Мария Норд - В поисках Авалона

Я вспомнил, как однажды, недалеко от берегов Испании, мы напали на пиратский след, но, когда мы поравнялись с кораблём, капитан запросил переговоры. Как оказалось, при нём была каперская грамота, позволявшая ему совершать рейды на любые суда, не принадлежавшие Англии. Мы вынуждены были отступить, хотя каждый из нас прекрасно знал, что экипаж этого корабля совершал нападения и на торговые английские суда. Имя корабля было – «Белая Акула». Имя капитана – Оливер Джеймс Мартин Робертсон – некогда студент Королевской академии наук, в дальнейшем – научный сотрудник, астроном, знавший о звёздах больше, чем сам космос. За многие знания его и прозвали Чернокнижником.

Впрочем, как оказалось, грубость этому человеку тоже не была чужда. Едва я оказался перед ним на коленях, тотчас же у моего горла появился клинок – клинок, знакомый до боли, ибо это была моя сабля. Впрочем, как и ножны, теперь висевшие на поясе у Оливера. – И кто же Вы такой, – протянул он, глядя на меня.

– Очередной Саблезуб, – послышалось над моей головой.

– Да, я заметил, – всё в такой же спокойной манере продолжал Оливер. – Так, кто Вы, сэр? – снова обратился он ко мне.

– Капитан-лейтенант Алан Джозеф Шайн, – ответил я. – Но, думаю, моё имя тебе ничего не скажет.

– Шайн, – повторил он. – Возможно. Хотя не часто такую фамилию встретишь. Это прозвище или просто привязки какой-то требует?

– Не могу знать, – отозвался я. – Чего тебе надо?

– Мистер Шайн, я бы на Вашем месте проявлял больше уважения к тем, от кого зависит Ваша жизнь, – ответил Оливер, всё же, убирая мою саблю от моего горла. – Я отвечу Вам, – продолжал он в той же неторопливой манере. – Ваш корабль пострадал намного меньше, чем наш. Его нужно только подлатать и он сможет дальше идти по водным просторам. Но нам его без боя не заполучить. А Вы, по всей видимости, своим соратникам нужны. Они уже искали Вас. Так что, думаю, они согласятся обменять корабль на Вашу жизнь.

Я помотал головой.

– Капитан не сумасшедший, – ответил я. – Корабль на меня он не обменяет. Так что можешь меня убить и не тратить время.

– Я другого мнения об этом, – спокойно возразил он. – Брайан – неопытный и жалостливый человек. Думаю, он и Вас пожалеет. Тем более что он верит в благородство больше, чем в здравый смысл.

Я замер.

– Откуда ты знаешь Брайана? – спросил я.

– А это уже не Ваше дело, мистер Шайн, откуда я знаю Брайана Эдварда Мэтью Уинстона Хорнби, – ответил Оливер. – Я вот, что хочу сказать. Выбора у Вас большого не останется. Так что, решайте как можно скорее. Я могу обменять Вас на корабль, и Вы будете обречены и останетесь со своими друзьями умирать на этом острове от голода, либо вступите в ряды моей команды и поможете мне отбить корабль. Вы военный, а я ценю таких людей, как Вы. В отличие от этих мужланов, которыми приходится управлять, вы умеете поступать разумно, а это многого стоит.

– Сколько б это ни стоило, я не соглашусь, – ответил я. – И Брайан не отдаст тебе корабль. Он не станет жертвовать командой ради одного человека.

– Вы не знаете его, – снисходительно улыбнулся Оливер. – И не спешите отказываться, мистер Шайн. Может, стать пиратом – это лучшее, что Вам может предложить судьба, – он перевёл взгляд на кого-то, кто стоял позади меня. – Мистер Саблезуб, отведите этого человека в пещеру. Пусть он немного подумает о своей судьбе.

– Встать, – прозвучало над моей головой. Этот звонкий голос и чистое английское произношение показались мне до боли знакомыми. Вот ещё не хватало, если окажется, что я пол команды знаю. И, как в довершение моих мыслей, за моей спиной, едва мы вошли в пещеру, тот же голос произнёс:

– Привет, Звездочёт.

Так меня называли только во время службы во флоте. Я получил это прозвище от своего лучшего друга, когда пытался изучить навигацию. И это прозвище дал мне…

– Ларри? – осторожно произнёс я, не оборачиваясь. – Гарти, ты?

Ларри слегка толкнул меня вперёд.

– Не привлекай внимания, – быстро произнёс он. – Идём.

Наша дружба с Ларри началась по сложившемуся для меня обычаю «да, я – валлиец». На тот момент я ещё был главным старшиной, так как числиться в рядах вооружённых сил начал только с шестнадцати лет, и о получении хоть какого офицерского звания я мог только мечтать. Ларри же, с достоинством нося свою аристократическую фамилию Гарти, пришёл к нам в звании младшего лейтенанта вместо уволенного с этой должности за пьянство и дебош Нолана Гилла, который, как я упоминал, позднее стал одним из зачинщиков бунта на «Амелии».

Наша взаимная ненависть возникла с момента, когда мы узнали о происхождении друг друга, а также о том, что нам, по долгу службы, придётся тесно сотрудничать. Иными словами, я находился в прямом ему подчинении, но без меня не решались многие насущные вопросы, за которые он нёс ответственность. Так, слово за слово, оскорбление за молчанием, приказ за своеволием – мы сцепились в рукопашной. Вернее, Ларри первым зарядил мне оплеуху. Однако когда нас разняли, и в трюм спустился наш боцман мистер Кинкли, я, отвечая на вопрос о том, кто затеял драку, взял всю вину на себя. Ларри стоял в тёмном углу, не смея показаться на свет с разбитым носом.

Не знаю, по какой причине, но я, почему-то, не стал выдавать его. Может, потому, что частью своего буйного сознания понимал, что мне, как матросу, не грозит ничего, кроме плети. Ларри мог лишиться своего звания, а опозоренная честь аристократа была куда большим испытанием, чем уязвлённая гордость простого рыбака. И, как обычно происходило в тот момент, когда в моих руках оказывалось чьё-то благополучие, если не сказать – судьба, я не мог, вопреки всем ожиданиям и собственным сомнениям, этой судьбой играть.

За причинение телесного вреда офицеру, а также за нарушение порядка и дисциплины на корабле, я был приговорён к двадцати трём ударам плетью. Благо, что на тот момент мы находились в походе, и я мог быть почти уверен, что никто не станет продолжать эту историю на берегу.

Не знаю, понял ли кто-то из старших офицеров, что именно Ларри мог быть виновен в стычке, но к этой истории, действительно, никто не вернулся. Пару дней спустя, пока я всё ещё отлёживался в трюме после исполнения наказания, Ларри спустился ко мне. Осведомившись кратким вопросом о том, как я себя чувствую, он, словно не решаясь на прямой разговор, спросил:

– Ал, почему ты меня не выдал?

Менее всего расположенный на тот момент говорить и пребывая в полубредовом состоянии, я сквозь зубы ответил:

– Я – не офицер. Мне ничего не будет. Тебя бы выгнали.

Ларри не ответил. Он ушёл, не задержавшись, чтобы хоть что-то добавить, или поблагодарить. Не скажу, чтобы на тот момент это было мне важно. Зато, когда я смог, наконец, подняться на палубу, меня сразу же позвали в каюту капитана. Предполагая самое худшее, я беспрекословно поднялся на ют, чтобы после разговора выйти в звании мичмана. Я не стал задавать вопросов, но понял, благодаря кому получил это повышение.