Марина Беляева - Ангел Капелька

– Скажи мне, друг, – доверительно переходя на ты, задал он наивному подполковнику ещё один нескромный вопрос из области женской физиологии, – когда ребёнок начинает толкаться в животе у мамочки? – он вопросительно посмотрел на Капу: – Девушка, рассудите нас, вы же потенциальная мать!

– Если первая беременность – на двадцатой неделе, а со второй и дальше – где-то в 16—18 недель, – ответила за Капу Светлана, до сей минуты молча, как и все остальные неожиданные свидетели этой словесной дуэли, наблюдавшая за спором двух потенциальных отцов. Услышав вопрос напористого каплея, она прекрасно поняла, какую боль подруге причинила бесцеремонность неожиданного спасителя, тут же сориентировалась и «взяла огонь на себя». Капа, выдавив из себя жалкую улыбку, едва заметно кивнула подруге в знак благодарности… Кажется, никто не заметил небольшой заминки в этой эмоциональной перепалке…

– Вот видишь, – парень, указывая рукой на Светлану, как на самого надёжного свидетеля, опять радостно заржал. – Тётя доктор подтвердила! Я Вас узнал, мадам! – игриво подметил парень, шутливо погрозив «тёте» пальчиком, но тут же опять переключился на Шахова, – А Танюха мне уже пару недель назад давала животик послушать. Брыкается мой пацан! Футболистом будет! – и парень опять радостно заржал…

А подполковник Шахов, пригвождённый этими железными аргументами, как-то совсем скис…

– Да уж, – вмешался в эту перепалку комдив Зотов, – тут для нежданной ляльки и одного отца не сыщешь, а за Танькино дитятко аж два папаши готовы друг другу горло перегрызть! Бывает же такое! Добро б, девка была стоящая, а то ведь – плесень, – и он, то ли осуждающе, то ли непонимающе, пожал плечами.

Только одна Капелька как стояла, молча, так не проронила во время всей этой не самой красивой сцены ни единого слова.

А комдив уже оправился от первого потрясения, вызванного этой весьма неоднозначной ситуацией, и поэтому, как и положено было ему по должности, взял быка за рога.

– Послушай, Владимир, – строго обратился он к младшему по званию, – тебе-то самому не стыдно, что так жидко обделался? Ты на кого хотел жену променять?! На эту… прости господи, – он выразительно плюнул, едва удержавшись, чтобы не назвать Татьяну простым русским словом, приличествующим данной ситуации. – Балбес! – он ещё раз взглянув в глаза Владимиру, увидев в них тоску и смятение, смягчился: – Ладно! Вижу, вижу, что переживаешь. Так, слушай мою команду. Собираете чемоданы, оба, – он кивнул Капе, – Капитолина, и ты собирай свои вещи. Вас уже ждут в Мурманске. Подполковник, едешь на повышение. Должность хорошая. Новые погоны через пару недель получишь. Представление твой комэск давно сделал. Приказ из центра ждёт на новом месте. Надеюсь, что всё, что случилось, будет тебе… хм-хм… – видимо, вспомнив, что он буквально чудом избежал такой взбучки, тайком взглянув на жену, назидательно промолвил, – уроком на всю жизнь. Так… Машина уже у подъезда. Багаж догонит через пару недель. Питер пока подождёт… Пока… – он поднял вверх указательный палец, подчеркнув, что и дальнейшие перспективы не за горами… – Ну, выполнять команду! – строго приказал Зотов, передавая Владимиру папку с документами.

– Есть, – коротко, и, как показалось Капе, с каким-то радостным облегчением откликнулся её муж. – Капелька, собираемся?

Она неуверенно, ещё сомневаясь, соглашаться ли на это предложение, неуверенно пожала плечами, но через секунду всё же согласно кивнула головой. Гости удалились. А супруги принялись спешно укладывать вещи…

– Капелька, – вполголоса позвал Владимир…

Она медленно повернула к нему голову и вопросительно заглянула в его глаза.

– Ты прости меня, Капелька, пожалуйста, – в его глазах и голосе была такая мольба, такое раскаяние, что Капитолина машинально кивнула в знак согласия. – Сам не знаю, как это всё получилось! Я ведь тебя люблю… Правда, люблю… Сильно люблю… Мы всё начнём сначала, и всё у нас будет хорошо!

– Поживём – увидим, – ещё раз кивнув, но не в знак согласия с мужем, а скорее, своим тайным мыслям, тихо ответила Капа.

Владимир, как раньше, подхватил Капельку на руки и закружил по комнате. Нетерпеливый гудок машины напомнил о том, что новая жизнь настойчиво зовёт их вперёд. И уже через несколько минут, подхватив чемоданы с самыми необходимыми вещами, супруги Шаховы уселись в машину комдива и, не попрощавшись ни с кем, устремились навстречу новой счастливой жизни…

Капелька быстро привыкла к новому месту службы Владимира. Мурманск, конечно, не Питер, но и не богом забытый гарнизон на северном берегу Баренцева моря. Им дали двухкомнатную квартиру в новом доме, в котором жило много офицерских семей. Светлая просторная квартира выходила окнами на залив. Володя даже шутил, что в Мурманск стоило переехать только ради этого прекрасного вида из окна.

Капа быстро перезнакомилась со всеми соседями. Почти все они оказались приезжими. Теперь в её окружении было много питерских, у неё появились многочисленные подруги, приятельницы, просто знакомые и новые разнообразные интересы.

Надо сказать, что в самом начале её жизни на новом месте произошёл один забавный случай. Капа давно отметила, что по приезде в гарнизон при знакомстве, почти все жёны военных причисляют себя к уроженкам Ленинграда. На деле же, процентов пятьдесят из них родились в Луге, Бокситогорске, Выборге… И это – в лучшем случае… Далее следовал «удачный» брак с молодым лейтенантом – и направление к месту службы, которое каждая из «потенциальных адмиральш» рассматривала как плацдарм для грандиозного возвращения бравого офицера в город на Неве минимум начальником какого-нибудь очень важного отдела в генштабе… И хотя до этого счастливого события было ещё неизмеримо далеко, некоторые гарнизонные львицы вели себя так, будто известие о назначении своего супруга чуть ли не верховным главнокомандующим они уже получили…

Самозваные «петербурженки» наперебой хвастались друг перед другом «древностью питерских корней», близким знакомством с самим Романовым, Пиотровским или семьёй Боярских, пытаясь доказать своё превосходство над остальными…

Если в гарнизоне Капе удавалось избежать подобных знакомств, ибо там все знали, кто она, то от общения с соседками на новом месте отказаться было невежливо.

В новом доме официальной «примой» сама себя назначила жена некого капитана третьего ранга – по-сухопутному – майора, для тех кто не в курсе… Девица была довольно смазлива, стройна и высока, вела себя высокомерно, с презрением поглядывая на прочую «шушеру»… Короче – «аристократка» – ни дать ни взять!

Капа в минуту раскусила характер этой доморощенной принцессы и постаралась свести общение в ней до минимума – на уровне «здравствуйте – до свидания». Такое «пренебрежение» «новенькой» очень сильно ударило по самолюбию девицы, представлявшейся всем Ланой. Как потом выяснилось, это претенциозное имя не имело к ней никакого отношения.