Сергей Шишков - Прости меня, мама. Роман

– Неужели у белохвостов есть своя семейная территория? – подумал Иван.

Но только он об этом подумал, как увидел захватывающее зрелище. Две огромные птицы, сцепив вытянутые навстречу друг другу лапы, с большой высоты стали падать и кувыркаться до самой земли. Эта парочка расцепила когти, как ему показалось, только в двух-трёх метрах от земли.

– Как красиво среди простора и тишины они любят друг друга, – подумал он.

Вскоре из келий стали выходить геологи, но картины любовных отношений птиц они уже не увидели.

Вышел и шофёр Василий, который завёл машину и пригласил всех забираться на свои сидения, чтобы с ранним попутным ветерком отправиться далее.

Утро располагало к хорошей солнечной погоде. Небольшой ветерок прохладой пронизывал тела мужчин, сидевших на укреплённых скамейках в открытом кузове машины. Они ёжились и молчали, хотя вокруг них природа играла всеми быстро меняющимися красками наступающего дня.

До Воронежа путь был долгим, и Ивану захотелось побудить их к разговорам.

Так как рядом с ним на скамейке находился руководитель экспедиции Вадим Владимирович, наблюдавший за картинами природы, Иван вначале негромко, но так, чтобы его услышали и другие геологи, обратился к нему.

– Сегодня прекрасное солнечное утро! Какие красивые места мы проезжаем! Был я на Урале, богатую и красивую землю видел, теперь вот южные края России перед нами, не менее красивые и богатые. А какие люди здесь живут, чистые и простые. Сотни километров необыкновенной красоты гор и степей сопровождают нас в этой поездке. Кто создал эту красоту? Реальны ли эти картины? Может это только красивый бело-зелёный мираж перед нами? – сказал он.

Вадим Владимирович, словно поняв его с полуслова, повернулся к геологам и, учитывая шум, исходящий от движущейся машины, громко продолжил тему:

– Вот вы сказали – не мираж ли все эти краски перед нами? Да, мираж. Как физик по профессии скажу, что наука объясняет это законами падения света на поверхность. Почему небо голубое? Да потому, что лучи солнца, посылая поток элементарных частиц, при столкновении с поверхностями преломляются. Пучок цветных фотонов, содержащихся в луче света, имеют разную длину волны. У синего цвета они очень короткие, и, пробиваясь через атмосферу, состоящую из газов, сталкиваясь с их молекулами, преломляются, отражаются и рассеиваются в них своей голубизной. Получается небо синего цвета.

Неожиданно рукой он указал вверх и продолжил:

– Смотрите на небо, по нему плывёт облако. Почему оно белое? Да потому, что оно не поглощает, а отражает практически весь солнечный свет, падающий на него. Мел также отражает весь свет.

На некоторое время он замолчал, но, оглядев всех геологов, вновь заговорил:

– Думаю, будет интересно всем нам об этом подумать, потому что не всё так просто объясняется. Почему мы видим краски такими, а не другими? Простым и сложным одновременно должен быть ответ. Наука многого пока ещё не доказала. Мне, например, понятно, почему ночью все цвета становятся чёрными, но непонятно, почему чёрный цвет не меняется днём? Почему днём предметы, преломляя белый свет, превращают целый мир в живописную картину, повторить которую не может ни один даже самый талантливый художник? Сколько ещё теорий появится на этот счёт, мы не знаем, но пока существует много этих «почему», на которые нет ответа. Посмотрите внимательно вокруг, и вы увидите, как ежесекундно, словно звуки в огромном органе, меняются наши представления о цветах. Как здесь всё взаимосвязано: солнечный свет льётся сверху, а земля отражает его снизу, создавая единое состояние мира, в центре которого находится человек. Мне кажется, что свет проникает во все уголки нашего не только бытия, но и сознания. Это та непознаваемая сила, от которой зависит всё устройство мира.

