумленно замерла – она никогда не видела таких душевых кабин, как же здесь красиво, и эта темно-синяя плитка, и прозрачная раковина… что бы Матвей сказал, окажись он в ее квартире, с отклеившимися обоями и облупившимся потолком… Тут совершенно другой мир, наверное, она ему не пара… как говорится, не в свои сани не садись.

После душа она сразу же легла в кровать, но сон не шел. Она то засыпала, то просыпалась, сказалось пережитое волнение, ей было душно, жарко и неуютно, наконец, не выдержав, встала и направилась на кухню за стаканом воды. Тем более, оттуда просачивалась полоска света. Стоя у окна, Матвей курил в форточку. Услышав шаги, он обернулся.

– Не можешь уснуть? – спросила Юля.

– Да, решил покурить.

– Мне тоже не спится. В общем-то, это не удивительно. Жаль, я не курю. Хотела налить себе воды.

Он глазами указал ей на полку со стаканами, девушка взяла один, налила воды прямо из-под крана и сделала несколько глотков.

– Может, поболтаем? Раз уж не спим, – предложила она. – Мне очень нравится с тобой разговаривать, всегда не хватает времени, чтобы обсудить все!