Альбина Демиденко - Исповедь. Маленький роман о большой жизни

Однажды, возвращаясь поздно вечером домой, я увидел девушку, которая сидела на дальней скамейке в сквере и беззвучно плакала. Она не билась в истерике, не рыдала, она просто смотрела в какой-то дальний угол аллейки, и слезы катились и катились по ее щекам.

– Девушка, вас кто-то обидел? Что-то случилось? Я могу вам помочь?

В ответ она только отрицательно качнула головой и закрыла лицо ладошками.

– Успокойтесь и расскажите, что с вами, какое горе горькое приключилось? – я присел рядом, достал платок и подал девушке.

– Извините, – почему-то виновато попросила она прощения.

– За что? Вам плохо, и я хотел оказать посильную помощь. Вы где живете, вас проводить домой?

– Нет. Не беспокойтесь. Я доберусь сама.

Я слегка обиделся: предлагаешь помощь, а тебя прогоняют. Отошел от скамейки, сделал с десяток шагов по направлению к своему дому, который расположен буквально в сотне метров от сквера, но не удержался и вновь оглянулся на девушку. Она всё так же безучастно сидела на скамье, и в ее позе было столько горя и отчаяния, что я не выдержал и вернулся.

– Послушайте, я не знаю, как вас зовут, и кто вы, но мне кажется, что оставаться здесь не имеет смысла. Вставайте! Вставайте, вставайте, если не хотите, чтобы я вас взял на руки, как глупенькую куклу! Сейчас мы пойдем к нам домой. Бабушка с мамой обязательно окажут необходимую помощь. Они это умеют, в отличие от меня, бумажного червяка.

Дверь открыла мама, увидела заплаканное лицо девушки, строго взглянула на меня. В ответ – пожал плечами.

– Гоги, мой руки и приготовь нам чай, пожалуйста.

Заваривая чай, я слышал обрывки разговора женщин. Спустя какое-то время мама быстро прошла в свою комнату и вернулась оттуда с медицинским чемоданчиком. Остро запахло валерианой. Наконец в кухне появились бабушка и мама.

– Гоги, где ты нашел девочку?

– В сквере, на лавочке. Она плакала. Я не мог успокоить.

– Правильно сделал, сынок, что привел ее домой. Я постелю тебе в кабинете, в твоей комнате заснула Сонечка.

Чай в этот вечер мы пили на кухне и разговаривали почти шепотом, чтобы не разбудить случайную гостью.

– Что с ней приключилось, вы скажете мне?

– У нее горе, у нее умерла мама, – грустно ответила бабушка.

– Тогда ей необходимо быть дома или сообщить домой, что с ней всё в порядке. Ее родные беспокоятся.

– Гоги, она живет далеко, в Сибири. Тамарочка, что ты ищешь?

– Нана, а где наша старая телефонная книжка? Я хочу позвонить Егору Степановичу, он поможет достать билет на самолет для девочки.

Через третьи руки, к утру нам всё же удалось достать злополучный билет. Время вылета в десять утра, поэтому девушку мама разбудила в семь, вручила конверт с деньгами на дорогу и билеты. Там же она положила записку с нашим адресом и телефоном «на всякий пожарный случай», как объяснила бабушка. По дороге до аэропорта девушка пыталась высказать слова благодарности мне и моим женщинам, но я пресек эти поползновения.

– Сейчас не время о таких пустяках думать. Вернетесь в Москву – ждем в гости, вот тогда всё скажете маме и бабушке. А я здесь ни при чем, это они у меня такие заботливые.

Сонечка позвонила через неделю. Мы с мамой были на работе, поэтому разговор состоялся с бабушкой.

– Слышимость отвратительная. Девочка в ужасном состоянии. Видимо, простыла, голос у нее хриплый, и она периодически кашляет. Но молодец, держится. Сказала, что чувствует себя хорошо. Вернется после сорока дней.

– Через полтора месяца? Гоги, когда вы по дороге в аэропорт заезжали в общежитие, девочка написала какое-нибудь заявление в ректорат?

– Мама, когда ей было писать заявления?

– А ты где был? Ты взрослый мужчина, мог побеспокоиться, – накинулась на меня бабушка.

– Помилуйте, о чем мне необходимо было побеспокоиться?

– Как о чем? Девочка уехала. Никого не предупредила. Ее могут отчислить за непосещение занятий. Неужели непонятно?

– Боже мой, Нана! Да откуда мальчику всё это знать. Он никогда с этим не сталкивался.

– Не спорь, Тамара! Мальчик уже давно стал мужчиной и обязан нести ответственность за человека, который ему доверился. А значит, он обязан всё продумать и предусмотреть!

– Опять вы решили поучать своего малыша. Скажите, что необходимо сделать, и я выполню любые ваши указания.

– Вот, вот видишь, Тамара! Сам он думать не умеет. Ему нужно, чтобы женщины им руководили! У него в голове одни только цифры и формулы! А пора бы уже и семью заводить, и о детях думать!

– Что-что заводить? И о ком думать? – удивился я такому повороту беседы.

– Семью, Георгий, семью пора заводить! – сдвинув очки на кончик носа, строго сказала бабушка.

– Бабуля, милая, заводят поросят, птиц, на крайний случай тараканов. А семью создают!

– Ишь ты, какой умный! Вот и создай семью, и породи нам с мамой внуков! Хоть умереть спокойно можно будет, подержав на руках наследника, внучку или внука.

– Создай, создай! А с кем ее создавать?

– Вы посмотрите на него! Мы с мамой должны тебе еще и невесту искать? Вокруг столько хорошеньких девушек, а он ничего кроме своей науки не знает и не замечает! – ещё больше возмутилась бабуля. – А чем тебе Сонечка плоха? Посмотри, какая трогательная и нежная девочка! Конечно, если ты будешь Чурбан Чурбановичем, ни одна девушка на тебя не посмотрит! Дождешься тогда от тебя наследников! Жди!

– Сынок, – поспешила мне на помощь мама, – ты завтра поезжай к Сонечке в институт, поговори в ректорате, напиши за нее заявление с указанием причин отсутствия.

– Но я не знаю, в каком институте она учится.

– Как это ты не знаешь? – опять вмешалась в разговор бабушка, всё еще не остывшая от спора. – А общежитие где находится? Или совсем запамятовал дорогу?

– Бабуль, не ругайся, пожалуйста. Когда ты начинаешь громко говорить, я совсем разум теряю. Завтра же поеду в общежитие и узнаю всё. Обещаю: всё, что смогу, сделаю.

– Вот так сразу надо было поступать. Совсем мальчишка! Пока не надоумишь, не сделает. – Бабушка гордо удалилась в свою комнату.

– Мам, чего это она на меня так осерчала?

– Беспокоится она, сынок. Твои сверстники уже детей нянчат, а ты всё холостой, и девушки у тебя даже нет. Как-то ты не замечаешь сверстниц.

– Я и не думал об этом. Некогда мне…

– Я давно хотела с тобой, Гоги, поговорить, но я женщина, и мне неудобно поднимать эту тему.

– Мама, какую тему?

– О твоем здоровье.

– Фу-ты ну-ты! Да здоров я, мама, здоров!

На следующий день я узнал, что Сонечка учится в литературном институте. В ректорате девушку хорошо знали и отзывались только положительно. Она училась на четвертом курсе и подавала большие надежды как лингвист. У нее, оказывается, уже были опубликованы работы, которые мне любезно порекомендовали прочитать, что я и сделал. По дороге домой заехал в библиотеку, отобрал нужный материал, с которым явился пред очи своих строгих женщин.