Иван Свойняло - Штормовое предупреждение

Сергей встал из-за стола, подошел к Насте и на глазах Элен демонстративно поцеловал ее в щеку. А затем прошептал ей на ухо:

– Все будет хорошо, родная!

И уже громко, специально для Элен, добавил:

– Ну, я поехал!..

Настя вскинула на него свои искрящиеся тревожные глаза и слабо улыбнулась. Рука ее поднялась, и тоненькие пальчики зашевелились в жесте: «Пока! Пока!..», желая ему успеха.

Все это время Элен не спускала с него своих внимательных глаз, и он просто кожей чувствовал их остроту.

«Ничего, теща! Возможно, если ты постараешься, то и подружимся…» Эта дурашливая мысль его даже несколько рассмешила. И он еле сдержался, чтоб не хихикнуть. Все же, ему удалось себя обуздать, и он твердым шагом вышел из столовой.

На улице его ждал Жан. Копна всклокоченных волос отражала, наверное, последний писк парижской моды. Увидев Сергея, он тут же уселся за руль и никак не среагировал на приветствие Сергея:

– Бонжур!

Сергей заинтересованно взглянул на француза: «Ах, вот ты как!..» Тем не менее, все-таки спросил:

– Куда едем?

И опять не получил ответа. Сергей уже давно отошел от той схватки, когда ему удалось победить Жана, и внутренне он был готов к примирению. Если по-честному, то на настоящих соревнованиях он француза, конечно, никогда не смог бы победить – мастерство у того на гораздо высшем уровне. А вот с порядочностью, по сравнению с Сергеем, у француза было хуже. Зачем ему, профессионалу, необходимо было постоянно унижать Сергея своим превосходством, применяя приемы, после которых тот в заключительном аккорде тренировки регулярно летел вверх тормашками?

Каждый раз чувствовать свою беспомощность Сергею было унизительно, и Жан это прекрасно понимал. Иначе он бы так ехидно не улыбался. Сергей явно злился, лез в постоянную схватку и яростно сопротивлялся. Тем не менее, каждую тренировку француз превращал в спектакль по утверждению своего превосходства…

Так, не проронив ни слова, Жан запустил мотор, и машина тронулась. Вскоре показалась окраина Парижа. Поездка по нему Сергея совершенно не удивляла. Еще будучи в Женеве, он утолил свое любопытство готикой, размеренностью западной жизни и полным отсутствием на улицах интереса друг к другу. Каждый шел, занятый собой, и никого не интересовало, что делает рядом идущий. Можно было сидеть, спать, кушать мороженое, падать в грязь, и никто здесь не смеялся и не показывал пальцем. Единственное отличие Парижа от Женевы было то, что на улицах Парижа почти каждый второй парижанин обладал смуглой или черной кожей. Такое явление рождало вопрос: а где же настоящие французы?!..

Они доехали до ближайшего на окраине Парижа магазина, и Жан ловко припарковался на свободном месте. По-прежнему ничего не говоря, он достал из кармана листик бумаги с перечнем того, что должен был купить Сергей и небольшую пачку денег.

Сергей сунул деньги во внутренний карман ветровки и прошел в магазин. Толкая перед собой тележку и периодически вглядываясь в список, он без труда находил необходимые продукты и складывал их в тележку. Дойдя в списке до устриц и никак их нигде не обнаруживая, он несколько озабоченно закрутил головой.

Заметив его неуверенность, к нему тут же подошла невысокого роста девушка в форменной одежде работников магазина и спросила:

– Мсье, вам помочь?

С некоторым облегчением Сергей тут же отозвался:

– Да, пожалуйста. Я никак не могу найти устрицы!..

Девушка подняла на него свои темные внимательные глаза и уточнила:

– Мсье, вам устрицы с западного побережья или с южного?

Он невольно удивился:

– А разве есть различие?

– Да, с южного побережья они крупнее.

Сергей не задумывался:

– Давайте с южного.

Продавщица подошла к одному из стоящих в стороне холодильников и достала пакет с замороженными устрицами. Сергей поблагодарил ее, положил пакет в тележку и покатил ее дальше по магазину. Остановившись у очередной полки, уставленной разными коробками с соками, он достал список и еще раз проверил – а не забыл ли он чего-нибудь?

И как-то вдруг до него дошло, что с француженкой он пообщался довольно таки легко, даже, можно сказать, непринужденно. Он ни разу не запнулся в поисках необходимого слова, прекрасно понимал ее речь. Мало того – он думал на французском языке! И это было симптоматично – полтора месяца занятий до изнеможения не прошли даром. Он вспомнил, как однажды ему сказала Настя: «Знать иностранный язык – это значит думать на нем, а не подбирать нужные слова…»

Что ж, если это действительно так, то тогда можно сказать, что в знании французского он уже достиг определенного уровня, позволяющего ему свободно себя чувствовать во Франции.

На кассе женщина-кассир, подсчитав все им отобранное, как само собой разумеющееся уточнила:

– Мсье, вы будете оплачивать картой?

Он возразил:

– Нет, наличностью.

Она взглянула на табло кассового аппарата и равнодушно произнесла:

– С вас пятьсот три франка.

Сергей вынул из внутреннего кармана куртки деньги и отсчитал необходимую сумму. Оглянувшись по сторонам, он, не спеша, покатил тележку на выход.

Несмотря на ранний час, за столиками уличного кафе, расположенными прямо на тротуаре, уже находилось несколько посетителей. Они читали утренние газеты, пили кофе и, казалось, ничем больше не интересовались. С некоторым любопытством Сергей прошелся взглядом по столикам и подумал, что было бы неплохо и самому выпить кофе. И тут же сообразил, что, пожалуй, ему не столько захотелось кофе, сколько просто появилось желание немного расслабиться после напряженного периода затворничества, тренировок и занятий. Сергей невольно поискал свободное место. Одна из француженок в огромных на пол-лица темных очках неторопливо потягивала кофе и, встретившись с его любопытным взглядом, неожиданно поперхнулась. Сергей невольно улыбнулся – он уже хорошо знал силу своего взгляда. Если он слишком явно выражал свои чувства, то женщины начинали прихорашиваться, а мужчины готовились задираться. Чтобы не обострять ситуацию, он поспешно отвел глаза в сторону и по-прежнему неторопливо, периодически вглядываясь в солнечное небо, местами покрытое белыми, как комки ваты, облаками, покатил тележку с продуктами к машине.

Увидев его, Жан оторвался от газеты и равнодушно дернул в салоне рычаг. Багажник машины автоматически открылся. Сергей сложил все продукты в багажник, и, с усилием надавив на крышку, закрыл его. Он с некоторой тоской оглянулся на посетителей кафе. Глаза непроизвольно поискали растерявшуюся от его взгляда француженку, но ее уже не было за столиком. Ее стройная невысокая фигурка в бежевой ветровке мелькнула среди посетителей супермаркета и исчезла.