Борис Мирошин - Мой адрес – Советский Союз. Том 5. Часть 5

ЦК КПСС обращается к советской интеллигенции с призывом быть на высоте ее миссии в судьбоносное для Родины время. Помнить, какой глубокий отзвук получают ваше слово, ваша мысль в народе. Подвижнически трудиться во имя прогресса, объединять людей, поднимать и защищать ценности социализма, гуманизм и культуру отношений, показывать личный пример благородства и консолидации.

ЦК КПСС обращается к общественным организациям – профессиональным союзам, Ленинскому комсомолу, кооперативным организациям, женсоветам, объединениям ветеранов войны и труда, научных работников, творческим союзам СССР, другим формированиям, призывает их развивать общественную самодеятельность и гражданское движение в поддержку идей перестройки, во имя интересов народа и целей социализма.

ЦК КПСС обращается к коммунистам и беспартийным, мужчинам и женщинам, ветеранам и молодежи, воинам Советской Армии в Военно-Морского Флота – ко всем гражданам с призывом к единению на платформе партии.

Пусть предстоящие выборы народных депутатов СССР станут школой демократии, торжеством полновластия народа!

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза.

В один из приездов на какое-то областное мероприятие в Оренбург, меня пригласил к себе А.Ф.Колиниченко, второй секретарь обкома партии. Во время разговора он поинтересовался, как на данный момент обстоят взаимоотношения у меня с первым секретарем Советского райкома КПСС Яковлевым. Я откровенно рассказал. Но как стало понятно из дальнейшего разговора, он хорошо знал ситуацию. Более того, он предложил мне переехать в Оренбург, сказав, что в противном случае, так как конфликт продолжается, снимут с должности и меня и Яковлева. Он предложил мне пойти сейчас же к первому заместителю начальника областного Управления сельского хозяйства А.Г.Зелепухину, который предложит мне работу.

Зелепухин был мне знаком, так как несколько лет назад он был первым секретарем Орского горкома и Оренбургского обкома ВЛКСМ. Он знал мою ситуацию, по-своему ее переживал, и поэтому посоветовал согласиться с предложением стать заведующим отделом внешнеэкономических связей в областном Агропромышленном комитете. Ответ нужно было дать сразу, т.к. отдел только что был образован, в нем еще не было сотрудников, и затягивать с назначением руководителя отдела он не мог. Это был тот момент, когда регионам расширили полномочия, в том числе предоставили право самостоятельно вести внешнеэкономическую деятельность. Оренбургская область и ранее поставляла на экспорт продукцию сельского хозяйства, в частности, пшеница твердых сортов отправлялась в Италию и некоторые другие страны, шкуры животных, кишки, рога, копыта и некоторые другие продукты мясоконсервных комбинатов области поставлялись в Германию и другие страны.

Я подумал о том, что в мой конфликт с Яковлевым, так или иначе, втянуты работники аппарата райисполкома, на которых райком партии оказывал сильное давление, сводившееся к тому, чтобы перестать меня поддерживать. У многих из-за этого были неприятности. Подумал о том, что может быть, воспользовавшись сделанным мне предложением, разом разрубить этот «гордиев узел». И все вздохнут спокойно. Одним словом, я согласился.

Вернулся в Орск. В советском райисполкоме мне выдали трудовую книжку, сделав запись о переводе в Облагропром на основании соответствующего письма от них. Поставили печать исполкома. Хотя по закону председателя исполкома могла освободить от занимаемой должности только сессия районного Совета народных депутатов, которая его и избирала на эту должность. Однако посчитали это формальностью, тем более что я уходил не куда-нибудь, а на более высокий уровень в системе областной исполнительной власти.

По приезде в Оренбург, меня назначили на должность, сделали соответствующую запись в трудовой книжке, поселили в общежитии обкома партии, и через несколько дней направили в Москву в Министерство внешних экономических связей СССР на стажировку. В Москве я пробыл около 10 дней. Встречался со специалистами министерства, изучал соответствующие документы, получив, таким образом, какое-то общее представление о предстоящей работе.

Моё пребывание в Москве совпало с избирательной кампанией по выборам народных депутатов СССР. Впервые они проходили на альтернативной основе с применением незнакомых ранее способов пропаганды и агитации. В частности, проходили многочисленные митинги в поддержку тех или иных кандидатов в депутаты. В выходной день я отправился гулять по Москве, думая, куда бы пойти. И тут я увидел объявление, что в Лужниках состоится митинг в поддержку кандидата в депутаты Бориса Николаевича Ельцина.

Ельцин получил всесоюзную известность в связи с его критикой Горбачева и последующим снятием с поста первого секретаря Московского комитета КПСС. К этому времени Горбачев уже значительно растерял свой авторитет не только в народе, но и в партии. Поэтому Ельцин воспринимался как человек, с которым Горбачев свел счеты за критику. Симпатии многих были на стороне Бориса Николаевича.

Я оказался в Лужниках на грандиозном многотысячном митинге. Это зрелище завораживало своими масштабами, смелостью выступлений, критикой недостатков в стране и лично Горбачева.

Вернувшись в Оренбург, я узнал, что попытки избрать после меня нового председателя Советского райисполкома не увенчались успехом. Более того, депутаты требовали, чтобы я присутствовал на сессии, так как они не были согласны с кулуарным решением о моем освобождении от занимаемой должности. Все попытки горкома и райкома партии решить вопрос миром были тщетны, и меня нехотя отпустили на сессию.

На сессии депутаты подвергли меня суровой критике. Они не могли простить мне «бегство». Считали это предательством наших общих идеалов справедливости, той борьбы, которую они вели вместе со мной против негодных методов и стиля партийного руководства. Выслушать мне пришлось много справедливых упреков. Однако никто не ожидал, и я тем более, какое будет принято решение районного Совета. Депутаты потребовали, чтобы я продолжил работать председателем исполкома.

Одним словом, пришлось забрать трудовую книжку в областном Агропромышленном комитете, аннулировать как незаконную запись о моем увольнении из Советского райисполкома, и продолжить работу в должности его председателя.

Тем временем в стране закончилась избирательная кампания по выборам народных депутатов СССР.

Выборы в Орском территориальном избирательном округе №247 были признаны не состоявшимися. Дело было так. Выборам предшествовало предвыборное совещание. В большом зале Дома культуры собрались представители трудовых коллективов города. Процессом руководил горком КПСС, формально – окружная избирательная комиссия (ОИК). Выдвинутые трудовыми коллективами кандидатуры в потенциальные кандидаты в депутаты выступали со своими программами, отвечали на вопросы зала. После совещания в закрытом режиме ОИК утвердила тех, кого допустили до выборов, и отклонила тех, кого посчитала не допускать. При этом никаких регламентных или процедурных норм не было, т.е. – на усмотрение комиссии, фактически – горкома КПСС. В списке оставили двоих: молодого, строптивого, не признававшего партийных авторитетов, директора завода «Южуралмаш», бывшего ленинградца, и одного псевдорабочего, на которого партийные органы и сделали ставку. Но на самом деле он в рабочие перешел совсем недавно, для того чтобы заработать «горячий» стаж, а месяца за 3—4 до этого он был помощником прокурора района.