Лорд Горан - Круто #быть_богом. Литературный марафон

***

Жорж торопился.

Как можно проспать дуэль? Он не понимал. Но сон не отпускал. Даже сидя в седле он дремал. Странно.

«Сон-трава,

Тяжелая голова,

Отведи беду

Забери меня…»

Так пела над маленькой печуркой старенькая нянюшка, помешивая приятно пахнущее дурманом варево.

– Няня, где же кружка? – её любимец очнулся ото сна и уселся по-турецки на простой лежанке. Подмигнул своим африканским глазом, шмыгнул, протянул кружку к кастрюльке на плите.

– Нет, голубчик, не для тебя оно, воды вон попей.

Зачерпнула из бадейки воды, подала. Ах, какая же вкусная у няни вода! Будто живая)).

– Слушай, нянь, мы же Царя Салтана забросили на пол-пути. Хотели ведь ещё продолжение наваять… Ну, нехорошо, а?! Ждёт ведь человек!

– Это тебя, Сашенька, ждет человек..

Он проснулся, с улыбкой вспоминая сон, а потом помрачнел, засобирался. Где это видано, уснуть перед дуэлью?! Ещё и няня, покойница, приснилась. Ох, не к добру… Хотя, больно уж уютно было в этом сне..

Окраина Петербурга. Жорж спал в седле. И снилось ему, будто он в аду, а чёрт, с лицом Натальи Николаевны, нежно ему улыбаясь, повязывает кожаный фартук и, не торопясь, достаёт из кармана плеть…

От ужаса Жорж проснулся, вскинулся в седле; черная кошка выпрыгнула из канавы прямо под копыта; лошадь, всхрапнув, встала на дыбы, резко рванув с дороги; а ветви березы вдруг резко вытянулись вниз, хлестнув животное и седока со всей силы.

От боли лошадь взвизгнула и развернувшись, помчалась обратно в город, неся ошалевшего Дантеса навстречу конному патрулю. Отставка и предписание покинуть город в 3 дня были вручены.

Три музы на верхушке берёзы разразились аплодисментами. Фемида выглянула из-за ствола и поплотнее закуталась в плащ.

– Вы посмотрите-ка на них, опять самоуправствуем!!

Глас Божий гремел (хотя внимательный слушатель разобрал бы в нём нотки улыбки)).

– Прости Господи, больно жалко их стало, всю семью…

На ковер к Всевышнему, в кольцо света, к одинокой сгорбленной фигуре няни, подтянулись три легких и воздушных.

– Просим за него, Всевышний.. Отсрочку просим..

– Наделали дел!!!

…Ладно. Чего уж, раз все хором тут мне…

Семь лет даю ещё, но не больше!

***

Божья длань потянулась к песочным, черным с золотом часам, на столике рядом. Песок в них почти весь ссыпался вниз. Миг, – и часы сами по себе перевернулись.

– Арина, душа моя, готовься. Завтра на перерождение идёшь. Хорош уже за любимцем приглядывать, чай не маленький!

– Да, Господи, Спасибо тебе! – прошуршал старушечий голос.

– Благодарим, Всевышний! – подхватили музыкальные три.

Низко кланяясь, четыре женщины на ковре рассеялись, как туман.

– Ты слышала? – крикнул в темноту Господь той, что так и не вышла в круг, – Радуйся пока. Но Карма должна быть отработана, сама знаешь…

Фемида молчала и тихонько улыбалась во тьме.

– Любимец муз, понимаешь!.. Ну посмотрим, посмотрим, чего ещё за семь-то лет наваяет… Уж больно занятно читать его перед сном…

Голос Всевышнего затихал вдали.

Александр Сергеевич спешно собирался. Так а это что? Конверт: тот же почерк, очередной пасквиль? Но он же его порвал! В ярости выхватив лист из конверта, он развернул его:

«Милостивый государь.. Засим уведомляю, что виновники гнусных шуток мною раскрыты и наказаны.. Приношу свои извинения, что своим неподобающим поведением навел тень на Светлый лик Натальи Николаевны и честь Вашего семейства.

Покидаю сегодня столицу, обязуюсь не беспокоить впредь Вас и Вашу супругу.

Жорж Дантес»

– Жанна, проснись! – Жанна лишь больше сжалась на каменной лежанке, покрытой трухлявой соломой и куцей мешковиной.

– Жанна! Послушай меня! – Девушка поежилась, потерла руками задрогшие плечи и подняла глаза к оконцу. Однако свет находился прямо в ее камере. Она увидела девочку, такую же, как она лет 15 назад. – Кто ты такая? Меня же засудят за измену! За еретичество! Зачем ты пришла? Меня и так ждет костер! – Жанна начала беззвучно рыдать и пришептывать, заламывая худые руки. Девочка подошла и погладила ладошкой ее щеку, на которой слезы оставили дорожки среди грязи. – Слушай, ты же сильная. Орлеан освободила, Карла короновала. Чего ты ревешь? Ребенок говорил совсем недетскими словами и именно это заставило Жанну утереться рукавом ее зипуна и перестать трястись. Девочка, светящаяся в темноте, протянула ладонь как для рукопожатия. Жанна, почти обезумевшая от допросов и заточения, автоматически пожала ее. В этот миг на коже начала проступать лилия.

.

– Матерь господня! – воскликнула девушка.

– Да, она самая. Покажешь ладонь епископу перед вынесением приговора. Сноп искр, сияние и все пропало. Когда закончился последний допрос, Жанна трепетала как осиновый лист, ее бросало в жар и в холод. Когда ее подвели к епископу и он начал говорить что-то про «Нарушила… мужская одежда… ведьма… глас Божий… святая Инквизиция», она бросилась ниц с открытыми ладонями. Изумление пробежало по залу. Такого еще в Руане не видывали. Глаза епископа буквально вылезли из орбит. Помиловать. Единогласно.

.

– Мам, смотри! Опять будет праздник лилий! В университете бабушки Жанны! Пойдем пойдем! – Да, солнышко, конечно пойдем. Там же будет выставка совместных творений Жанны и Леонардо!

– Лизи, ты помнишь те ви-вишни?

– Засахаренные, с торта? Нет, конечно, – девушка улыбнулась, закрыла лицо руками.

– Это было лучшее угощение в мо-моей жизни, – Берти нежно взял ее за руку. – Уже тогда я готов был исполнить любое твое желание.

– Я не верю, – захохотала Лизи, прелестно смущаясь.

– Разве то, что я снова стою пе-перед тобой на коленях не лучшее доказательство?! – он протянул коробочку с кольцом, продолжая сжимать ее пальцы.

Сапфиры, переливающиеся синим огнем на январском солнце, были ослепительны. Но Лизи не сводила глаз с Берти.

– Мне не нужен никто кроме тебя, Лизи. Если ты не станешь моей женой, то я ни-никогда не женюсь. Я не обещаю бросить мир к твоим ногам, и звезд с неба. Но я буду рядом до по-последнего вздоха, и вместе мы всё сможем. Я люблю тебя больше… – он закашлялся, – …больше жизни.

– У меня есть одно условие! – строго сказала девушка.

– Тысячу условий, если по-понадобиться, лишь бы ты была счастлива.

– Только одно: ты должен бросить курить! Ты вовсе не бережешь себя, Альберт. Нельзя же столько курить. Ты нужен отцу, нужен стране. Ты мне нужен, в конце концов. И нашим будущим детям. Не хочу чтобы ты дышал на наших девочек сигаретным дымом, и… – собиралась продолжить Лизи.

– У нас будут девочки? – он словно околдованный смотрел ей в глаза.