Ника Лигай - Фатум

– Ну давай, Рэндзо… Взбодрись!

Юдзи с силой хлопнул его по плечу, заставляя выплыть из полудрёмы, в которую Рэндзо погружался медленно, но неуклонно, словно в горячую ванну…

Перед ним на трибуне сидели отец и госпожа Санада – мать Юдзи.

– Мы желаем тебе удачи, Рэндзо.

Которую он так напоминал взглядом и улыбкой.

– Надеюсь, ты в хорошей форме.

Отец смотрел привычно безразлично. Рэндзо знал, что многим похож на него, но обещал себе, что никогда не станет смотреть так на собственных детей.

– Я в порядке.

– И готов к установлению новых рекордов!

Юдзи полуобнимал его, так и не убрав руки с плеча.

– Холодная вода здорово подстёгивает.

Рэндзо постарался им улыбнуться. Мать, Микио и господин Суяма занимали места вдали. Спустя прошедшие годы, принёсшие новое замужество и рождение второго сына, мать стала спокойней относиться к разводу с отцом, но всё же предпочитала с ним не пересекаться. Для неё его решение развестись в своё время стало тяжёлым ударом…

Рэндзо помнил, как переступил порог квартиры, некогда бывшей ему домом, впервые после развода родителей. Ему тогда только-только исполнилось восемь лет. Мать позволила ему сходить, занятая своим романом с коллегой – Нарусэ Суяма. Живя с отцом, она не работала, а после развода решила, что должна.

– Мы теперь не богаты, как прежде и едва ли когда станем вновь.

От ежемесячного содержания, которое предлагал отец, она с досады отказалась.

Рэндзо смотрел на него и на женщину, которую мать предпочитала не упоминать вовсе.

– Юдзи!

Госпожа Санада громко позвала сына. Встрёпанный мальчик, должно быть одного с Рэндзо возраста, появился на пороге спустя считанные секунды.

– Ну что ещё?..

Он протянул это скучающе, одетый в пижаму, усеянную пандами, жевавшими ветви бамбука. Рэндзо ложился спать в однотонных, полностью повторявших те, что были для взрослых.

– Идём сюда.

Отец протянул руку этому незнакомому мальчику и взгляд у него сразу стал заметно мягче.

– Познакомься, Юдзи, это твой брат – Рэндзо.

Госпожа Санада представила его сыну.

– Ну что ж… Мне очень приятно.

Юдзи произнёс это преувеличенно церемонно, посмотрев на него…

– Может быть ты покажешь Рэндзо свои игрушки?

Госпожа Санада предложила это сыну сразу после ужина.

– Я уже взрослый, мам. У меня нет игрушек.

Рэндзо хотел было сказать, что слышать нечто подобное от того, кто одет в пижаму, украшенную выводком панд, довольно забавно, но промолчал. Он часто молчал в присутствии отца.

– А как же твой радиоуправляемый самолёт?

Он напомнил о нём Юдзи.

– Ну самолёт и вправду есть…

И тот согласно покивал.

– Пойдём тогда.

Он слез со стула…

Рэндзо пошёл за ним – через знакомую гостиную в знакомую комнату. Игрушек в ней и в самом деле почти совсем не было. Юдзи остановился по другую сторону двуспальной кровати на фоне распахнутого окна и поднял с пола мастерски выполненную модель самолёта. Он задумчиво провёл пальцами по правому крылу…

– Эта комната ведь прежде была твоей?

Юдзи уточнил это, словно бы между прочим.

– Была.

Рэндзо подтвердил.

– Только я спал на односпальной кровати и стояла она возле окна.

– А я всегда хотел большую…

Юдзи не отрывал взгляда от игрушки.

– Поэтому, когда меня спросили, как мне здесь нравиться, я сказал, что хочу другую кровать, и чтобы она стояла в центре комнаты. И радиоуправляемый самолёт я тоже хотел… Прежде мама говорила: «Перестань капризничать, Юдзи!», – а теперь она только улыбается в ответ… Нелегко ей приходилось, когда мы жили вдвоём…

Он посмотрел на Рэндзо.

– Ты меня, должно быть, ненавидишь?..

И улыбнулся понимающе. Рэндзо поискал в себе ненависть к этому мальчику и не нашёл.

– Нет.

– Выходит, ты не ревнивый… Знаешь, это хорошо….

Они вместе заставили самолёт покружить снаружи, недалеко от окна и, откровенно говоря, Рэндзо любил Юдзи гораздо больше Микио и даже – в отличие от Микио. Несмотря на то, что родство с последним было скреплено кровью. Возможно, свою роль в этом сыграла разделившая его с младшим братом пропасть длиною в десять лет. Рэндзо помнил, как жаловался Юдзи на его рыдания по ночам и торжественно обещал, что никогда не заведёт детей. Ни в коем случае! Рэндзо было легко понять отца, явно любившего Юдзи, но сложно мать, носившуюся с Микио. Он чувствовал, что отдаляется от неё, а с отцом он никогда и не был близок. Сколько Рэндзо себя помнил отец всегда был строг, смотрел холодно и много требовал.

– Это всё потому, что ты его родной сын, и он многого ждёт от тебя.

Утешал его Юдзи, хлопая по плечу. Но Рэндзо был склонен полагать, что отец его просто-напросто не любит. Точно также, как мать. Он всё старался заслужить их любовь, но заслужить можно было разве что только уважение…

– Ну что ж… это не первое твоё соревнование, Рэндзо, и, мы уверены, – ты к нему готов.

Мать даже не улыбнулась.

– Просто делай то же, что и всегда.

Снабдил его напутствием господин Суяма.

А вот Микио, с пакетом сладостей в руках, широко ухмыльнулся.

– Удачи тебе, братец!

Но Рэндзо это только напрягло. Обыкновенно Микио молча желал ему прийти в конце первой десятки, а ещё лучше в конце второй, а уж если бы он утонул в школьном бассейне!..

Такара опаздывала и прибежала за несколько минут до стартового свистка.

– Не подведи.

Рэндзо отчётливо прочитал это по её губам…

А потом они пойдут смотреть фестиваль фейерверков и «огненные цветы» распустятся на фоне тёмного неба. Прекрасные и лишённые всякого смысла. Лишь на миг…

Свисток заставил Рэндзо выплыть из полудрёмы и стартовать на несколько драгоценных секунд позже остальных. Холодная вода избавила его от остатков сонливости, и он устремился вперёд отчаянно быстро, понимая, что безнадёжно отстал от лидера заплыва. Финальное касание бортика встретило его шумом собственного дыхания.

Он пришёл пятым…

Пятым!

Иной, быть может, счёл подобный результат успехом, но для Рэндзо, возглавлявшего список участников не один год подряд, это был полный провал. Не то, что от него ждали зрители в целом и близкие ему люди, в частности.

Фуката, финишировавший первым, улыбался неверяще и радостно…

Впервые Рэндзо смотрел церемонию награждения со стороны, но куда как больше его интересовали зрительские трибуны…

Такара, разыскавшая себе место, смотрела на него неприятно поражённая и, кажется, оскорблённая до глубины души (Рэндзо и не думал, что это заденет так сильно); взгляд госпожи Санада был удивлённым; отец, судя по тому, что смотрел точно на него, был раздосадован случившимся (обыкновенно его взгляд проходил сквозь, как если бы Рэндзо не нуждался во внимании); на лице матери застыло замешательство, господин Суяма остался равнодушен, а Микио не отказал себе в удовольствии ухмыльнуться вновь…