Александр Лышков - Быть в форме

– Вы что здесь собираетесь делать? Идите во двор, вам для этого там будку сколотили!

Олег воспринимает это циничное заявление, как провозвестник окончательной победы стихийного движения над непродуманным использованием административного ресурса.

Весной, не простояв и одного сезона, «курятник» исчезает, оставляя на память о себе срытую клумбу и стойкий, характерный запаха сигаретных «бычков». Земля вокруг плотно пропитана пеплом и остатками несгоревшего табака.

Лестничные площадки оборудуются урнами, и они вновь превращаются в забытое на время в место традиционного обсуждения последних политических новостей и планов на выходные.

Непобедимый у нас всё-таки народ.

Ночную тишину нарушил гул запущенных турбин. Лайнер слегка дрогнул, преодолевая загадочное сопротивление трения покоя, нехотя тронулся с места и медленно покатил по бетонному полю аэродрома, направляясь в сторону взлётной полосы.

Олегу с товарищами предстоял девятичасовой беспосадочный перелёт во Владивосток в компании почти полутора сотен офицеров тихоокеанского флота, большинство из которых успешно прошли вступительные экзамены в академию и возвращались домой, в расположение своих частей. Теперь поступившим надлежало в недельный срок сдать дела и обязанности, упаковать свои чемоданы и убыть к новому месту службы. Да-да, именно службы. Ибо обучение для офицера – что сон для солдата. Он учится, а служба идёт. Некоторые офицеры умудряются «за партой» провести чуть ли не треть срока своей службы. Прикиньте сами – пять лет в училище, потом два, а то и все три в академии, ну и прочие разные курсы. Так что пропорция, примерно, та же.

Через неделю этим же бортом большинство из здесь сидящих снова возвращалось в Ленинград.

Для Олега это было уже второе посещение Дальнего Востока на борту служебного лайнера. По заведённой традиции командование Тихоокеанского флота каждый год выделяло служебный самолёт для перевозки будущих слушателей академии, существенно упрощая им решение транспортных проблем.

Прошлым летом Олег случайно узнал об этой практике из разговора со своим знакомым, преподавателем с авиационного факультета. Тот занимался составлением полётных ведомостей, и на спонтанно возникший у Олега вопрос о возможности оказаться в числе пассажиров он ответил утвердительно.

– Сам понимаешь, пропуск на борт – через гастроном, – пояснил он и кивнул на окно. Денежный эквивалент благодарности в офицерской среде никогда не котировался.

В ходе этого разговора Олегу вдруг вспомнился недавний телефонный разговор с однокашником, который, вернувшись после обучения в академии на своё прежнее место службы на Тихоокеанский флот, приглашал его посетить дальневосточный край России.

– У меня здесь всё схвачено, – уверял его Сергей. – служебный катер, акваланги. Рыбалка и охота обеспечены. А природа какая! Не пожалеешь!

В его искренности Олег совершенно не сомневался. Мало кто после обучения в академии согласится возвернуться на обратно, на флот, да ещё и с понижением в должности. Многие рассматривают академический диплом как трамплин для карьерного роста или способ найти более тёплое место службы вдали от моря, по соседству с благами цивилизации. В случае с его однокашником было не совсем так. В нём билась наивная и редкая жилка человека, болеющего за своё дело. Нужно было ещё многое наладить и поправить там, откуда он уехал, не оставляя всё на самотёк. Ну и, конечно, он прирос душой к этим краям, и нередко рассказывал о них своим однокашникам.

Олег благодарил его за приглашение, произносил какие-то, приличествующие ситуации, слова, улыбался и кивал в трубку, словно тот мог видеть его реакцию, но всерьёз этот разговор как-то не воспринимал. И вдруг – такая оказия. Через пару дней Кондратьев уже значился в полётных списках.

Посёлок Тимофеевка, где проходил службу его приятель, находился в нескольких сотнях километров от Владика, как местные называют Владивосток, и туда Олег с женой – а она присоединилась к нему несколько позже, прилетев во Владивосток обычным рейсом – добирались пассажирским теплоходом с романтическим названием «Любовь Орлова».

Само путешествие и своеобразная, резко отличающаяся от привычной европейской дальневосточная природа произвели на него неизгладимое впечатление, и на следующий год Олег решил повторить этот опыт.

В этот раз формат поездки изменился – жена не испытывала энтузиазм по поводу довольно утомительного перелёта с несколькими промежуточными посадками, да и бизнес, в который она стремительно окунулась с головой, безраздельно завладел ею и не допускал утраты контроля за ним даже на короткие периоды времени.

Зато Виталий, соратник по адъюнктуре и добрый приятель Кондратьева, с большим воодушевлением откликнулся на это предложение. Ключевым для него было пресловутое разнообразие тамошней морской фауны. С недавнего времени он пристрастился к подводному плаванию и даже слегка изменил форму усов. Так меньше подтекала маска. Виталий со свойственной ему обстоятельностью принялся составить подробную программу визита.

Третьим к их компании примкнул Володя, друг детства Олега, когда-то сосед по лестничной площадке. Также, как и он, флотский офицер, в ту пору сотрудник одного из военных институтов. У каждого из приятелей Кондратьева на Дальнем Востоке служили друзья, и скучать там никто не собирался.

В полётные списки друзья попали известным способом. Находчивость и изобретательность русского человека не знает границ. Олег думал, что если бы число желающих воспользоваться такой возможностью превысило количество посадочных мест в самолёте, а здоровье формирующего списки позволило бы ему освоить объём причитающихся за свою услугу благодарностей, то для решения задачи был бы выбит, как минимум, ещё один борт.

Самолёт оторвался от земли и стал набирать высоту. На табло загорелись привычные надписи: «Не курить» и «Пристегнуть ремни», но на них мало кто обращал внимание. Впрочем, если запах дыма сигарет явно и не ощущался, то количество вольно прогуливающихся по салону пассажиров, находящихся в различной степени трезвости, едва ли не превышало число сидящих в креслах.

Стюардесс, обслуживающих пассажиров и следящих за порядком, штатное расписание экипажа не предусматривало, и распитие веселящих напитков счастливчиков, отмечающих своё поступление в академию, никем не пресекалось. А если вспомнить, что досмотр вещей при посадке на борт не производился, а к самолёту и вовсе подвезли на автобусах, укомплектованных согласно спискам ещё у стен академии, то происходящее было вполне объяснимым. Правда, и здесь не обошлось без накладок, свойственных гражданской авиации. Перед посадкой в самолёт них несколько раз возили из «Пулково-2» в «Пулково-1» и обратно, пытаясь наилучшим образом организовать их допуск и погрузку в лайнер. В итоге этой «хорошо продуманной» организации они оказались на борту часа через четыре после прибытия в аэропорт.