Ольга Алейникова - Лилии для Эйвери

– Что это за парень? – вдруг спрашивает Ивлин.

– Это сложно, – только и произношу я. Парень качает головой.

– Как и всё, что есть в твоей жизни. Он обидел тебя? Не знаю, как можно обижать тебя, когда ты в этом платье.

– Он принял мой наряд за попытку его совратить, – признаюсь я, хотя стыжусь этого.

– А всё было не так? – со смехом спрашивает Ивлин и запивает тако очередным бокалом вина.

– Даже для тебя это слишком отвратительно, – поясняю я. – Скажи, я правда много пью?

Ивлин отрывается от еды и пытается понять мой вопрос, а потом расплывается в улыбке.

Я отмечаю про себя, что этот парень невероятно милый, когда не испорчен похотью и алкоголем. Но в этом и моя вина, что мы никогда даже не разговаривали вот так, сидя за столом. Просто мне всегда было страшно подпускать кого-то к себе. Тем более такого человека, как Ивлин.

– Он назвал тебя алкоголичкой? Не бери в голову, бокал вина перед ужином – это даже полезно.

– Вообще-то он назвал меня шлюхой, – признаюсь я, и мои щёки вновь вспыхивают.

– Так называют тех, кого очень хотят, но не могут заполучить, – поясняет Ивлин, и сердце начинает покалывать.

Может ли это быть правдой? Действительно ли я вызываю у Этана такие чувства? Может, его поведение небеспочвенно?

Но тут же себя останавливаю. Кого я слушаю? Это же Ивлин! У него всё сводится к постели.

– Как бы там ни было, – продолжает Ивлин, – ты всегда можешь использовать это себе на выгоду.

– Что? – непонимающе произношу я, надеясь, что неправильно поняла.

– Ну, в конце концов он не устоит перед тобой.

– Ты ненормальный, Ивлин. Хватит так говорить обо мне, – сержусь я, а парень смеётся.

Он подвигается ближе и целует меня. Я не отвечаю на его поцелуй, и он проводит рукой по моей щеке.

– Ну же, Лилиан, я просто пошутил. Ты слышала что-нибудь о юморе? – говорит он и снова пытается меня поцеловать.

– Ивлин, мы ведь только что, – начинаю я, а парень не даёт мне договорить.

– Просто помолчи.

– У тебя сил-то хватит? – искренне смеюсь я впервые за несколько последних часов, а парень смеётся в ответ.

Он целует меня и валит на пол. Ивлин смотрит на меня, и на его лице играет та самая самодовольная улыбка, которая полностью раскрывает его сущность. Ликование, ощущение победы и осознание собственного великолепия. Такой уж он – мой институтский дружок.

– Вот сейчас и проверим, – произносит он.

Ивлин уходит через час, и я благодарю его за то, что перед своим уходом он убрал всю посуду. Такая любезность совсем не в его духе, но иногда на него накатывает что-то подобное.

Прохожу в спальню и ложусь на кровать. День был невыносимо долгим. Голова болит от крика и вина, но я совсем не пьяна.

Мне больно, хоть и эта боль уже не такая острая, как пару часов назад. Мне нужно было отвлечься, и я благодарна Ивлину, что он приехал даже без предупреждения. Сегодня это неважно.

Я больше не хочу позвонить Этану и накричать на него, на это просто нет сил. Ни на что, кроме как спать и, хотя бы во сне, видеть сестру, лица которой я на самом деле не знаю.

Несколько раз в день мне хочется набрать номер Лилиан и извиниться за каждое сказанное слово. Я был к ней слишком жесток, несмотря на то, что она тоже во многом была не права. Но мне так и не хватает сил позвонить ей, и неделя после встречи проходит без каких-либо известий от Лилиан.

Мне страшно осознавать, что она действительно сделает то, о чём сказала. Подать в суд – радикальное решение. Успокаиваю себя мыслью только о том, что она сказала это в гневе. Но для размышления у неё есть всё то время, что мы не общаемся, а это довольно много.

Дни тянутся на удивление медленно. Работа не помогает мне отвлечься ни на секунду.

– Он уже чистый, – слышу я чей-то голос и пытаюсь понять услышанное. Передо мной стоит сестра.

Тут же я вспоминаю, что натираю бокал. Видимо, так увлёкся размышлениями, что совсем об этом забыл. Ставлю стакан на барную стойку и бросаю полотенце.

– Выглядишь ты неважно, – констатирует сестра, я фыркаю.

– С чего бы это? Ты виновата в моём состоянии, возможно, больше всех, – грубо отвечаю я, сестра лишь пожимает плечами.

– Только потому, что дала твой номер этой девушке? – спрашивает она спокойно.

– Ты должна была посоветоваться со мной! – мой голос звучит слишком агрессивно, но Мэдлин никак на это не реагирует.

– Мы пошли по кругу, – она лишь закатывает глаза. – Этот разговор уже состоялся неделю назад у тебя дома. И моё мнение не изменилось. Лилиан имела право на разговор с тобой.

– Почему ты защищаешь не меня, своего брата, а человека, которого совсем не знаешь?

Мэдлин нервно постукивает пальцами по столешнице. Она напряжена, но в то же время уверена в себе. В детстве она часто выгораживала меня перед мамой, а я умело этим пользовался. Однажды я ушёл из дома на всю ночь и отключил телефон, а Мэдлин была вынуждена до утра сидеть с матерью у телефона в ожидании моего звонка. Она знала, где я, но так и не выдала. Такая вот слепая преданность.

– Я как раз-таки защищаю тебя, Этан, – произносит Мэдлин и наклоняется вперёд, говоря тише, хотя вокруг никого нет. – Эйвери любит тебя, но ей этого мало. Девочке нужна мать, и раз уж Шерил наплевать, то почему бы не позволить Лилиан подарить этому ребёнку немного тепла? Женского, материнского тепла. Ты никогда об этом не задумывался?

Я осекаюсь на полуслове и ничего не отвечаю. Кажется, Мэдлин права. Возможно, в этой ситуации и правда нужна женская точка зрения. Вопрос в том, когда я смогу, наконец-то, принять её.

– Больнее ей уже не будет, – произносит Мэдлин и уходит принять заказ.

Я снова остаюсь наедине со своими мыслями. Беру в руки телефон в десятый раз за день и опять откладываю его в сторону.

Когда на часах уже почти четыре, я заканчиваю свои дела и собираюсь забрать Эйвери из школы. Она ненавидит, когда я опаздываю, не стоит её расстраивать.

Но я не успеваю даже выйти из-за барной стойки, как раздаётся телефонный звонок. Ожидаю увидеть номер Лилиан, но звонит мисс Саммерс – учительница дочери. Это зарождает у меня внутри чувство беспокойства.

– Да, мисс Саммерс, – быстро отвечаю я, одеваясь на ходу. – Уже еду, скоро буду. Скажите Эйвери, чтобы не волновалась.

– Мистер Хант, – произносит учительница взволнованным тоном. – Эйвери здесь нет. Ваша жена забрала её.

– Что? – вскрикиваю я, замечая, как на меня оборачиваются люди из ресторана. Плевать на всех. – Скажите, что это шутка? Как Вы могли отдать её?

– Я Вас предупреждала, что однажды это случится, и я буду бессильна, – только и отвечает мне мисс Саммерс. – Не имею права не отдать её. Шерил – её законная мать. И если Вы до сих пор не решили этот вопрос, что я могу сделать?