Алексей Шипицин - Девушка 2.0

Дела здесь шли неплохо. Большая автостоянка, раньше гравийная, была уже заасфальтирована. Рядом разбит небольшой скверик с лавочками – для курильщиков. Все очень аккуратно, даже бордюры покрашены. Тут же начали строить детский городок – качели-карусели поставили. Правильно – многие пассажиры с детьми едут. Пока папы-мамы в очереди стоят да перекуривают в скверике, детишки пусть резвятся. Молодцы, что скажешь…

На стоянке, как обычно, стояли несколько фур, маршрутных такси, парочка больших междугородных автобусов. Здесь даже ночью было людно, жизнь кипела. Трасса работала круглосуточно. Кафе так и называлось – «Трасса».

Оба рейсовых автобуса, видимо, недавно подошли – почти все столики в кафе были заняты. Михаил заказал себе борщ в горшочке и гуляш с картофельным пюре.

В этом кафе всегда хорошо готовили, по-деревенски качественно и вкусно. Потому и не было отбоя от посетителей. Вот и вошло в привычку у обитателей трассы останавливаться именно здесь.

Михаил нашел свободное место за столиком у входа. Напротив сидел подтянутый мужчина лет сорока с проседью в висках. Судя по выправке, аккуратной стрижке – военный. Или бывший военный. Безупречный, идеально сидящий костюм. Белоснежные манжеты с элегантными запонками выглядывают ровно на положенные полтора сантиметра. Он уже доел свой плов, аккуратно вытер пальцы и губы салфеткой, теперь медленно и задумчиво размешивал чай. И вдруг так тяжело вздохнул, что Михаил внимательней присмотрелся к нему. Мужчина поднял глаза, видимо, заметив, что привлек внимание соседа своей случайно вырвавшейся эмоцией. Глаза. Заполненные какой-то напряженной тревогой. Они настолько не соответствовали его аккуратному и приподнятому, почти праздничному виду, что Михаил сразу подумал: «Что-то у него случилось».

Михаил за долгие годы своей службы хорошо научился разбираться в людях, понимать их состояние даже без слов. И сейчас ему стало понятно – у человека проблема. И он не знает, как ее решить.

Михаил вопросительно посмотрел на него – все в порядке?

Тот кивнул головой и приподнял руку – мол, да-да, все в порядке. Быстро допил чай и собрался уходить. Но, вставая со стула, вдруг побледнел, зашатался, схватился за край стола и присел обратно на стул. Михаил подскочил, поддержал его под руку:

– Вам помочь?

– Нет-нет, ничего. Это сердце… После операции, шалит… Сейчас… Все нормально… Сейчас пройдет…

Михаил не стал доедать свою трапезу, помог мужчине дойти до машины. Тот стал усаживаться на водительское сиденье.

– Так вы за рулем? Вам нельзя сейчас ехать!

– Ничего-ничего. Спасибо вам. Уже все в порядке. Я тихонечко. Не беспокойтесь. Еще раз спасибо. Извините.

– Да за что же?

– Ну, за беспокойство.

– Не стоит. Но лучше бы вам не ехать. У них здесь гостиница есть. Говорят, неплохая. Отлежитесь, а там, с Божьей помощью…

– Не могу я ждать. Мне надо срочно человека найти. Очень надо…

– Вот и мне надо человека найти. И тоже очень надо, – вырвалось у Михаила. Он открыл свою машину – они стояли рядом.

Случайный знакомый еще раз поблагодарил его и уехал.

И Михаил тоже поехал. Только в противоположную сторону…

Он вскрыл карты первым, показав свой фулл-хаус. Зрители-болельщики-игроки возбужденно зашумели, закивали головами. С такой рукой можно было идти ва-банк. Некоторые сочувственно поглядывали на Санни. Другие одобрительно подмигивали ему – мол, хорошо разыграл. Похоже, многие готовы были принять его в свой круг.

Только он один не радовался. Он уже знал, что сейчас произойдет.

И она, по-прежнему спокойно улыбаясь, показала две десятки…

Каре, или покер – четыре одинаковых карты. Одна из самых старших комбинаций.

Она все просчитала. И то, что сквиз от блайнда был на сомнительной руке вроде туз-король, а уж конт-бет – это вообще блеф. И то, что он сам зашел с не очень сильной рукой. И «тянула» свою пару десяток до конца, упрямо не сбрасывала, пока не получила сначала сет на флопе, а потом и каре на терне… Все сразу затихли, переживая случившееся. Потом зашумели еще сильнее – кто поздравлял ее, кто ободряюще похлопывал по спине его – «не расстраивайся так, это покер». Санни что-то ему говорила, видимо, тоже успокаивая. Но он не слышал ничьих слов.

«Ты сам виноват. Твоя ошибка на префлопе привела к этой катастрофе. Испугался, не стал повышать после сквиза. А она бы сбросила свои десятки. Вот так маленькая ошибка вначале приводит к такому финалу».

А с дамами ему никогда не везло. И не только в покере.

И все было бы еще ничего, но он играл не на свои деньги…

Воскресенье, 19.00

И на самом Заречном рынке, и поблизости было много кафешек, позных, чебуречных и другого общепита. Но везде – толпы народа. Понятно – воскресенье, вечер.

Только в третьей или четвертой забегаловке они нашли пустующий столик на двоих. Денис заказал две порции пельменей, кофе и бутерброды.

– А тут вполне сносно. Даже уютно, – Алена осмотрелась по сторонам, уплетая бутерброд с сыром.

Интерьер был оформлен в восточном стиле, с обязательной экзотикой – узоры, орнаменты, какие-то кувшины. Даже фонтан маленький журчал в углу.

– Павлинов только не хватает, – улыбнулась она.

– Ты знаешь, в таких вот маленьких заведениях еда всегда вкусная, почти домашняя, – Денис тоже потянулся за бутербродом, только с колбасой. Всего два дня назад, точнее – позавчера, он так же сидел за столиком с Клозе и ел такие же бутерброды. Но ему сейчас казалось, что это было очень давно. И в какой-то другой жизни. Он до сих пор не мог прийти в себя…

…Алена сразу поняла, как это безошибочно понимает любая женщина, что он влюбился. И не знала, как к этому относиться. У нее никогда еще не было «своего» парня, бой-френда.

Денис ей понравился сразу. Своей энергией, решительностью. И в то же время какой-то детской стеснительностью. От него веяло надежностью. Настоящей мужской надежностью. И уверенностью. Ей было спокойно и комфортно с ним.

Ей нравилось, как он краснел, когда она смотрела на него, нравился его голос, когда он разговаривал с ней. У него был какой-то едва заметный дефект речи, она даже не могла понять, какой именно – то ли он чуть-чуть растягивал гласные, то ли паузы делал между словами. Но ей это казалось очень милым, и она слушала его голос с удовольствием…

…Официант восточной наружности, очень подходящей к интерьеру, принес пельмени. Они с жадностью изголодавшихся волчат набросились на них, в шутку пытаясь украсть по пельменю из тарелки друг у друга. И долго не могли сказать ни слова, давясь то ли обжигающими пельменями, то ли так и норовящим выскочить смехом.