Неожиданно, не дав Вадиму Владимировичу довести мысль до конца, в полемику вступил геолог Никифор Николаевич, высказавший свои суждения.

– Правильно Вадим Владимирович сказал, что свет есть непознаваемая сила. Наука разложила свет на составные части и пляшет от этого. Изучает, изучает, и ещё сто лет будет изучать и открывать всё новые и новые явления. На свет нужно посмотреть с разных сторон. Для монахов свет – это Бог, а для простого человека – это лампочка Ильича. Бог и человек прошлого это не то, что бог и человек сейчас. Сейчас человек отходит от бога, думая, что он есть сам бог на земле, желая вторгнуться в законы природы, а может даже и разрушить их. И в этом очень силён авторитет науки, хотя, знаем ли мы, что такое свет? Думаю, что до конца не знаем. Свет в планетарном масштабе – это одно, а свет, как физическое явление нужное человеку, – это другое. Вот в этом огромная разница понимания. Недавно, я прочёл интересную книгу академика Вернадского, где он доказывал, что свет и живое вещество в органическом мире едины, они движут все геологические и атмосферные процессы на поверхности планеты Земля. Именно свет и живые организмы участвуют в перемещении, концентрации и рассеивании химических элементов на земле, а многие горные породы целиком созданы ими. Он высказал очень важную мысль о том, что деятельность человечества наделена геологической силой, бессознательно влияющей на природу, назвав её ноосферой, становящейся новым этапом в развитии земли. Но вот вопрос, будет ли полезно нашим потомкам это преобладания человека над процессами, протекающими в биосфере?

Он посмотрел на геологов, словно желая осознать, понимают ли они то, о чём он говорил, и чтобы ещё больше прояснить свою мысль привёл конкретные доказательства этого, сказав:

– В последнее время резко усилилось вмешательство человека в окружающую природу, открылись новые источники энергии света, от воздействия которых стали биологически и химически меняться составы почв, вод и воздуха. Меняется вся биосфера земли. Мы губим недра, землю и воздух, и они обязательно отомстят нам за это. Да, человек звучит гордо, как сказал один умный человек, но, я считаю, что человек должен знать своё место в природе. Он не может быть Богом над природой. Находясь в подземном монастыре, мы все испытали чувство греховности человека и необходимости покаяния. Человеку необходим Бог и покаяния пред ним для того, чтобы у него не было соблазна разрушать мир. К этому пониманию должен стремиться каждый человек на земле, чтобы она была сохранена для будущих потомков.

Высказался и ещё один геолог. Он сказал:

– Да, мысль Никифора Николаевича о последствиях геологической силы, диктуемой человечеством, рисует мрачную перспективу нашим потомкам. Самое интересное здесь то, что её нельзя остановить. Вот мы, явились на белую землю, чтобы выполнить задание, но отказаться же мы не можем от работы, понимая, что за этим стоит важный для государства производственный процесс. Так же и другие люди науки отказаться не могут от своих исследований. Но мы понимаем, что действительно может наступить обратная зловещая реакция. Как же нам поступить в этом случае? Есть ли у кого ответ на этот вопрос? Мы ведь не знаем, чем занимаются другие учёные. Если земля будет отравлена, испещрена язвами, покроется болезнетворными микробами, то человечество исчезнет само по себе. Новые действия человека направлены против него же самого, не парадокс ли это? Они могут не оставить людям даже возможности размышлять над такими понятиями как свет и цвет. Может, лучше было бы нам жить в подземных монастырях и думать о простых заповедях любви, дружбы, красоты? Сейчас же мы вторгаемся в тайны природы, притом бесцеремонно, больше разрушаем, чем созидаем. Может надо умерить аппетит учёных и капиталистов, чтобы сохранить мир и спокойствие на земле, да и укрепить плодородие самой земли? Роль политиков в этой связи играет важнейшую роль, они, используя знания учёных, держат людей на острие опасности, в постоянном страхе быть уничтоженными?