Татьяна Труфанова - Лето радужных надежд

– Недурно! Хотел бы ты здесь жить? – как бы невзначай спросил Богдан.

Я знаю, что ты знаешь: я ищу квартиру для тебя. Это, конечно, сон золотой, но пусть он тебе снится, сынок, развеивать его не будем.

Степа посмотрел на плюшевый диван мрачно.

– Мне достаточно того, что у меня есть.

Ага! То есть и ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… И ты говоришь мне: не надо?

Богдан почувствовал радость. В этой радости была доля облегчения (не придется разрушать Степины надежды), а еще гордость за сына. Не берет подарок, шельмец! А? Каков! Моя порода! Нос задрал – и «сам! я сам!».

– У вас восхитительная квартира! – промурлыкал Богдан хозяйке. – Столичный вариант, блеск! Мы позвоним вам, – и он откланялся.

Можно было бы в игре с просмотрами поставить точку – уж если Степа дал понять, что подарочную квартиру не принимает, но Богдан хотел еще поездить с сыном по городу. Каникулы. Недолгое их с сыном время вместе. Скоро Богдану придется вернуться в Москву, заняться делами банкротства и спасения крошек с рухнувшего стола… Придется, да, ничего не поделаешь. Ну так почему б не погулять еще денька два-три миллионером по родному городу?

У них оставался еще час до следующего просмотра.

– Проедем по Октябрьской, – сказал Богдан. – Покажу тебе место, где я с твоей матерью познакомился.

Насколько он помнил, он никогда не говорил с сыном ни про знакомство с Аленой, ни про отношения с женским полом в принципе. Когда они жили вместе, Степа еще был мал. А позже, когда ему эта тема могла бы стать интересна, Богдан его видел раз в год… и маячившая на горизонте Алена со скорбно-обиженным лицом не побуждала к рассказам о сто лет назад бывшей и сплывшей романтике.

Богдан припарковал «дээс» рядом со свежевыросшей, как гриб, условно итальянской пиццерией и увлек Степу во дворы. Прямого пути, какой он помнил, уже не было, двор за двором оказывался обнесен решетчатой оградой, и Богдан начал петлять. Степа воспринимал этот все удлинявшийся, кольцеобразный путь равнодушно, никак не реагировал на чертыхания Богдана, оказавшегося перед очередным забором, и только молча плелся за ним. Наконец Богдан остановился перед последней оградой.

– Хрен с ним! Не лезть же через забор, – сказал Богдан и просунул перст указующий между прутьями. – Смотри, видишь, перед тем подъездом – вон там – канализационная решетка? Это и было наше с Аленой место Икс.

– Мм-м, – промычал сын. – Жаль, что это… нет бронзовой таблички. А то как же. Увековечить бы решетку.

– Захочу – так увековечу.

– Только это, с датами. Год встречи – тире – год развода.

– Если б я был святым, Степка, тебя б на свете не было, – добродушно сказал Богдан. – Святые не размножаются. Так что ликуй и пой.

– Мм-м. И как же оно, угу, как вы? – не утерпел, полюбопытствовал сын. – Как познакомились?

Богдан поднял взгляд вверх. Над головой шелестел, покачивал обвислыми лапами каштан, лениво плыли горообразные облака, носилось далекое эхо криков играющих в мяч детей. Богдан улыбнулся краем губ и произнес:

– Все началось с женитьбы. А именно, встречался я с одной девушкой, тонкой и звонкой. Встречался уже год. Отношения наши были светлы, теплы, нецеломудренны, в общем, желать больше нечего. И как-то раз, точную дату не помню, но помню, что это было воскресенье… просыпаемся мы с ней после субботних танцев, потягиваемся, то-се, вот уже и обедать пора, и вдруг она томно так говорит: «Даже через двадцать лет… Когда будут дети… Я все равно хочу просыпаться в полдень. Чтобы завтракать кофе, эклерами… и шампанским». Я вытягиваюсь в струнку, а она продолжает: «А ты как хотел бы?» Я думаю: понятно. Пора делать предложение. Почему нет? Девушка приятна во всех отношениях. Я говорю: «Я тебе все расскажу через полчаса. А пока сгоняю за шампанским».

