Александр Бородин - Беня. Сборник рассказов

Был он тогда еще «салагой», то есть молодым солдатом, но едва став «стариком», опасное занятие свернул и фальшивую печать утопил в сортире, оставив лишь для себя лично небольшой запас бланков. Может быть, поэтому разоблачен не был.

Ни разу не был он пойман и "на гражданке", где время от времени фабриковал всякие необходимые для жизни справки и выписки. Таким образом он устраивался на хорошую работу, дважды улучшал жилищные условия и… ходил с супругой на недоступные прочим театральные премьеры.

Не следует думать, что "художественное творчество" Игоря всегда носило корыстный характер. Вовсе нет. Однажды он подобрал на улице мраморную плиту и два дня без устали долбил ее на кухне. Сосед, заинтригованный непрекращающимися таинственными звуками из Игоревой квартиры, не выдержал и поинтересовался: "Ты что, в чеканщики подался?". Игорь смолчал, а вскоре на стене одной из соседних пятиэтажек неведомо откуда появилась мемориальная доска с узнаваемым многими профилем. Мрамор, бронзовые винты по углам, идеально ровные буквы и совершенный в отношении художественного исполнения барельеф безукоризненно воспроизводили скульптурный жанр мемориальной доски. Вот только текст… Он гласил: "В этом доме жил и продолжает жить алкаш Коля". Это был подарок Игоря другу на его день рождения. Доска провисела несколько месяцев, потому что даже официальные лица не чувствовали себя вправе совершить акт вандализма и подвергнуть шедевр уничтожению.

Последняя художественная работа Игоря на родине – собственное свидетельство о рождении с короткой записью «еврей». Этих пяти букв хватило, чтобы совершенно «законным» образом оказаться за океаном, в далекой Канаде.

Я познакомился с ним несколько лет назад в Ванкувере во время короткого четырехдневного посещения этого удивительно красивого города. Соотечественники рекомендовали мне Игоря как человека, который может «изобразить» справку российского Госстраха о пятилетней безаварийной езде. Думаю, что объяснять, зачем такая справка может понадобиться, нет необходимости. Рукастый умелец из России работал тогда на строительстве гостиничного комплекса в знаменитом горнолыжном курорте Британской Колумбии. Был он простым подручным каменщика, но порой ему доверяли самостоятельную работу. В результате на Тихоокеанском побережье Канады появился уникальный архитектурный шедевр.

Представьте себе торцевую стену здания, сложенную из каменный блоков, примерно втрое превышающих размеры стандартного кирпича. Стена в целом, как здесь водится, идеально ровная. Правда, наружная часть блоков представляет собой нарочито неровный скол. Одни камни чуть-чуть более выпуклы, другие – напротив, поплоще. Так вот, Игорь умудрился путем тщательного подбора камней написать во всю стену хорошо знакомое нам слово из трех букв. Обычно оно невидимо, но в краткий предзакатный момент, когда солнечные лучи параллельны плоскости стены, выложенная чуть более выпуклыми камнями надпись как бы вспыхивает розовым огнем. Это потрясает. Я умудрился сфотографировать необычную стену. Если разыщу снимок, который завалялся где-то в кучах других, постараюсь сопроводить им этот текст. Будет жаль, если он потерялся безвозвратно. Правда, по понятным причинам нет никакой гарантии, что издательство решится его опубликовать.

Знают об уникальной стене лишь некоторые наши соотечественники. Канадскому глазу краткая, почти мгновенная игра лучей заходящего солнца ничего не говорит.

Где ты сейчас, бескорыстный творец уникальных шедевров? Чем еще можешь нас удивить? Отзовись! Мой E-mail: alexander.borodin@yahoo.com.

– Сэр! Сэр!..

Алексей оглянулся. Худой громила в кепке и ватнике протискивался за ними с Аленкой через толпу Птичьего рынка, манил пальцем и повторял, как заведенный:

– Сэр! Сэр!..

– Вы меня? – спросил Алексей.

– Так ты русский… Ну, это даже лучше… Мужик! Ты не представляешь, как тебе повезло!

Громила приблизился, и стал слышен кислый запах его похмельного дыхания. Он снял кепку, чтобы вытереть пот со лба, – под кепкой светилась стриженная "под ноль" прыщеватая голова.

– Мужик! Я тебе сейчас такое покажу – обалдеешь. Не пугайся моей карточки, я вправду только освободился, но это к делу не относится. Давай отойдем в сторонку.

– Это еще зачем? – насторожился Алексей.

– Боишься? Ладно, смотри так!

Громила одной рукой оттянул от себя полу ватника, а другой вытащил из внутреннего кармана маленькую темно-синюю книжечку и грязным большим пальцем отогнул обложку. Среди мельтешения иностранных букв была запрессована в прозрачный пластик цветная фотография… самого Алексея!

– Понимаешь, нашел бумажник с канадским паспортом, – при слове «нашел» глаза громилы вспыхнули нечеловеческой честностью. – Вижу: хозяин идет. Хотел вернуть, а ты оказался двойником этого лоха-канадца. Услышал бы от других – ни за что бы не поверил, что такое бывает! Покупай, второго такого случая в жизни не будет.

– Па-а-ап! Пойдем! – потянула за рукав Аленка.

– Сейчас, дочка. Сейчас пойдем… Ну, предположим, я куплю, а зачем мне чужой иностранный паспорт?

– Ты что, не понимаешь?!! Весь мир будет твой – вот зачем!

– И за сколько?

– Рублей двести, не меньше.

– Таких денег у меня нет. Это же месячная зарплата!

– Займи.

– Нет-нет. Не надо.

– Хорошо подумал?

– Не надо.

– Ну, и дурак! Потом жалеть будешь… – явно расстроенный громила отвернулся и, не оглядываясь, стал пробираться в сторону выхода. Кто-то включил на полную громкость магнитофон:

Прошло два года.

По случаю отъезда Алексея на ПМЖ в Израиль коллеги устроили на работе целый банкет.

– Старик! Ты прав! – сказал полупьяный шеф. – Союз рухнул, делать тут нечего. Хочешь, откровенно? Половина из нас, если не больше, с удовольствием бы отсюда смотались. Тебе хорошо, у тебя жена – ракетоноситель. А нам как быть, с нашей родословной? Ну-ка, скажи что-нибудь на идише!

Смущенный Алексей встал со стаканом в руке.

– Спасибо вам, друзья! Я очень тронут таким вашим отношением… Иврит мы с Ритой пока только начали учить. Но я уже попробовал написать на нем стихотворение: А нахну ло осим ксилут, зе ло нахон лагур нам тут…

Никто ничего не понял, но все восторженно захлопали.