Ольга Алейникова - Лилии для Эйвери

– Наконец-то пришёл кто-то, – произносит Мэдлин и отодвигает чашку с кофе в сторону. Она встаёт, берёт со стойки свой блокнот и идёт к только что занятому столику.

Я просто стою и смотрю, как они разговаривают, Мэдлин что-то записывает, улыбается, а после идёт прямиком ко мне. Мне не нужно смотреть на её выражение лица или слышать то, что она собирается сказать. Я знаю всё сам.

– Какого чёрта она здесь, Этан? – шепчет она мне, подойдя ближе. Её лицо пылает от гнева. – Она думает, что можно просто так заявиться сюда после года отсутствия и заказать салат?! Нет, серьёзно, ты бы отвёл её на психологическую экспертизу! У неё явно не все дома!

– Мэд, успокойся, – шепчу я в ответ и сам ужасаюсь тому, насколько испуганно звучит мой голос.

Казалось бы, что это глупо – бояться какой-то женщины, сидящей за столиком в паре метров, но её присутствие сковывает меня, замораживает. Я чувствую, как начинают трястись руки.

– Я на работе. Я не стану говорить с ней, – говорю я и принимаюсь протирать стойку полотенцем так сильно, словно она действительно запачкана.

– О, я сомневаюсь, что всё будет по-твоему, – фыркает сестра. – Она заказала вино и попросила, чтобы бармен открыл при ней бутылку. Так что иди и попробуй не заговорить с ней, если получится.

– Ты так злишься, будто бы это моя вина, что она здесь, – отвечаю я, доставая бутылку.

– А чья вина в том, что ты не развёлся с этой сумасшедшей до сих пор? Да я бы вообще в судебном порядке запретила приближаться ко всем членам твоей семьи.

– Успокойся, – говорю я Мэдлин. Хотя на самом деле успокаиваю себя. Мне нужно унять дрожь в руках и стереть с лица этот ужас. Я мысленно досчитываю до двадцати и выхожу из-за барной стойки.

Чем ближе я подхожу к столику, тем яснее вижу её. Она не изменилась – всё такая же красивая, вечно завивающая волосы и красящая ногти красным. Только теперь она улыбается уже не ласково и нежно, а наигранно, самодовольно, словно получает удовольствие от моего удивления и настороженности. Она может вытворить что угодно, и это пугает меня.

Я останавливаюсь у её столика, улыбаюсь, откупориваю бутылку вина и ставлю её на стол. Надеюсь уйти молча, хотя в глубине души знаю, что она мне не позволит.

– Здравствуй, Этан, – она проводит кончиками пальцев по своей шее, словно соблазняя меня, но все эти приёмы давно не работают на мне. – Ты разве не получил моё сообщение?

– Здравствуй, Шерил, – отвечаю я, собрав всю волю в кулак. – Получил, но не было времени ответить.

– Ты всегда так занят, всегда торопишься куда-то, расслабься, станет легче жить, – она широко улыбается, и я непроизвольно хмыкаю.

– Что ты хочешь? – спрашиваю я у неё довольно строгим тоном. – Зачем вдруг вернулась? Закончились деньги или мужчины?

– Ну зачем ты так, милый? – она указывает на пустой бокал, я наливаю в него вино. – Я приехала потому, что жутко соскучилась по тебе и дочке.

– Дочке? – позволяю себе слегка повысить голос. – А у тебя разве есть дочь? Тебя не было год, Шерил. Ты уверена, что она ждёт тебя до сих пор?

– Но ты ведь ждал, – усмехается она и делает глоток вина. Должно быть, вкус приходится ей по душе, потому что она одобрительно кивает. – Как приятно, что ты помнишь, какое именно я люблю.

Я ничего не отвечаю, сделав вид, что не услышал её слов. Мне тяжело стоять рядом с ней и не знать, что творится у неё в голове. У меня больше нет к ней нежных чувств. Я не схожу с ума по её волосам и голосу, но мои руки слегка трясутся при виде неё. Я боюсь за Эйвери. Разве можно доверять женщине, которая бросала свою дочь десятки раз, уходя к разным мужчинам?

– Присядь, – говорит она. – Нам нужно о многом поговорить.

– Шерил, – отвечаю я, вдруг набравшись уверенности, – мы не будем разговаривать. Я не хочу видеть тебя в своей жизни и не подпущу тебя к дочери ни на милю.

– Это не твоя дочь, и ты это прекрасно знаешь, Этан, – Шерил достаёт из сумки какие-то бумаги и протягивает их мне. – Подпиши, я снова уеду и больше тебя не потревожу.

– Что это? – спрашиваю я, зная, что ничего хорошего мне это не сулит.

– Разрешение на выезд девочки, – только и произносит она.

– Ты даже не зовёшь дочь по имени. С чего ты взяла, что я это подпишу?

Шерил снова слабо улыбается. В её глазах я вижу небывалую уверенность и насмешку. Она что-то знает, и это что-то явно не в мою пользу.

– Хочешь ты этого или нет, я увезу её в Северную Каролину, и ты больше никогда её не увидишь.

Моя мать всегда тяготела ко всему необычному. И сегодня я в этом снова убедилась. Довольно странно назначать встречу с дочерью, которую не видела пятнадцать лет, в сомнительном заведении, позиционирующем себя как ресторан. Хотя нет ничего логичного и в том, чтобы вообще хотеть встретиться с ребёнком, которого всю жизнь ненавидела.

Здание ресторана выглядит старым, привлекательности ему добавляет только яркая вывеска: именно то, что привлечёт ваше внимание в серые зимние дни. Про себя отмечаю, что это как раз мне и нужно сейчас. Кусочек яркого света посреди обыденности.

Захожу внутрь и останавливаюсь на пороге, гадая, как сейчас выглядит моя мать, и смогу ли я вообще её узнать. Но все страхи развеиваются довольно быстро. Во всём зале ресторана занят только один столик, и я точно знаю, кем именно. Мне стоит больших усилий подойти ближе и унять дрожь во всём теле.

К моему удивлению, мать совсем не изменилась, осталась такой, какой я видела её в последний раз. Светлые локоны, красный лак на ногтях и красная помада, взгляд, полный надменности и высокомерия. Я видела её такой каждый день на протяжении девяти лет, что мы жили под одной крышей. Такой я её запомнила – холодной и жестокой. Раньше это меня пугало, а сейчас вызывает лишь смех. Она может запугать ребёнка, но со взрослым человеком ей не справиться одним только убивающим взглядом.

Рядом со столиком стоит бармен, я не успеваю уловить суть разговора, ведь, завидев меня, они сразу замолкают. Мужчина выглядит раздражённым и немного сбитым с толка. Кажется, они с моей матерью знакомы.

– Ты хотела меня видеть, Шерил, – как можно спокойнее произношу я и сажусь рядом. – Что-то произошло?

– Этан, – мать обращается к бармену и наигранно улыбается, – познакомься, это – Лили.

– Лилиан, – поправляю я и чувствую, как внутри всё сжимается. Как она может называть меня так? Разве своё право быть ко мне ласковой она не продала за свободу?

– Лилиан, – с той же улыбкой произносит Шерил, словно её это не задело, хотя, может, ей действительно всё равно. Почему я полагаю, что она поменялась за эти годы? Но, с другой стороны, она ведь не зря меня отыскала. Что это? Раскаяние? Или выгода?

– Подрабатываешь наставничеством, Шерил? – спрашивает бармен. Он выглядит младше моей матери, но не уступает ей в привлекательности. – Обучаешь молодое поколение, как стать стервой за неделю?