Лисс Захаров - Не врите мне в лицо

Потом девочка начала клеиться эта – Элли. По-моему, ей детей надо штук 5 и мужа рохлю – тогда она счастлива будет, что всех опекает. Она, типа, решила надо мной шефство взять. С меня хватило 4 раза пообщаться с ней наедине. Снулая рыба. Мне Энн больше нравилась. Знает, чего хочет, поговорить интересно. Но я не знал, что у нее такие проблемы, а мне никто даже не намекнул.

– Видел я твою Энн – на лице написано, что дебилизм у нее. Сам посмотри – она старше тебя, одевается как школьница.

– Ну я вроде ей намекнул, что надо одеваться поприличней, иначе ее серьезно никто воспринимать не будет. Она согласилась, даже прическу изменила. Если б я знал, сколько у нее мужиков было, хорошо привычка осталась презервативы с собой таскать. Ну вот так, конец моей карьеры.

– Эд, это не конец, это начало чего-то большего.

– Точно. Стаканы и полы у тебя мыть. Ну сам на меня посмотри – куда меня возьмут? Никуда. Я не знаю, что я сделал не так, на другой день все знали, что я насильник и извращенец, и эти двое отлупили меня по полной.

– Ты бы их мог…

– Мог, не получилось. Пропустил один удар – когда меня головой о край раковины стукнули, а потом по ногам, сам знаешь, уже лучше лежать и думать, когда устанут.

– Честно? Не знаю. Я не был в таких переделках.

– Правда, что ли?

– Правда. На это пистолет есть.

– Мать твою, ты хоть представляешь…

– Представляю. Поэтому, извини, ты вот честный и благородный лежишь тут и лежать тебе еще недели две, а я с тобой сижу, а не наоборот.

Через две недели он, с мешком лекарств и согнувшись, как старик уходил из госпиталя. Адам и Огги сказали, что шрам вполне приличный и можно будет сделать тату. Все видели, что на душе у него неладное творится, но помочь ничем не могли. Еще через несколько недель его вызвали в контору Торренса. Когда он пришел, то с трудом узнал братьев, их начальника он не знал, но понял, что это он. С другой стороны были представители из комиссии по внутренним расследованиям. Ему принесли коробку с вещами, которую Дилан убрал под стол.

Дальше начались обсуждения и прения, смысл которых сводился к тому, что, Эдвард получает крупную сумму денег с шестью нулями, такс фри, и на этом инцидент будет закончен. Оперативники вернутся на работу и им запрещено даже близко приближаться к семье Эда. Происшедшее не будет занесено ни в какие дела и любое упоминание будет расценено как клевета. Ему оплатят и госпиталь, и больничный, но больше он не имеет права работать в госструктурах.

– Сделаем еще прибавку к пенсии по инвалидности – сказал кто-то с противной стороны. Эд чуть было не вспылил, но начальник братьев удержал его за руку.

– Мы согласны – сказал он за Эда и перешли к подписанию бумаг.

Потом гости ушли, Эд даже не стал прощаться ради приличия.

– Чек я сейчас положу на твой счет – сказал начальник.

– Лучше такой, чтоб налогами не облагалось.

– Да, так и будет.

– Выкинули, как использованную тряпку.

Дон принес воды. Эд запил свои таблетки, но перед глазами все плыло. Он не знал, что ему делать дальше. Мечта быть агентом провалилась и теперь он никому не нужен, старый, больной, в 28 лет. Пипец.

– Ты вообще где учился?

– Университет Джорджтауна. Компьютеры, языки, в полиции поработал по борьбе с наркобизнесом. По-моему, я облажался еще до поступления в академию.

– Что ты там забыл? Фокса Малдера? ITшники получают гораздо больше.

– Систему безопасности взломаешь?

– Могу попробовать, но не сейчас. И контракт принеси.

– Там Адам и Огги приехали – тебя забрать.

Эд вздохнул. Ему начали объяснять, куда положили его деньги и как он их может получить – по отпечатку пальца тоже.

– А по ДНК нету?

– Дон пихнул его в бок – не умничай. Нету пока.

– Спасибо вам за все – выдавил из себя Эд, и его передали из одних рук в другие. Всю дорогу домой Эд сидел не шевельнувшись.

– Что там?

– Ничего. Конец карьеры Джеймса Бонда.

– Отдохнешь немного, потом найдешь себе что-нибудь.

Эд опять вздохнул.

– Его довели до квартиры, посидели немного и оставили одного.

– Закономерность. Хотелось плакать, но не получалось. Он спустился вниз и пошел в ликерный магазин, там было разнообразие, почти как в баре у Адама. Он взял дорогую бутылку скотча и бутылку виски, пошел домой и отхлебнул горячей жидкости. Что было дальше, он не помнил, когда открывал глаза, дом кружился вокруг головы и тошнило. Он пил еще и на какое-то время кружение останавливалось и наступала темнота. Через день он увидел себя лежащим в постели с капельницей, Огги, который колдовал над препаратами и Адама, который убирал следы его попойки.

– Очнулся, наш Фокс Малдер.

– Еще раз так назовешь – урою. – прошептал Эд.

– Молодец. С твоей печенью только пить. Удивительно, как не отравился.

– Может и отравился, только не помнит – прошипел Адам.

– На, глотни – сказал Огги и поднял его голову.

– Что за дрянь?

– Вымоет с тебя остатки того, чего пил. Только хорошее пойло перевел.

– Да он вообще не пил никогда – поддакнул Адам, ему обычно рюмки вина хватало.

– Ну да, 2 бутылки на его вес, давно бы уже труп был, если б консьерж не позвонил.

– Кругом одни шпионы.

– Я ему бутылку скотча купил – он-то с пользой определит ее, не то, что некоторые.

– Встать можешь?

– Зачем?

– Помыться. Потом разговор будет.

– Попробую. Можешь позвать Сола и Джека?

– Зачем?

– Просто хочу, чтоб они знали тоже.

Через полчаса он сидел в халате, на чистом диване и пил чай.

– По-моему, у меня никогда такой чистоты не было.

– Потому что ты… тьфу – сказал Адам.

Сол и Джек никогда у него не были, поэтому с любопытством оглядывались. Они принесли вина и закуски. Огги сжалился и разрешил съесть маленький кусочек сыра. Быстро сервировали журнальный столик. Эд даже не взглянул в сторону еды.

– Я вас позвал, потому что вы геи.

Народ при этом стал давиться закуской.

– Меня выперли с работы, так что я теперь на дне. Вместе с вами. Просто хотел сказать спасибо, за то, что вы есть. Он помолчал, начал грызть губы, но оборвал себя. Я работал в отделе DEA, поэтому после Квантико меня послали под прикрытие, которое я успешно провалил, не продержавшись и года. Или меня провалили. Не знаю. Когда я в универе учился, частенько у вас в баре зависал.

– Я думал, ты учишься?

– Это не мешает слушать чужие сплетни. Ну вот, когда я облажался, у них своя система пыток, сначала просто побьют, потом насилуют, потом уже капитально бьют, дальше членовредительство. Поняли, короче. Сначала отлупили, потом куда-то отвезли, я и не понял, как оказался голый и на одеяле. Среди толпы мужиков. Я, наверное, вдвое в габаритах уменьшился. Для них это считается худшим позором. И тут я вспомнил вас и ваши рассказы. Мне даже показалось, что рядом сидит Адам и подсказывает что делать. Он сказал