Александр Лышков - Быть в форме

При виде ружья спецназовец слегка покачал головой и перевёл взгляд на поверхность воды. Задумавшись на какое-то мгновение, он предложил подождать с облачением в доспехи, пока он лично не убедится в том, что состояние акватории подходит для подводной прогулки. И, действительно, волнение моря и цвет воды не внушали оптимизма. Натянув ласты, нацепив маску и взвалив на плечи баллоны с воздухом он, пятясь, зашёл в воду. Товарищи расположились на песке.

Минут через десять хлопец подплыл к берегу и, сняв маску, деловито резюмировал:

– Похоже, сегодня ничего не получится. Муссон взбаламутил воду в заливе, и видимость практически отсутствует. – Он опустил баллоны на песок и стал стягивать ласты.

Известие прозвучало обескураживающе. Особенно огорчился Виталий. Обуреваемый сомнениями, он надел маску и решил убедиться в этом сам. Смиряться с крушением надежд и планов никак не хотелось. Не стал ли лукавить ли спецназовец, завидев ружьё? Ведь охота с аквалангом, мягко говоря, никогда не приветствовалась. Прихватив маску и зайдя в воду, он отплыл недалеко от берега, нырнул пару раз и вскоре вернулся назад. Выйдя на берег, он удручающе покачал головой. По всему было видно, что спецназовец не кривил душой.

– Ничего не видно далее вытянутой руки. Дело швах. Гиблое место. – Он сплюнул не то от досады, не то от желания избавиться от привкуса попавшей в рот солёной воды.

Ближайший катер на материк отходил через несколько часов, и возвращаться к причалу не имело смысла. Они решили остаться, в качестве утешения развлекая себя принятием солнечно-воздушных ванн. Благо, погода к этому располагала. Паренёк погрузил снаряжение в машину и, пожелав хорошего отдыха, сел за руль уазика. Виталий грустно ухмыльнулся, глядя на клубы пыли, оставляемые машиной.

– Хлопец-то справный. Ну ничего, не повезло с картами, может повезёт в другом, – примирительно заметил он, видимо, вспомнив про карты острова.

Куда уж дальше с этим то везением, подумал Олег.

Через пару часов пребывание без дела стало утомительным. Собственно, вовсе не для этого они оставили под крылом добрых семь тысяч вёрст. Не став дожидаться уазика и сориентировавшись по солнцу, они выдвинулись в направлении портопункта. План дорог острова мысленно был у них перед глазами.

Их путь лежал в гору. Виталий с увесистой сумкой на плечах бодро шагал впереди. Периодически он останавливался, раскуривал свою трубку и снова двигался в гору. Олег вспомнил, что в эту ночь он явился в номер только под утро. Видимо, заботливая хозяйка предоставила ему более комфортное место для ночлега, и он не преминул этим воспользоваться. И теперь, глядя на его спину и вдыхая запах дыма, Олег восхищался скрытыми ресурсами этого с виду неспортивного, с зарождающимся брюшком, товарища.

Вскоре позади послышался шум мотора. Они оглянулись. У подножья сопки на дороге показалась открытая бортовая машина с сидящими в ней пассажирами. На их жест грузовик остановился. К счастью, он следовала в нужное нам место, и они залезли в кузов. Виталий почему-то отказался присесть, и остаток пути он провёл, стоя у кабины и всматриваясь в окружающую обстановку. Видимо, потерпев неудачу с подводной охотой, он ждал от судьбы нового подвоха и теперь опасался проехать место высадки.

Катер подошёл к пристани по расписанию. Виталий с неохотой проследовал за мной внутрь салона – стоять на мостике не разрешалось. На переходе он беспокойно ёрзал на сиденье и поглядывал в иллюминатор.

– Как, говоришь, фамилия этого Николая? – вдруг поинтересовался он.

Уж не огорчился ли его товарищ из-за того, что тот отправил них к этому Холуаю, думал Олег, оценивая, уместно ли отвечать на этот странный вопрос.

– Что-то она у меня из головы вылетела. Какая-то она у него необычная, плохо запоминающаяся.

По странному стечению обстоятельств фамилия Николая совпадала с прежним названием этого острова, присвоенным ему ещё в прошлом веке в честь первого губернатора Приморья адмирала Казакевича. Словно читая мои мысли, Виталий тут же пояснил, что при сдаче экзаменов по профилю его кафедры ему будет предоставлен режим наибольшего благоприятствования. Олег успокоился и тут же вспомнил «забытую» фамилию.

К вечеру они вернулись в гостиницу. Володя ещё не объявился, что было понятным. Дорога в «Техас» была не близкой. Они поужинали, и Олег поинтересовался планами на вечер. Словно опомнившись, Виталий хлопнул себя по лбу и сообщил, что он обещал хозяйке сменить лампу и проверить электропроводку.

– Не забудь о предохранителях, – напутствовал Олег его. Тот ухмыльнулся в ответ. Виталий ничего и никогда не забывал.

Эту ночь Олег провёл в одиночестве.

* * *

Утро следующего дня выдалось непривычно тихим, слегка нарушаемым мерным посапыванием Виталия. Когда и почему он вернулся – для него оставалось загадкой, но было в этом и лёгкое утешение – оплаченное койко-место не должно было бездарно простаивать. А вот Володина кровать все ещё пустовала.

Где-то к обеду они решили обследовать берег бухты Тихой, находящийся неподалёку от гостиницы. Захватив с собой маску и подводное ружье с надеждой хоть как-то оправдать его доставку на этот край света, они спустились к урезу воды. Кроме них на пляже практически никого не было. Да и погода для купания была не самая подходящая – дул свежий ветерок, и вода оказалась неожиданно прохладной.

Виталий разделся, облачился в маску и мужественно зашёл в воду. Отплыв на десяток метров, он стал методично прочёсывать прибрежную полосу параллельными галсами в надежде подцепить что-нибудь достойное на остриё своего гарпуна. В какой-то момент что-то привлекло его внимание. Он покрутился на месте, вздохнул поглубже и, сверкнув пятками, исчез под водой. Вынырнув, он как-то неуклюже, по-чапаевски, погрёб к берегу. Не выходя из воды, он оглянулся по сторонам и проделал какие-то странные манипуляции. Только после этого он вышел на берег.

Когда он подошёл ближе, Олег заметил, что его плавки странным образом топорщились. Что бы это могло означать, подумал он. Словно в ответ на это Виталий, ещё раз оглянувшись, вытащил оттуда приличного размера сплюснутую раковину круглой формы. Гребешок – догадался Олег. Теперь всё стало ясно. Ловля этих моллюсков считалась браконьерством и строго каралась.

Дома них ждал вернувшийся из поездки товарищ. Взгляд его излучал удовлетворение и приятную усталость. Вальяжно раскинувшись на койке и закатив глаза, он делился с приятелями своими впечатлениями. Его рассказ пестрел красочными описаниями не тронутой цивилизацией дальневосточной природы, и в воображении слушателей рисовались живописные бухты с хрустально-прозрачной водой, криком чаек и стаями серебристых рыб, которые их приятель наблюдал с борта яхты своего товарища. В поездке ему удалось отведать и осьминогов, морских огурцов и прочих диковинных продуктов моря. Судя по всему, результаты его вылазки превзошли все его ожидания. И остальное теперь могло бы послужить приятным бонусом к уже полученному и испытанному.