Екатерина Полухина - Ночь всегда заканчивается рассветом. Приключенческий роман

Радости у обоих не было границ. Ещё новая жизнь, только – только образовывалась, а они уже строили планы, как будто у них, по крайней мере, уже завтра родиться дитя. Они оговаривали имя, как для девочки, так и для мальчика. Обустраивали комнату, что выделили под детскую. Андрей искал в лесу дерево, чтобы можно было из него построить колыбельку чистую, светлую да звонкую. Которая, баюкала бы младенца без материнского голоса. А, что тут хитрого. Ведь делали же раньше колокола из дерева. Звенели они не громко, но чисто и ясно. Просто недолговечны были, поэтому и заменили их на металлические.

Ульянка его прямо расцвела, как какой нибудь заморский цветок. Вроде, с виду не красавица, а что – то заставляет любоваться этим лицом. Глаза блестят, губы улыбаются, ямочки на щёчках играют. Светится вся она, будто икона, перед зажжённой лампадой. А, уж муж то в ней, души не чает. И в магазине помощник, и дома сам всё управляет. Ты, знай только, стой за прилавком да улыбайся побольше. Чтобы родилось дитятко красивой да весёлой. Умненькой, да смышлёной. Ягодкой – земляничкой. Чтобы весело и радостно было каждому, увидевшему это, их долгожданное чудо.

Беременность проходила нормально. Может здоровый, молодой организм да чистый, настоянный на таёжных травах воздух. Или травки да коренья бабушки Акулины помогали, но не только токсикоза не было, Ульяне иногда казалось, что она вовсе не беременна. Так легко она вынашивала своего первенца. Только живот рос, а потом малыш начал стучать, чтобы родители не забывали о нём. Хотя, куда уж больше внимания.

Баба с дедом, давно простившие их, не могли дождаться внука, или внучку. Писали молодым часто и пространно. У Андрея родителей не было, погибли в аварии. Родители Ульяны старались, хоть и словами в письмах, обогреть и его. Со временем, они поняли, какой замечательный у них зять и зауважали его.

Не скоро дело делается, скоро, только сказка сказывается. Но, вот и девять месяцев пролетели, пробежали, промчались. Роды прошли, как вся беременность тихо и спокойно. А, самое главное, быстро. Не пришлось Ульяне мучиться в страшных схватках и кричать от дикой боли. А, как же, ведь при выходе ребёнка рвётся живое тело, так, как же тут не кричать. Ещё как, некоторым достаётся этот непростой процесс, появление на свет человека.

Девочка родилась здоровенькой, крепенькой. Закричала громко, сразу же принялась сосать молоко из материнской груди, причмокивая и ухватившись ручонкой, за палец Ульянки. Девчуха была прямо богатырша. Весом на пять килограмм, шестьдесят пять сантиметров росту. С длинными, чёрными, как смоль волосёнками, она выглядела на ребёнка, по крайней мере, месяца на два. А, то и три от роду. Но, вне зависимости, как она выглядела, родители её были просто в восторге от её появления. Любаша, так назвали дочку, Ульяна и Андрей. Любушка – голубушка! Любашечка – ромашечка! Любовь! Любава! Да, как только не называли её, свою доченьку, самую – самую, родители.

Уж и рады были они своему первенцу, так долгожданному и посланному им в подарок судьбой, за их долгое ожидание. Ведь семь лет ждали они её, это же срок, да ещё какой. Не было больше радости у них, чем их черноволосая красавица – Любаня. Уже с самого детства, ох, и хороша была девчонка! Глаза – огонь, щёчки с ямочками, что розы, носик кнопочкой. Ну, видно покой в Потехе скоро закончится, стоит чуть подрасти этой ведьмаке, – говорили старухи, сразу невзлюбившие ребёнка Андрея и Ульяны. Это где же видано, чтобы ребёнок родился сразу чуть не с косами, да с такими цыганскими глазищами. Ох, ведьма растёт на нашу погибель, – шамкали беззубые губы старух, да и некоторые, ещё не старые односельчанки вторили им.

Ульяна, чуть не рыдая, доказывала этим тёмным людям, что доченька их ни в чём не виновата. Просто похожа она, как капля воды на бабушку свою, донскую казачку. У той, тоже такие же чёрные глаза и косы ниже колен, а женщины добропорядочней не сыскать на сто вёрст в округе. Но сельчане не хотели слушать её даже.

Уважаем мы тебя и твоего мужа, а вот девке вашей придётся не сладко. А, девка эта росла здоровенькой, любознательной и прехорошенькой. Можно сказать с молодых ногтей любила всяких зверушек, птичек, что отец носил из леса. Кого браконьеры подстрелят, кого из силка достанет, всех приносил домой отец, да и выхаживали всеми вместе. Всей семьёй. Ульяна, боясь за свою девочку, ушла из кооперации и устроилась помогать мужу. Времени больше проводила с дочкой, занималась хозяйством и домом, пока Андрей ходил по лесу.

А, по выходным дочки в школе, так и всем семейством уходили в лес, попросив Валентину, жену Михаила управить хозяйство. Там же и ночевали в избушке, любовались красотами леса, ловили рыбу, в местной речке Махоньке, собирали дары природы, что так щедро были рассыпаны повсюду.

Отец учил с детства дочку, как когда то его самого учила покойная бабушка Акулина, любить всё то, что окружает человека по жизни. К каждой зверушке, к каждой букашке – козявочке относиться с душой и пониманием. Ну, для чего – то же она создана, значит нужно её сохранить. Уничтожить, ведь всяк сможет, а ты помоги.

И, дочка любила всех обитателей леса. Деревья то были, или звери, птицы. Она любовалась всем этим, по детски радовалась. В школе рассказывала всякие интересные истории из жизни лесных обитателей, сдавала лучшие гербарии. Как и её родители помогала выжить зимой диким животным. Развешивала скворечники, кормушки; разбрасывала сено для лосей, да оленей и косуль, корнеплоды для кабанов. Шишки, что собирала по осени вместе с мамкой, кукурузные початки, да и много чего другого, что так, или иначе помогало выжить лесным жителям в суровую, долгую зиму.

И, вообще, была девочка трудолюбивой, честной, отзывчивой. С прямым, открытым характером. Пусть во вред себе, но не могла молчать, когда видела несправедливость, ложь; человеческую грязь в отношениях. И, на уроках не молчала, а резала правду – матку, за что от одних получала, незаслуженные упрёки, от других детские комплименты.

Тогда, будь – то обида, или же похвала глаза темнее, безлунной ночи сверкали, щёки пылали алыми маками, ямочки играли, сверкали жемчугом зубы и все взрослые, будь то друзья, или враги, восхищались этим ребёнком. Одни по-хорошему, а кто – то с затаённой злобой. Ох и, красавица – дочка растёт у Боровых, – радовались друзья. Ой, и ведьмака же вырисовывается у Боровых, – шипели враги.

Девочке шёл десятый год, а она, как взрослая могла самостоятельно приготовить обед. Убраться в доме, управиться по хозяйству, выстирать бельё. Она знала все повадки диких животных и не боялась их. Могла развести костёр в дождь, или пургу. Да, переночевать в лесу одна и не замёрзнуть в любой мороз, разве это не значило что – то?