Сергей Берсенев - Бляха-муха. Юмор

Возникла неприятная пауза. Просителю хотелось поскорее решить глобальный вопрос, а ответчику – сбросить абонента в виртуальную урну.

«Ждите на трубке.., – вдруг услышал Мошкин. Он держал ухо востро. Музыка продолжала размахивать ритмичной кувалдой, намериваясь превратить его уши всмятку. Через несколько секунд до него, как будто из тумана, донёсся голос незнакомого мужчины:

– Андрюх, яйца выкладывай!

У Евгения Николаевича отвисла челюсть… Он не знал – чего и подумать. Неужели ВЕЛИКИЙ И МОГУЩЕСТВЕННЫЙ Портнов – скрытый гомосексуалист? И он сейчас по чистой случайности проник в государственную тайну… Вах!!! У Мошкина от страха задрожали коленки, и появилось назойливое желание – послать к чёрту многомиллионный договор и бежать без оглядки за границу.

Однако где-то там, в шалмане кашлянули, покряхтели и соизволили завершить разговор:

– Вы меня слышите, Мошкин?

– Да, Андрей Васильевич!

– Знаете что… Мне кажется – нам удастся посотрудничать. Приходите завтра ко мне в кабинет в девять утра. Только не опаздывайте…

– Как можно! – благодарно отчеканил Евгений Николаевич и хотел добавить несколько льстивых шуток, но столь лакейский порыв остановило монотонное: «Ту-ту-ту…» Впрочем, он особо не расстроился. Наоборот, с широкой американской улыбкой на лице поспешил сообщить радостную новость своему заместителю, ни словом не обмолвившись о произошедшем казусе.

А в это время в элитном ресторане «Пятый туз» Портнов с укоризной смотрел на сидящего напротив лучшего друга и компаньона.

– Ну, ты и нашёл момент, чтоб высказаться, Валерыч: я же ещё телефон не отключил… Что человек подумает?

Могучий мужчина, которого Андрей Васильевич нарёк «Валерычем», давился от смеха, выплёскивая на стол дорогие капли коньяка «Remy Martin» прямо в салат.

– Да, хрен с ним! Пусть, что хочет, то и думает! – изрёк он философски, – Яйца выкладывай!

Портнов усмехнулся и достал из обычного пакета два крашеных Пасхальных «виновника» шутки.

– Христос воскрес, Валерыч!

– Воистину воскрес! – с готовностью воскликнул друг и шлёпнул головкой разукрашенного яичка об головку, подставленную Портновым.

Проводник сразу показался Алексею подозрительным – вороватая суетливость, бегающий взгляд, невзрачность… Но выбирать не приходилось. Тот должен был передать объёмную посылочку с фруктами от двоюродной сестры, которая, прилагая все немыслимые силы, выращивала на своём участке чуть ли не весь ассортимент продуктовых магазинов.

Алексей было дёрнулся в сторону проводника, едва он вышел на перрон из вагона прибывшего поезда, но мужчина неуловимым движением показал, что надо повременить.

«И правда, – подумал Алексей, – При пассажирах неудобно, да и помехой послужу встречному течению…»

Посылка перекочевала в его руку только тогда, когда последний человек покинул вагон. Проводник позвал Алексея в тамбур, попросил показать какой-нибудь документ и после предъявления оного вручил большую коробку, обмотанную скотчем. На верхней части коробке бросалась в глаза его фамилия, красочно написанная чёрным фломастером —НЕВЕРОВ.

Алексей наскоро поблагодарил подозрительного проводника и установил, закрепив бельевой верёвкой, витаминный презент на небольшую тележку, с какими пожилые бабушки колесят по столичным рынкам. Ему не терпелось полакомиться разными сортами винограда, сочными сливами, сладкими яблоками. Всю дорогу (метро, автобус) он мысленно вскрывал тару и чуть ли не с головой погружался в коробку.

Наконец дома он её распаковал. Что не составило особого труда. Разглядывая аккуратно уложенные с виноградом и перцем пакеты, он умилялся и благодарил сестру. Вот – виноград, расфасованный аккуратно по пакетикам; вот – сочные, тёмно-синие сливы; вот – яблоки и кабачки. А это что за баночка? Про неё сестра ничего не говорила. Неверов покрутил её, повертел в руках и задумался: «На крышке написано – мёд. На мёд у меня аллергия, и сестра это знает. Может, дочери передала? Внутри, через прозрачные стенки, явственно просматривается какая-то масса неопределённого цвета. какая-то…»

Алексей после того, как выложил гостинцы на стол, чувствуя нарастающую тревогу, набрал телефонный номер сестры.

– Нииииннн!!! Привет!!! Огромное спасибо тебе за посылку!!! Глаза не могут объять необъятное, всё хочется сразу попробовать.

– Привет, Лёш… Всё на месте? Проверил? – спросила Нина, – А то иным проводникам веры нет. Потом пожалела, что решилась на такой легкомысленный поступок.

– Как и тебееее? Мне он тоже не очень приглянулся… Я уже всё просмотрел – всё нравится. И за баночку мёда спасибо, хотя, если помнишь, у меня на него организм настроен критическим образом.

– Какая баночка? – удивилась Нина.

– Обыкновенная – прозрачная, пластмассовая, какие в магазинах продают, а внутри – густая светлая масса. На крышке фломастером написано: «Мёд». Ты не волнуйся, я дочери отдам.

– Подожди, подожди… Ты точно уверен, что доставал её из посылки?

– На сто один процент! Как перед глазами стоит между яблок… Ы что-то не так???!

– Конечно, не так! У меня сроду такого мёда не было. Да и помню я про твою невосприимчивость к нему…

– А откуда она тогда взялась? – удивился Алексей.

После минутного раздумья сестру осенило:

– Проводник!

– Вряд ли, да и зачем ему?

– Они часто вскрывают и воруют, – запротестовала Нина.

– Так ведь ничего и не пропало! Давай снова посчитаем….

У них сошлось всё тютелька в тютельку.

– Наверное, пьянствовали… Потом решили вскрыть, но ничего не обнаружили, – продолжала сестра вести расследование по горячим следам, – И вытащили несколько яблок

На закуску, чтобы совсем обидно не было. И снова замотали аккуратно скотчем.

– А мёд-то там как оказался?

– Подложили, чтобы яблоки не гремели. Возможно, кто-то из пассажиров забыл. Для чая он – в самый раз, а вот водку им не закусишь.

– Фантастическая у тебя версия вырисовывается… И всё у проводника под рукой – и водка, и мёд, и скотч. Только пакеты внутри нетронутые…

Нина только пожала плечами на это.

– А вдруг он это специально подложил, – вдруг замандражировал Неверов., – Какие-нибудь наркотики, и сейчас ко мне за ними придут либо «менты», либо бандиты…

– Откуда у проводника наркотики??? Ты там в своей Москве мнительным стал, детективов насмотрелся…

В него на самом деле начал вселяться страх. Он и разговаривал с сестрой, и одновременно стал прислушиваться к кажущимся шорохам за входной дверью. Он уже почти не обращал внимание на женский голос, доносящийся из ноутбука.

«Вот они… Шаги… От лифта… Сейчас раздастся пронзительный звонок… Что-то надо делать… Я им не дамся… Нет, не открою! Ни за что… Может, самому позвонить в Следственный комитет? Или сразу на Лубянку? Чем окажу содействие в расследовании… А так запишут в соучастники…»