Григорий Аркатов - Мечта маньяка

– Вам нравится? – спросил я у них.

Женщины молчали. Они пожирали своими жадными блестящими глазами мое низкокалорийное тело. Одна из них попыталась подняться со стула, влекомая моим мясом.

– Тук-тук-тук!!!

Её остановил громкий стук дверь. Три громких удара по дереву с выдержанными ударами. Женщины оглянулись на стук. Я посмотрел прямо.

И тут раздался грохот:

– Бах-барах!!!

Дверь в мгновение ока разлетелась на щепки. Женщины скрючились в защитных позах. Все они берегли лицо. Я же спасал куда более важные вещи.

Секундой позже дым рассеялся, град из щепок прекратился. Из обугленного дверного проёма появилась фигура. Я узнал её. Это была та самая девушка, которая так и не назвала мне своего имени. Она была со мной очень грубой. Она издевалась надо мной. Но при всём при этом я не желал ей зла. И поэтому когда я увидел её худощавое тело в светло-синем комбинезоне и очки, и черты лица, которые меня чем-то тронули и заинтересовали, из меня вырвались слова искреннего беспокойства:

– Что случилось?

Голубоглазая девушка не ответила. Она подалась вперёд, и из густой пелены дыма показалось поблёскивающее лезвие широкого ножа. Это лезвие было плотно прижато к её горлу.

– Что происходит? – повторил я.

Ещё немного движения вперед и из дыма показалась сжимавшая нож рука, потом появилась голова.

– Всем стоять! Не двигаться! – закричала голова.

Она была одета в розовый чулок. Голос определился как мужской.

– Это захват! Исполняйте приказы и с вами ничего плохого не случиться!..

Ситуация была внезапной, нежданно-негаданной. Понятное дело, что нервы тотчас взвинтились.

– Какие ваши оправдания?

Голова повернулась в сторону вопроса. Его задала женщина в большой фуражке. Её крючковатый нос выглядел недовольным.

– Никаких!

Чётко и ясно. Затем голова обратила взор на меня.

– Мне нужен он!

Я не удивился. Неприятности снова нашли меня.

– Что? Опять? Не нужно меня снова похищать. Мне прошлого раза хватило…

Интуитивно и логически я прекрасно понимал, что мои слова и доводы не имеют силы в данном контексте. Однако же не сказать своего «фу!!!» мне мешала моя гордость. И я ждал, что мне скажут:

«Закрой хлебало!»

Сильно и властно. От такого гордость обычно затыкается. Она начинает понимать кто в доме хозяин.

Но таких слов не последовало. Не было грубости и авторитарного приказа. Был лишь тихий шаркающий звук. Пронзительно-скоротечный. А потом на пол рухнуло худощавое тело в светло-синем комбинезоне.

– Пах…

Глухой удар костей о мраморную плитку.

Мне сразу стало не до гордости. Мои широко раскрытые глаза источали недоумение.

– Что?..

– Лови!

Я поймал. Получилось словно в пионерболе. Мной был перехвачен отличный бросок с восьми метров. В других обстоятельствах захотелось бы грамоту или медаль. Но сейчас в моих руках была отсечённая женская голова.

– Ты поймал! Поздравляю!

Я потерянно смотрел то на человека в розовом чулке, то на голову в руках.

Я пытался понять.

– Зачем? – спрашивал я, – Зачем?

И внутри меня что-то рушилось.

– Ты идиот?

Вот о чем волновался человек в розовом чулке. Он не хотел говорить о высших материях.

– Нет.

Я смотрел на него и не видел сожаления. Я видел кривую розовую маску на лице. Отверстия вырезались поспешно, без предварительной разметки. И потому получились неровными и слишком большими. Из-за этого обнаженной оставалась добрая треть лица, а то и больше. Отверстия для глаз сползали до середины носа. А отверстие для рта – на подбородок, обнажая редкую козлиную поросль.

Ещё я смотрел на голову в своих руках. Кровь стекала с кровоточащего обрубка шеи мне на живот, капала на гениталии. Не знал, зачем я снял с головы очки, а потом сложил их аккуратно. Наверное, я следовал некой внутренней примете, древней традиции «не разбей очки, а то…»

– Что?

Кого я спрашивал? Человека в розовом чулке? Или кого-то другого? Мир? Вселенную?

– А вы почему молчите?

Я словно обвинял.

– Да! Почему?

Человек с ножом не был моим союзником. Он издевался: надо мной, над двадцатью женщинами, парализованными страхом его присутствия, над комнатой для обедов и завтраков…

Все женщины молчали. Одна прежде что-то пикнула и на этом всё. И более того, они даже не смотрели в мою сторону. Период экстаза закончился. Они теперь вообще никуда не смотрели. Их зрение играло в странную игру, фиксировалось в самых бессмысленных точках мироздания. Это была причудливо-глупая зрительная гимнастика, которая преследовала единственно возможную цель – отрицание.

– Они не видят ни тебя, ни меня. Для них такой образ мира безопасен.

– О чем ты?

Мы перешли на «ты». Человек с ножом сорвал со своей головы чулок. Я отбросил мертвую голову в сторону. Прекрасные голубые глаза приземлились на один из столиков, а потом скатились вниз.

– Оставь их себе на память, – сказал человек, лишенный маски.

Он имел в виду очки в моей руке. Я посмотрел на очки, потом на того, кто мне их подарил.

– Ты – убийца, – обвинительно бросил я.

– И что?

На меня смотрел обычный молодой мужчина с короткими русыми волосами, с красивыми зелёными глазами, с прекрасной улыбкой.

– Спите!

Он приказал, но не мне. И уснул не я. Уснули женщины. Все они, словно мертвые, упали. Кто-то рухнул головой на стол, кто-то вместе со стулом завалился на пол. Совсем рядом одна из женщин расшибла себе голову при падении, и тонкая струйка крови потекла по мраморному полу крошечным ручейком.

Я отступил.

– Не бойся!

Я поднял взгляд с пола, посмотрел вперёд.

Красивые зеленые глаза смеялись.

– Это всего лишь кровь!

Так просто!!! Человек с ножом в руке двигался вперёд лёгкой поступью, переступая через неподвижные женские тела, перегородившие проход.

Ему было всё равно.

Я хотел ещё больше отступить. Но куда мог скрыться голый человек?

Нож приближался. И я не знал, что будет потом.

Что было у меня? Чужие очки?

Я посмотрел на сжимаемый рукой трофей.

– Они теперь твои!

Что это значит? Что значат его слова?

Я не понимал. Но тело о чем-то знало. И поэтому оно отвергло чужую вещь. Оно отбросило её, словно вещь прокаженного, словно большого мерзкого паука, словно мохнатую отвратительную гусеницу.

– Ну что же ты…

Человек с ножом рассмеялся горлом. И звонкое эхо этого леденящего хохота пронзило мне душу.

– Чего ты хочешь? – спросил я, понимая, что бежать мне некуда.

– Мне нужен ты.

– Зачем?

– Ты задаёшь слишком много вопросов.

– Это плохо?

– Как сказать…

Человек с ножом замешкал с ответом. Он задумался, а пока думал, использовал нож для забавы.

– Бамц…

Металл скользнул по плоти и по дереву. И три обрубка пальцев оказались в свободном полёте.