Милена Лакузье - Небесный замысел любви. ГРАНТИМИЛА. Книга вторая

Грант смотрел на неё и молчал. Мила сжала губы, посмотрела на него. Он молчал.

– Не берешь? Хорошо. Тогда я их выброшу сейчас, с балкона, – пошла к балкону…

Грант расширил глаза, удивленно наблюдал за ней…

Мила вошла на балкон, задумалась, вначале взяла двадцати пяти рублевку, подумала и взяла десятку, показала Гранту, подняла верх руку и отпустила, купюра полетела вниз. Мила, ухмыляясь, смотрела на её полет, приготовила вторую купюру, подняла вверх руку… посмотрела вниз, как приземлилась первая купюра… Грант взял ее за руку. Мила оглянулась. Он, улыбаясь сдержанной улыбкой, смотрел на неё, протянул свой бумажник. Она протянула ему деньги. Он отрицательно покачал головой, молча вновь протянул бумажник. Мила взяла бумажник, положила в него часть денег, закрыла, протянула ему. Он взял бумажник, бросил на тумбочку.

– А остальные давай положим в сейф, – улыбаясь, произнес он.

– Да, – она протянула ему конверт.

Он отрицательно покачал головой, взял её за руку, потянул к себе: «Сама положи».

Она улыбнулась, отстранилась от него, сложила вторую часть денег во второй конверт. Положила оба конверта в сейф.

– Код сейфа сама установи, – Грант отошел.

– Грант, не серди меня, я не знаю, как это делается, иди ко мне.

Грант, сдержанно улыбаясь, молча стоял. Мила вздохнула, подошла, положила руки ему на грудь, погладила его. Его дыхание участилось. Она посмотрела ему в глаза и пробежала пальцами по его спине, опустилась ниже, потом вверх… Грант не выдержал, прижал крепко к себе, склонил голову и опустил лицо в ее волосы. А она продолжала его возбуждать, путешествуя руками по его телу, их губы встретились в страстном поцелуе…

– Моя любимая упрямая девочка, – прошептал он.

– Совсем не упрямая… я же справедливо распределила… скажи…

– Скажу…

– Что…

– Что… что…

– Грант! – воскликнула она, тяжело дыша, отстранилась.

– Мила! – тихо воскликнул он, улыбаясь, тяжело дыша.

– Ну, скажи… я же справедливо распределила?

Он вновь притянул ее к себе, продолжил целовать…

– Грант, скажи мне…

– Я… пожалуй, … соглашусь с тобой…

Мила довольная улыбнулась и продолжила напор.

Грант застонал: «… что ты делаешь… стой…»

– … домогаюсь тебя…

– … нет… остановись… я…

– нет… я… так…

– Мила … – он поднял ее на руки, положил на кровать… в сторону полетели его брюки… халатик…

– … что ты делаешь со мной…

– … люблю тебя…

…Они открыли глаза, посмотрели устало друг на друга… Оба улыбались… Мила, закусив губу, закрыла глаза.

– Мила… – замолчал, не договорив, он еще тяжело дышал, его лицо светилось, погладил ее волосы, слегка нахмурился.

Она, глубоко дыша, тихо засмеялась: «Не волнуйся, ты свое слово не нарушил. Ты, как истинный джентльмен, просто не мог отказать домогательствам своей любимой невесты, вот и весь ответ. Твое слово при тебе. А при мне ты. И папа никогда ничего не узнает. Все довольны. Вот и решение мучений и желаний».

Грант глубоко вздохнул, привстал, его лицо светилось: «Обожаю тебя! Господи, какая же ты умная и любимая».

Они рассмеялись, уткнулись друг в друга.

Грант опять расцеловал ее: «Мила, только ты задаешь темп нашей любви. Поняла?»

– Да.

– Я так счастлив.

– Неужели? – хитро улыбнулась она. – А ты строго следишь за безопасностью наших отношений. Да?

– Конечно. Мы эту тему с тобой обсудим подробно попозже, – он нахмурился, – а сейчас как же было?

– А сейчас и еще несколько дней можно.

– Класс!

– Может мы поедим все-таки, наконец, до отвала, – она засмеялась, вскочила, быстро влезла в халатик, застегнулась.

Грант рассмеялся, закрыл лицо руками, затем натянул брюки, налил шампанского. Уселись, подвинули столик.

– Грант, надо закрыть сейф.

– Да. Только давай я оставлю в бумажнике поменьше денег.

Он вскочил, взял с тумбочки бумажник, оставил там несколько купюр, бросил бумажник назад, остальные купюры положил в документы и убрал в сейф.

– Мила, смотри, какой ты хочешь установить код? – она назвала, – так и вот так… и сейф закрыт, все просто, – улыбнулся Грант.

– Поняла. Теперь приступим к трапезе с любимым.

– С большим удовольствием и удовлетворением души и тела приступаю к трапезе со своей любимой королевой, – засмеялся Грант.

Они чокнулись бокалами, улыбаясь, принялись за еду.

– А ты правда выбросила бы деньги? – позже тихо спросил он.

– Да, – улыбнулась она, – если бы ты стоял и дальше молчал.

– Я так и знал. Какая же ты отчаянная и очень любимая.

– Потому и отчаянная, что любимая, – засмеялась она, положила аккуратно ему в рот кусок мяса, второй кусок сунула в рот, – ешь, любимый, нам понадобиться много сил в отпуске.

Грант, довольный, прожевал, сдерживая улыбку, внимательно смотрел на нее. Положил мясо в рот: «Прожевала? Ешь, как следует, любимая, нам силы понадобятся еще сегодня и каждый день», – с улыбкой положил в ее рот кусок осетрины.

– Неужели? А как же твой запрет? – засмеялась Мила.

Грант, улыбаясь, притянул ее к себе, прошептал: «С нашей любви снят запрет моей любимой невестой. Я так мучился».

– Я знаю, – посмотрела ему глаза, прошептала, – и еще, я не такая сильная, как ты.

– Мила, ты всегда меня чувствовала и понимала, – поцеловал ее.

Довольные они продолжили свою трапезу…

– Почему ты не впустила меня в душ? – тихо спросил Грант, немного позже, протягивая фужер с шампанским.

– Хотела быстрее смыть грязь его лап, – нахмурилась Мила, сделала два глотка шампанского.

– Прости. Не подумал об этом.

– Забыли.

– Скажи, где ты так научилась играть в карты?

Мила тихо засмеялась: «Папа научил».

– Отец?

– Ну да. Это мое родовое приданное, бабушка, мать отца, владела редким карточным даром, гадала, играла. Лет в шесть я начала играть. Бабушка, когда к нам приехала, меня учила играть, потом уже отец. У нас в бараке, где мы жили все играли, я всегда внимательно следила, как играли взрослые. Потом, когда подросла, с мальчишками играли во дворе отдельно от взрослых, в деревне. Там меня еще подучили в покер играть, один очень интересный мужичок. Так, что это игра, можно сказать, игра моего детства, – жуя, беспечно рассказывала она.

– И всегда выигрывала?

– Конечно, нет. После того, как тонула, заметила, что во мне что-то изменилось… я стала, как-то чувствовать по-другому… я не знаю, как это объяснить… И еще заметила, что если я злюсь, то выигрываю, как правило всегда, а если не злюсь, то ничего не чувствую и игра идет как-то по другому руслу, и здесь проигрываю. Мне, кажется, это происходит за счет внимания, я как-то запоминаю какие карты выходят, ход игры вижу и еще есть маленькие секретики, что от бабушки помню и что сама открыла, но я о них умолчу.