Татьяна Губина - Кузя, Мишка, Верочка… и другие ничейные дети

Увидела я Светлану не скоро. Она изменилась. Не столько внешне, сколько… даже не знаю, как это объяснить. Было такое впечатление, что человек взял и отбросил все случайное, наносное. Перестал заботиться о том «что скажут». Нет, вы только не подумайте, что она себя как-то запустила, ничего подобного. Я увидела красивую, ухоженную, немного пополневшую женщину. Женщину, от которой исходило мягкое спокойствие. Какая-то нежная волна любви… Об этом трудно писать…

Потом Светлана нашла работу, которая позволяла ей проводить много времени с Аней. Аня пошла в школу. Собачка подросла. Светлана с Аней ездили в гости к Наде, помирились с бабушкой. Лето проводили у друзей в деревне. А потом в жизни Светланы и Ани появилась еще одна девочка. Но это будет уже другая история.

…А потом в жизни Светланы и Ани появилась еще одна девочка. Пятнадцатилетняя Рита.

– Анечка, как ты думаешь… ну, если Рита поживет пока у нас?

– Здорово! С ней так весело. Мама, а она играть со мной будет?

С Ритой Светлана познакомилась в детском доме, куда пришла за какой-то надобностью. Последние шесть лет Рита жила в патронатной семье, и вот снова оказалась в детском доме. Ее вернули. Почему вернули? Это не так просто объяснить. Лучше рассказать все по порядку.

Родилась Рита в маленьком городке. Были у нее и мама, и папа, и старший брат. Мама – шумная и яркая, вспыльчивая и необузданная. Папа – мягкий и покладистый. Родив дочку, мама села в тюрьму. Рита осталась с папой. Папа работал и растил ребенка. Кто-то ему, наверное, помогал. Все-таки новорожденная девочка, да еще братик пятилетний. Родственников у них, вроде, не было. Может, соседи «вахту несли», пока папа был на работе. Так или иначе, Рита росла здоровой и спокойной. Плакала, конечно, ну так все дети плачут…

Через год мама вернулась из тюрьмы. Была она, по рассказам очевидцев, не только вспыльчивой, но и очень самолюбивой. Не хотелось ей, чтобы соседи ее обсуждали. Не переносила, когда за спиной шушукались. Как соседи относятся к женщине, которая сидела в тюрьме? Странный вопрос – понятно, как… Правда ли она не хотела заниматься детьми, или досужие языки «замазали» все одной черной краской? Кто теперь скажет… Наверное, ей на самом деле хотелось уехать из тесного, пропитанного сплетнями городка. Говорили, что дочку она назло мужу забрала. Чего злые языки не скажут…

В том маленьком городке были люди, которые помнили семью Риты – и маму, и папу. Помнили, как Риту мама увезла, и братика прихватила. А вот о том, что было дальше, никто не мог ничего рассказать. Просто не знали. Уехала, и все… Осталось только то, что вспоминала Рита. Смутно помнила какую-то деревню, в которой они жили. Нет, не с мамой. Мама исчезла, оставив детей на попечение не то родной бабки, не то соседки. Больше Рита маму никогда не видела. Помнила она старшего брата, но потом он куда-то исчез. Помнила дом, чужую сердитую тетку. Смутные, обрывочные воспоминания. Не то явь, не то сон.

Потом были детские дома. Сначала один, потом другой. Ни людей, ни названий городов Рита не помнила. Когда ей исполнилось шесть лет, она оказалась в нашем детском доме. Крупная такая девочка, плотненькая. Немножко неуклюжая, но ласковая и улыбчивая. Смеялась весело, обнимала воспитательниц. Иногда, правда, нападали на нее приступы гнева. Нет, она не кричала, не ругалась. Она крепко сжимала кулачок и била. Иногда по стенке, а иногда по тому, кто оказывался рядом. Иногда доставалось другим детям, чаще – младшим. После этих «приступов» Рита грустила, долго сидела молча, глядя в одну точку. Потом плакала, просила прощения, и тут же забывала все, начинала хохотать и просить «чего-нибудь вкусненького».

Семья для Риты все не находилась. Как-то не складывалось. Вроде и внешностью она удалась – темненькая такая, миловидная. Развитие – по возрасту, со здоровьем все в порядке. И характер хороший – веселый, открытый. Ну, приступы злости случались, так ведь не часто. Да и что можно ждать от детдомовского ребенка, который столько за свою маленькую жизнь пережил. У каждого на ее месте злость будет. Поэтому на Риту никто и не обижался, и зла на нее никто не держал. Случилось – и ладно. Проехали, забыли…

Прошло три года. Несколько раз Рита ездила «в гости» к воспитателям, проводила в их семьях то выходные, то каникулы. Однажды прожила целое лето в большой семье, где было много детей – и «своих», и приемных. Рита уж совсем было решила, что останется в этой семье навсегда. Но нет, не сложилось. Почему? Да были там какие-то жизненные обстоятельства, не всегда же все гладко идет. Не то переехали, не то еще что…

Рите было уже девять, когда для нее нашлась семья. Марина и Семен пришли в детский дом за маленькой девочкой. Хорошая, дружная семейная пара. Оба работают. Вырастили дочку Наташу. Наташа поступила в институт, вышла замуж, переехала к мужу. Родительский дом опустел.

Надо сказать, что многие родители переживают уход повзрослевших детей довольно тяжело. Чувствуют себя вдруг постаревшими, никому не нужными. Их не радует, что появилось свободное время, стало меньше забот. Вдруг выясняется, что эти заботы и были их радостью и смыслом жизни. «Свобода» становится мучительной, жизнь – пустой. Называется все это «синдром опустевшего гнезда». Этот синдром часто приводит людей к решению взять приемного ребенка. Конечно, на одном «синдроме» далеко не уедешь. Чтобы воспитать приемного ребенка, из детского дома, нужно еще что-то. Какие-то еще причины, мотивы.

Марина и Семен давно мечтали о второй дочке. Да как-то все не складывалось. Родить не получалось, а потом и возраст «вышел». О приемном ребенке задумывались уже несколько лет. Но ведь это не так просто – пойти и «взять». Работа не отпускала, да и дочка Наташа пока росла, проблем подкидывала. А теперь вот, получалось, как раз. Комната освободилась – есть где ребенка разместить. Времени свободного много. Марина работала, но могла поменять график так, чтобы ей было удобно. Отгулы взять могла, если надо. У Семена график был пожестче, он занимал приличную должность, но готов был все свободное время посвящать приемной дочке.

Супруги прошли в нашем детском доме подготовку и обследование семьи, все как полагается. Правда вот с Наташей, с их выросшей дочкой, социальным работникам поговорить не удалось. Но это вроде и необязательно было. С родителями она не жила, в гости приезжала редко. Об их намерении взять ребенка из детского дома знала и, по словам Марины и Семена, вполне одобряла. Детский дом дал добро, и Рита переехала в новую семью.

Жили, как обычная семья живет. Рита – в школу, мама с папой – на работу. Всякое, конечно, бывало. В школе проблемы случались, дома иногда ссорились. Марина к Рите подход нашла без особого труда. Ее не пугала Ритина неуемная энергия. Сама человек живой, общительный, активный, Марина понимала, что излишней энергии нужно дать разумный выход. Марина находила для Риты разные занятия – кружки, спортивные секции. Главное, чтобы ребенку было интересно, чтобы он там «выкладывался».