Михаил Рэйн - Ведомый за нос. Антиутопия

– И как вы её монетизируете? – Поинтересовался советник президента.

– Мы спровоцируем конфликт между нашими соседями и начнём снабжать обе стороны. – Тряся двойным подбородком, ответил генерал.

– Идея кажется не совсем плохой, но есть вариант без пролития крови? – Напрямую к генералу обратился президент.

– Война самое выгодное, что может быть.

Президент страны беглым взглядом посмотрел на всех присутствующих, спросил про наличие идей, и тяжко согласился с предложенными действиями вояки.

– Милитаризм совсем не то, чем мы существуем, но ради страны и денег можно и раз перемахнуть за принципы. – Далее верховный руководитель страны переключился на своего советника. – Поручите господину Лирею курирование данной операции, пусть набирает отчёты о тратах и прибыли.

В тот же вечер, на телевидении начали снимать сюжеты о появляющейся вражде соседей, не забывали и упомянуть, что страна втянется в конфликт ради достижения мира, а в своём огромном доме генерал, почти вусмерть пьяный, рассказывал президенту о золотых горах в дальнейшей перспективе. Факт, что вдоль границы расположились братские державы, не исчез, но в деньгах родных и близких нет.

Шёл второй выходной Алекса. После чувств, полученных от чтения, появилась мысль посетить Бежински. Профессор вновь открыл дверь, не проявив интереса к стоящему по ту сторону человеку. После приветственного рукопожатия началась небольшая беседа:

– Как ты заметил, Анетт – читающая девушка, что и является огромной пропастью между вами. А я дал тебе шанс сделать шаг в её сторону, это твоя возможность быть ближе.

– Но из-за книг могут быть проблемы…

– Хорошо, тогда забудь про книгу и заодно про Анетт.

Алекса такое не устроило, и он возразил.

– Алексей, если молчать об этом деле, то всё будет хорошо. Продолжи начатое, ныне уже есть результат, но он мизерный и его необходимо развить.

Дальнейшие беседы были о прошлом профессора, проходили они под дешёвый чай, от которого Алекс в других случаях отказался бы, но мысль, что Бежински очень одинок и ему не с кем попить этот напиток, заставили взять чашку в руки.

– Завтра на мой адрес должна прийти посылка, если я правильно посчитал, то в 10—00 ты будешь проходить мимо площади. Мне нужно, чтобы ты там задержался на 30—40 минут, просто постой и посмотри на эту картину. Самое главное, будь не на самой площади, а поодаль от неё.

– Зачем это профессор?

– Я хочу, чтобы ты видел, как хорошо жить в нашей стране.

Чаепитие проходило на протяжении часа, а по его окончанию Алекс направился домой. Путь к дому пролегал через половину района Мэлтон Прингс, где жил профессор, мимо площади, в район Скамери Лайн. На подходе к площади, раскрылась следующая картина – 1/4 площади, ближняя часть относительно Алекса, была отделена конусами. Кругом разъезжали маленькие машины с щетками. Вроде ничего особенного, обычная подготовка к какому-то празднику. Странным оставалось то что, улицы были не тронуты, билборды и дальше демонстрировали рекламу с бегущей строкой новостей, а люди не находились в суматохе, как это было при подготовках к праздникам.

Темнота в квартире была нарушена включением лампочки в прихожей. Как только все комнаты обзавелись освещением, Алексей достал книгу из-под шкафа, и устремился читать. Время будто остановилось, а шумы кругом сошли в тишину. Доносился лишь внутренний голос, который рассказывал содержимое главы, затем другой. Переход из чтения в сон прошёл незаметно.

В 7 утра будильник прогнал сон, лучики апрельского солнца насыщали всю квартиру жёлтыми тонами. После скромного завтрака, Алексей направлялся в свою контору, расположенную в 5 минутах ходьбы.

Все, как и вчера – никаких уличных приготовлений, тротуары не подметали, а люди в обычном темпе шли по своим делам.

В конторе жизнь шла в обычном темпе, коллеги бегали с кипой бумаг от стола к столу, поочередно доносились звонки на стационарные телефоны, в центре помещения находился управляющий Миклош. Именно он выдал лист заказов на день для Алекса, всего 4 штуки, по 2 доставки на первую и вторую половину дня. Взяв под роспись посылки, и сложив их в рюкзак, Алекс отправился в путь.

Первым адресатом оказалась женщина в годах, заказавшая доставку посуды, тут-то и разгорелся скандал. Кислотным голосом старая леди, вымещала свою злость на Алекса, который, по её мнению, уронил посылку и тем самым разбил содержимое.

– Я буду жаловаться вашему начальнику! – Вопила мадам.

Алекс уверял, что принёс посылку, в таком виде, в котором и получил её. Женщина и дальше продолжала обвинять, и, будто зацикленная, говорила о жалобе руководству. Понимая, что времени становится все меньше и меньше, Алекс перестал сдерживать эмоции и, назвав женщину старой ведьмой, отправился на площадь.

Праздничных чувств до сих пор не было, выяснилось, что их и недолжно было быть. На площади, проходил антиправительственный митинг. В части, отделённой конусами, находились сотрудники правопорядка, а за их спинами были припаркованы автозаки. Из всей толпы на площади чётко выделялся фургон новостной передачи с обустроенной площадкой на крыше. Там находился корреспондент и оператор. Судя по вальяжному поведению корреспондента, съемка не велась. Когда приготовления к эфиру завершились, корреспондент что-то произнёс в рацию, и со стороны представителей власти в толпу полетели дымовые шашки. Все митингующие побросали свои плакаты и кинулись с кулаками на сотрудников правопорядка. Провокация удались и ведущий начал работать на камеру. Повествуя о чём-то усердно, он руками показывал в сторону автозаков. Неизвестно сколько ещё продолжался весь театр, но Алекс, схватив коробку, пошёл к Бежински, чтобы переговорить об увиденном.

На столе профессора стоял старый кинескопный телевизор с подключенным к нему коаксиальным кабелем. Из-за слоя пыли складывалось ощущение, что им пользовались очень давно. Бежински усадил гостя на диван, и попросил всё внимание сконцентрировать на экране. Сам же профессор расположился чуть в стороне от Алекса, чтобы не попадать в поле зрения и не отвлекать от просмотра.

На экране был включён канал, постоянно транслирующий новости и шёл репортаж о разгоне митинга на площади города. Диктор рассказывал, как толпа кинулась на представителей власти. Концентрировал внимание телезрителя, что все люди с антиправительственными наклонностями являются опасными представителями общества, и, как бы невзначай, рассказал о службе подавления бунтарей. Подкрепив картинку словами о доносах на опасных для общества людей, корреспондент подвёл к тому, что жизнь в этой стране можно сделать значительно лучше. На этом закончился выпуск, и телевизионщики стали крутить кадры с площади без комментариев.