Вадим Огородников - Начало. Война, дети, эвакуация, немцы, Германия. Книга 1

Лошади запряжены, Павлуша дает команду – «по коням». Попрощались с гостеприимной хозяйкой. Мужа еще из военкомата не было. Женщины слегка всплакнули, подводы тронулись.

Следующим пунктом путешествия должен быть городок (местечко) Ширяево. По прямой-это около двадцати пяти километров. Дорога проселочная, хорошо укатанная, была большая надежда, что к средине дня в Ширяево накормят лошадей, водопой, небольшой отдых – и дальше. Лошади шли ходко. Детям было интересно все вокруг, откуда-то выскочил заяц, и, как будто зная, что его не будут преследовать, не спеша запрыгал впереди обоза, дразня воображение сидевших на подводах. Дети подняли крик, все разом, и их удалось утихомирить только через минут двадцать после того, как косого след простыл в зарослях кукурузы.

Впереди возникла туча пыли, она все приближалась, очень беспокоила маму Олю, и оказалось не зря. Это были гурты перегоняемого скота. Его гнали широкой лавиной, не соблюдая дороги, по пути коровы могли ущипнуть травы, овцы тоже. Гуртовые никуда не торопились и не подгоняли животных. Пришлось остановиться пережидать. Мама Оля сказала фразу, наверное понятную только животноводу или ветеринару: «бедные, как же они страдают не поенные, а, главное, не доенные, все будут долго болеть».

Лошадей, не распрягая, освободили от удил и они могли хоть немного поесть зеленой травы. Да какая трава, зеленая рожь, по которой все равно шли стада, справа были поля кукурузы. Важно было не допустить перекорма такой пашней, можно очень навредить желудку. Но за этим зорко следили и Павлуша и мама. А стада шли.

Пришлось стоять и час, и два, а вот, когда уже забрезжила надежда, что последний гурт овец вот-вот, закончится с того же направления что ехали наши путешественники (беженцы), подошел военный обоз, груженный до верху военным имуществом. Направление его движения вызывало у взрослых большое недоумение. Неужели и они «тикают»? Впереди обоза верховые военные потребовали от гуртовщиков согнать скотину влево от дороги и не подпускать на расстояние пятьдесят метров. Мужики, кажется, этому были рады, им ох, как не хотелось неизвестно по чьей милости уходить от дома все дальше и дальше.

А маленький обоз с беженцами стоит. Подъехал какой-то командир.

– Кто такие?

– Уезжаем от войны. Ответила мама.

– далеко уехать не удастся, лучше поворачивайте назад, а документы у вас есть?

Ему показали документы, хорошо, что Михаил выписал на Олю и Галю командировочные удостоверения с указанием маршрута. Это потом помогало неоднократно.

Прочтя, что он разговаривает с ветеринарным врачом, он сразу нашел ей применение.

– Мы должны реквизировать в этих стадах пару коров и десяток овец, думаю, и для вас будет с пользой отобрать по внешнему виду здоровых, пригодных к немедленному забою животных и после забоя осмотреть и дать заключение в пригодности мяса. Сделаете эту работу, и мы вас пристроим в порядки наших обозов до ближайшего населенного пункта.

Ольга ушла с командиром, а Павлуша с Галей распрягли лошадей, приступили к устройству бивуака, Оля распорядилась делать костерок из кукурузных стеблей и кипятить воду. Старшие дети бросились таскать кукурузу, которая никак не хотела гореть, она была еще не зрелой и сочной. Но разжечь костер Павлуша все-таки сумел и пристроил на треноге ведро с водой. Для поддержания огня использовались доски от валявшейся на обочине поломанной телеги вперемешку с кукурузными стеблями. Это была степь. Дров не густо. Время перевалило за полдень, а наши беженцы отъехали от Цебриково не далее пяти километров. Тете Гале было сложно держать около себя шестерых детей, но она стала читать сказки, несколько книг, которые взяла с собой. А интересно вокруг было…

Громко переругивались ездовые, да такими словами, которых в лексиконе врачебных семейств не существовало, где то были слышны разрывы бомб, дети уже отличали их от других звуков. То бомбили мосты переправ, отступающих войск. Послышался мощный взрыв в Цебриково, все повернули головы, конечно, определить, что это взорвалось, никто не мог, но всем казалось, что бомба упала во двор, где только ночевали. Было очень тревожно. Мамы Оли долго не было, прибежала часа в четыре, принесла свежей коровьей печенки, она быстро варится, сказала, что появится через час, и чтобы к этому времени все были накормлены и посажены на подводы. Командиры, теперь уже знакомые, и ездовые обещали пристроить в свою колонну наши две подводы. Мама быстро знакомилась и сходилась с людьми.

Так и получилось, удалось влиться в колонну военного обоза часов в пять шесть вечера. Двигались с большим количеством остановок, и много было препятствий на пути, то сломается телега, и с нее перегружают поклажу на другие, то поперек дороги начинает движение невесть откуда появившееся стадо коров, то остановит начальство для проверки маршрута, и много-много других причин неорганизованности и растерянности, но все были довольны своей сопричастностью к общему потоку. И уже думалось, что это не бегство, а движение, имеющее более рациональный и разумный смысл. Наступила ночь. Дети давно уже спали на подводах. Мама сказала Вадику:

Не спи, пожалуйста, а то и я могу заснуть, я так набегалась по просьбе военных, очень устала, но все сделала, хотя сама не успела отдохнуть и поесть.

И здесь она, действительно, вспомнила, что с утра ничего не пила и не ела. Тетя Еля говорит, что она оставила Ольге Александровне и еды, и бутылку молока (сумели выдоить пару коров из колхозного стада), но все так были заняты, что предложить было некогда. Мама обедала и ужинала, не выпуская возжей из рук в два часа ночи.

К Ширяево подъезжали утром. И лошади и ездовые были измучены. Поспать удалось только детям и тете Гале. Решили проехать через местечко, и остановиться на отдых за его пределами, чтобы избежать скоплений войск, стад, гуртов и табунов в окружении которых было весьма неуютно и опасно. Так и поступили. Через два-три километра после городской черты, на взгорке, была дубовая рощица, может быть из двадцати деревьев. Этого было достаточно, чтобы найти тень для дневного «ночлега», дрова для приготовления пищи на костре и маскировки от нежелательных людей, которых становилось опасно встречать. Начались мародерство и разбои.

Все свалились спать, тете Гале пришлось охранять лагерь, варить еду, развлекать детей, правда, ей помогали Еля и Ада.

Лошадям нужен был хотя бы восьмичасовый отдых. Их не пустили на пастбище, дали зерна и на опушке рощи нашли копну сена. Напоили в протекавшем недалеко ручье. Именно он и был родоначальником этого оазиса.

Все встали бодрыми в два часа дня. Был организован обед, еще была огородная зелень, взятая с собой от гостеприимных хозяев предыдущей стоянки в Цебриково.