Кира Бартоломей - Девочка-ветер

– Илья Зимин.

Вид у меня, наверно, довольно глупый, если он представляется еще раз, как старушке, страдающей склерозом и каждый раз спрашивающей: «Ты кто?»

– Я помню. У меня только с ушами не в порядке.

Не очень-то вежливо, но ведь я его в гости не звала. Возвращаешься домой с кошачьим скребом на душе, а тут – Золотой Мальчик во всем своем сиянии! Он явно приложил усилия, чтобы понравиться своей подружке Танюше. Черные свитер и брюки совершенно не выглядели на нем мрачно или траурно, наоборот, как нельзя лучше оттеняли его хорошо подстриженные ухоженные волосы. Слишком часто в последнее время я окружена чужими красивыми мужчинами, которым что-то от меня надо.

– С чем пожаловали? – спросила у него.

Он не отреагировал на мой сердитый тон, прошел в квартиру, положил на комод в прихожей ключи от машины и устроился в кресле. Он даже не взглянул на свое отражение в огромном зеркале, которое занимало стену напротив двери в коридор. Вот чудо! Павел не может пройти мимо зеркал, вечно любуется, как Нарцисс, своим отражением даже в витринах магазинов.

– Я говорил, что мне у вас нравится?

– Нет, но, судя по тому, как вы себя ведете…

У Танюши проблемы, а решать их нужно мне. Надо ехать на дачу и в очередной раз общаться с Валюшиными партнерами. Зачем мне все это? Почему она никак не может оставить меня в покое? Тяжело быть в «родстве» с непробиваемыми личностями.

– Будете ждать в машине, или отправитесь на кухню?

– Вы наверняка голодны! – осенило Зимина.

Очень предупредительно с его стороны – позаботиться о моем желудке.

– Уверен, как только вы поужинаете, все станет казаться не таким отвратительным, даже я. Признайтесь. Вы меня терпеть не можете.

– Признаюсь.

– Вот и славно, уже легче?

За что? Ну почему я должна терпеть его в собственном доме? Пока я переодевалась, Золотой Мальчик приготовил бутерброд из того, что нашлось в холодильнике, и, надо признать, сделал это весьма профессионально.

– Спасибо, – буркнула я. – А вы?

– Я уже ужинал.

Конечно, поэтому жизнь ему не кажется такой противной, даже от общения со мной.

– Так и будете сидеть и смотреть мне в рот?

– Простите, ухожу. Сам терпеть не могу, когда на меня смотрят.

Надо же, а мы, оказывается, тоже очень чувствительны! Он путешествует по моей квартире и с интересом рассматривает всевозможные безделушки, так не дающие спокойно жить Танюше.

– У вас потрясающая квартира! – воскликнул Зимин.

Танюша испытывает ко всему этому такое же чувство, только она еще и хочет все это иметь. Ей не дают покоя картины на стенах, о которых она знает больше меня, потому что привыкла все делать обстоятельно и выяснила, кто и сколько стоит. Она глотает слюни, глядя на огромный резной буфет с посудой, трясется от прикосновения к полированной поверхности старого кабинетного рояля и обшитых темным деревом панелей на стенах. Ей не дает спать библиотека и точит как червь зависть при виде безделушек, которыми мамочка, тетушка Полли и я время от времени себя украшаем. Танюша не может смириться с тем, как несправедливо распорядилась судьба и отдала все эти богатства в руки женщине, которая не придает особого значения вещам, просто пользуется и не знает им цену.

– Какая замечательная библиотека, и вообще у меня такое чувство, что я уже все это видел тысячу раз.

Ага, в моем сне! Какой же замечательный сон я видела однажды! Какое богатое воображение я вырастила себе в этом заколдованном Замке. Эта библиотека наделала много вреда детскому уму: нельзя было в изобилии держать такое количество рыцарских романов поблизости от слишком впечатлительной девочки. Но кто же мог подумать, что все эти толстые фолианты с ятями активно читаются по ночам с фонариком под одеялом! Ни моему деду, ни Мадам не могло прийти в голову, что девочка, пишущая на отлично сочинения про подвиг на Малой земле, будет читать весь этот романтический бред.

– Мы опоздаем, – сказал он тихо, где-то совсем рядом, над моим ухом.

Я оглянулась и чуть не упала, столкнувшись с ним.

– Я стану еще и заикой, – сказала, высвобождаясь из его объятий. Он хитро улыбнулся, развернулся на каблуках и пошел в коридор за моим плащом.

Танюша встретила нас очередным «наконец-то» и потащила Зимина в другую комнату. Я заставила себя не смотреть на эту сладкую парочку. Что-то похожее на ревность шевельнулось внутри. Какое мне дело до этих двоих, так мило по-семейному беседующих в сторонке?

Это какая-то чужая жизнь, в которую я нечаянно, против своей воли, вторглась, не мои друзья и разговоры. Надо выбросить из головы Зимина, поболтать с Танюшиными подружками и Валюшиными партнерами и убраться восвояси. Следующий раз надо быть потверже и не пускать в дверь ни Коняевых, ни их Золотого Мальчика.

Валюша представил мне молодого человека приятной наружности и попросил познакомить его со всеми. Молодой человек оказался милым и интересным собеседником, совершенно не готовым к разношерстной компании моих дорогих «родственников».

– Не смущайтесь, я здесь тоже не в своей тарелке.

Он воспринял это с облегчением. Мой новый знакомый оказался начинающим драматургом и братом какого-то партнера.

– Кажется, мы с вами приглашены на этот праздник в качестве интеллектуальной прослойки среди деловых людей, живущих на те самые два процента, – заметил он, и мы рассмеялись.

Мне понравилась его манера говорить громко, жестикулируя руками. Этакий замечательно-шумно-очаровательный, умный мальчик с симпатичной мордашкой и приятной, весьма приятной манерой держаться. Он рассказал про свою новую пьесу, которая пойдет через две недели на фестивале молодых-начинающих, расписал и сыграл в лицах и картинках. Мы хохотали до упаду. Ах, почему он не влюблен в меня? Почему я не чувствую его своей половинкой? С ним так легко и забавно! С ним можно идти рядом, забыв невзгоды, и смеяться надо всем, что кажется сейчас грустным. Он именно тот, кто смог бы спасти меня от черной тоски и безысходности, накатывающей вместе с глухотой и полным непониманием происходящего. А может, я опять выдумываю и на поверку он окажется брюзгой, нытиком и жадиной? Ах, дорогая моя, вздохни глубоко, забудь сказки и пойми, наконец, что всех принцев давно схоронили рядом с их принцессами, Золушками и лягушками. Баста!

На прощание мой новый знакомый, записав телефон, сказал, что будет рад встретиться вновь, но в другой обстановке.

Золотой Мальчик накинул мне на плечи плащ, открыл дверцу машины и уселся за руль. Он был совершенно не в духе.

– Вы, верно, проголодались, – сказала я удовлетворенно. – Что, Танюша не позаботилась о вас?

– Зато вам удалось провести замечательный вечер. Молодой писатель пришелся явно по вкусу вашей милости. Настроение улучшилось, и вы больше не похожи на маленькую девочку, заблудившуюся в лесу.