Чмокнул ее в сахарные уста и помчался. Помчался, заметим, с искренним намерением купить шампанское. Оно, конечно, в советское время не всегда было в магазинах, но если зайти с черного хода, договориться с грузчиком… Я эту механику давно освоил. Вот спешу я, срезая путь через дворы, к гастроному на углу Октябрьской и проспекта Мира. За шампанским, м-да. И вижу девушку, замершую практически в позе журавля, на той самой – да, вот на той – канализационной решетке. Первое, что я заметил, – длиннейшие ноги. И мини-юбка в стиле «еле-еле». Второе – волосы льняные, как у Лорелеи. А потом уже подошел, увидел синие глаза, понял, что пропадает девушка и нельзя ей дать пропасть. Так я сам и пропал. Красавица в беде, классика. О своей предполагаемой невесте, о шампанском я забыл в тот же миг, как отрезало. Для очистки совести скажу, что неслучившаяся невеста ждала меня три дня, а потом очень удачно вышла замуж за майора погранвойск, был у нее запасной вариант. А тут, как я уже говорил, требовалась моя безотлагательная помощь! Девушка вышла в туфлях на шпильках, каблук у нее проскочил в решетку и застрял. Я говорю: «Секунду! Обопритесь о меня». Дергаю туфлю – кряк! Туфля у меня в руке, каблук в решетке.

Ну, после этого мне, как честному человеку, ничего не оставалось, как предложить понести ее на руках. Далеко нести, говорит. Тут минут пятнадцать пешком. Ничего-ничего, это я на вид инженер, работник кульмана и карандаша, а на самом деле я увлекаюсь дзюдо, альпинизмом и конным поло. Беру красавицу на руки – и вперед… Чем занимаетесь, спрашиваю. «Я кондитер». – «Как интересно! Где работаете?» – «В цехе ресторана». – «Какого?» – «А зачем вам?» – «Я же должен знать, где лучшие пирожные в городе…» Ну и так далее: болтаю о том, о сем, про кино-вино, про ее синие глаза. Несу ее и понимаю, что хорошо мне. Так бы нес и нес Аленушку, хоть пять километров, хоть пять часов. Ну, думаю, прекрасно! Сейчас донесу ее до подъезда или даже до двери и непременно возьму телефончик. Тем более у меня резон есть: я обязан починить ей туфельку, раз сломал. Доходим мы до Космодемьянской улицы, Алена говорит: вот до этого дома. Замечательно, какой вам подъезд? Нет-нет, отвечает красавица, я с вами тут расстанусь. Там за углом, под часами, меня должен жених ждать, будет неудобно, если… Оп-па! Я такого поворота не ожидал, скис, но говорю: ничего, давайте я вас до жениха донесу, сдам из рук в руки. Нет-нет, отвечает Алена. Пришлось отпустить. Не осталось у меня ни девушки, ни адреса, ни телефона. Потоптался я, а потом все же посмотрел, кто ее ждал под часами. Посмотрел на его усы щеткой, глаза-буравчики и понял: опять надо ее спасать! Эта проблема посерьезней, чем сломавшийся каблук. Решил – сделал! Две недели осады – и я ее спас.

Степа тихо улыбался, слушая эту занимательную историю.

– Но у тебя же, это, телефона ее не было. И вообще… Как ты ее потом нашел?

– Ерунда! – фыркнул Богдан. – В Домске тогда рестораны можно было по пальцам пересчитать. Обойти их все, спросить, не работает ли у вас кондитер Аленушка… Найти было просто, а вот завоевать такую райскую птицу, как Алена… о, это было гораздо, гораздо труднее!