Сергей Берсенев - За кулисами. Стихи

Но не хочет в рутине пылиться,
принимать, что она – её часть!
Словно гордая, вольная птица,
знает путь, знает день, знает час,

когда снова придёт вдохновенье
не из классов прилизанных школ.
Она вечному зову поверит
и отправится в небо пешком!

Сейчас бы заблудиться в тайнах моря,
сейчас бы потерять опору дна
и, с горизонтом необъятным споря,
достичь той точки, что нам не видн а …

Оставить в прошлом горький привкус пира,
подол иллюзий влёт не целовать —
и белое пятно на карте мира
вдруг станет мне понятней, чем словарь.

Первопроходцу, может быть – не ровня,
открывшему далёкие края,
но расшифрую сложный иероглиф,
в котором – весь мой путь от А до Я.

Он тихо произнёс: «Прощайте…»
И вдруг погас, входя навечно в тьму…
И наплевать на прошлое ему,
не подлежащее пощаде.

Так дождь кислотный сеет ужас,
где соловьи пока ещё поют.
Но растворится призрачный уют
в осенних ненасытных лужах.

Надежды пафосным наброском
легли на холст. Художник бросил кисть…
Откуда мысли странные взялись?
Неужто, сам вложил подростком?

На небе промолчал хранитель,
когда игла впустила в тело смерть…
Не суждено однажды постареть
и райские врата увидеть…

Дожди, унылая пора…
Депрессия с бутылкой водки
лениво ходит по дворам,
вливая безнадёжность в глотки.

До осени один рывок —
пол-литра выпить без закуски.
Нашли во фразе экивок,
а вроде говорил по-русски.

А вроде наводил мосты
через бурлящие потоки.
Стихи на чистые листы
ложились, будто на уроке.

Но в самом скопище толпы
безумной и насквозь промокшей
меня причислили к слепым,
обвешав нецензурной ношей.

Как щит в сражении, кора
спасает мозг от палиц гнева…
Дожди, унылая пора…
И ямбом недовольно небо…

Если нет накоплений, в заначку
д у шу от неприветливых глаз,
до рассветного чуда я спрячу:
лишь оно никогда не предаст.

Улыбнётся мне солнце сквозь штору,
словно пальцем, коснётся лучом.
И не надо медлительной «Скорой»
удивлять пациента врачом.

Не замечу ни луж по колено,
ни прохожих с оскалом кривым,
из подъезда когда, как из плена,
вырвусь вновь к светлым мыслям своим.

И одежды тяжёлые сброшу…
Те, что горбили, гнули к земле…
Посмотрите, в душе я – хороший!
Это тень моя бредит о зле….

«В ноль-ноль часов,
Ноль-ноль минут —
Дыханье темноты послушай…»
Виктория Хвалова

О чём дыханье темноты,
когда смыкаю на ночь веки?
Мне, предлагая быть на «ты»,
она в свои впускает реки.

Я не пугаюсь и вхожу,
смывая волнами усталость.
Но каждым шагом дорожу:
не знаю – сколько их осталось.

Нести рюкзак всё тяжелей,
в котором – дней прожитых опыт.
Не смажет истины елей,
и чаще на здоровье ропот.

И чем печальнее свеча
в преддверии той встречи гаснет,
тем чётче облик палача,
творца неотвратимой казни.

Да, ночью правит темнота!
Ей всё равно – святой ли, грешный…
А утром шум и суета
вернут соломинку надежды.

Мне чуть-чуть за пятьдесят…
И не всё по жизни гладко…
Но я помню – детский сад,
школу, двойки и рогатку.

Помню девочку с косой,
что однажды покраснела…
А потом она лисой
песню ласковую пела.

Я тогда не понимал
заклинаний странных песни
и девчонку донимал —
как же так: всю жизнь, да вместе?

А она – на год мудрей…
И учёный с недоучкой
проплывали сто морей,
разгоняли в небе тучи.

Сколько раз меня спасла,
когда мир катился к чёрту,
от коварной шпаги зла!
В битвах сбился я со счёта…

Мне чуть-чуть за пятьдесят…
На душе немало трещин…
А рубеж был с честью взят
не к наживе – ради женщин!

«И если в жизни что не так —
Поверь, мы виноваты сами!»
Ольга Флярковская

Не почтальон нажал звонок,
не поворчать пришла соседка…
Весёлый дух во мне замолк,
и улыбаюсь людям редко.

Открыл я на удачу дверь,
а там сдвигает брови Осень…
Как много сделано потерь
на каждом жизненном вопросе!

Уже не верю в чудеса,
забыв о палочке волшебной!
В миноре стрелки на часах
всё приближают встречу с небом.

Но в том, что дерзкая душа
вдруг принимает форму ваты,
что в тень спешим – за шагом шаг,
мы, как Иуды, виноваты.

Надевает маску трус:
«Ничего, мол, не умею.
Мол – за дело не берусь!
Жизнь – река, но вечно – в мелях!

Бог к себе не заберёт,
коли числюсь я в горбатых.
Так живёт простой народ —
ради ямы и лопаты!»